Андрей Щупов - Тост за Палача

Досматривать этот спектакль и далее Вадим не стал. Пересев в служебную машину «Галактиона», он смежил веки и, ощущая сладкую опустошенность, позволил отвезти себя в город. Уже через полчаса он входил в родной подъезд. Детей, насколько он знал, должны были везти значительно дольше. Сценарий доигрывался до положенного финала, и ни один из детей не должен был заподозрить подвоха до самого последнего момента. А уж как сложится у них все потом, будет не столь уж и важно. Пройдет время, забудутся детали, возможно, появятся даже первые сомнения, однако эффект психотерапии сохранится, как сохранится и дружба, которую в этом виртуальном путешествии они познали впервые.

Он давно уже не ощущал гордости за сделанное, однако чувство удовлетворения навещало его всякий раз, когда очередная партия «переродившихся» ребят покидала стены клиники. Это стало привычной обыденностью, работой, за которую отвечал он лично. До сих пор у Дымова все получалось, и он знал, что приложит все усилия к тому, чтобы и в дальнейшем подобная трансформация детей протекала гладко и с должным эффектом. Кто знает, возможно, именно для этого планета перебросила его в эту эпоху и в этот город…

— Это вас, — водитель протягивал ему радиотелефон.

Встряхнувшись от навалившейся дремы, Дымов взял трубку.

— Вадим, это Саша Изотов.

— Как ты там? Надеюсь, полегчало?

— Спасибо, я в порядке. Я только хотел сказать…

— Брось, Сашок, я все прекрасно понимаю.

— Да нет, я совсем о другом. Только что Аксан вышел на связь. Та самая ловушка, о которой я сегодня говорил. Полчаса назад я прогулялся по интернету и увидел для тебя свеженькое сообщение.

— Имя сайта?

— Ты его уже знаешь. «Галерея злодеев». Рубрики с антирекламой, выступление разобиженных политиканов — в общем черный пиар и прочий мусор. Загляни в самый конец, там и найдешь нужное объявление. Разумеется, Аксан не подписывался, но я сразу сообразил, что это он.

— Спасибо, Саша. Я предприму все необходимые меры.

— Только, пожалуйста, будь осторожнее с ним!

— Это могу обещать твердо. Счастливо, Сань… — Отключившись, Вадим взглянул на водителя. — Давай-ка, братец, заедем в «Галактион». Не бойся, это ненадолго.

— А когда домой?

— Домой двинем чуть позже.

Водитель кротко кивнул. Ни возражать, ни обижаться он не собирался. Как говорится — не те отношения и не та зарплата. Раиса Дмитриевна тщательно подбирала кадры, и за работу свою люди держались. Кстати, не только из-за приличных денег. Более половины их сотрудников успели пролечить в центре кого-нибудь из своих родственников, кое-кто прошел курс лечения и сам. Таким образом, разницу между обычной городской поликлиникой и частным центром «Галактион» они понимали прекрасно.

Спустя полчаса уже с готовой распечаткой в кармане Вадим спускался по лестнице центра. Изотов не обманул. Аксан действительно шел напролом, назначив ему свидание. Вернее, свидание назначала некая несуществующая особа, повествующая в интернете о разыгравшейся с ней драме. Что-то жуткое, связанное с убийством мужа и похищением ребенка. Особенно завораживало в этом кровавом повествовании его правдоподобность. Во всяком случае, дважды ознакомившись с текстом, Вадим вынес убеждение, что Аксан попросту пересказал одно из своих давних злодеяний. Конечно, это было всего-навсего версией, но Дымов давно уже приучил себя к тому, что большинство его версий на поверку выходили правдой. Именно поэтому ему пришлось чуточку задержаться. Спустившись в подвал «Галактиона» и отворив собственным ключом зал с резервным дизель-генератором, Дымов проделал серию привычных манипуляций, запустив агрегат на полную мощь. Перед этим он перевел все рубильники в положение нейтрали, отсоединив генератор от питающих цепей и главной аккумуляторной батареи. Чтобы «вылепить» полноценный концентратор естественным образом (а именно так он поступал всего несколько лет назад) ему следовало бы потратить чуть ли не половину суток. С тех пор кое-что в его энергетической технологии изменилось. Дождавшись, когда ревущий дизель наберет обороты, а рабочая лампа под потолком перестанет мерцать и разгорится в полную силу, Вадим осторожно поднес ладони к выходным клеммам. Конечно, лучше было бы делать это утром на свежую голову, но и сейчас все должно было получиться. Руки сами собой разгорались, воздух вокруг пальцев искристо засиял. Ищущая дуга протянулась от клемм, изломившись вблизи ладони, начала сворачиваться в крохотный клубок. Солнечный шарик, повиснув в воздухе, бешено вращался, с каждым витком наматывая на себя искристую нить. Когда-то в детстве бабушка Вадима аналогичным образом пряла пряжу. Сначала расчесывала и чистила шерсть, потом свивала в единую шерстяную нить, накручивала на юркое веретено. Разумеется, вся ее вязка давным давно износилась, однако тепло тех самодельных рукавичек, кусачих свитеров и носков Дымов помнил поныне.

Едва заметно вибрируя, дизель продолжал размеренно гудеть. Вольтовая дуга стала более насыщенной, а голубоватое, неестественно яркое сияние заполнило уже все подвальное помещение. Щурясь, Вадим наблюдал, как стремительно разрастается плазменный шарик. Меняя форму к элипсовидной, он также начинал трепетать. Достигнув размеров куриного яйца, он сам собой начал вытягиваться в длину. Дымов предусмотрительно развел руки. Кручение замедлилось, а вскоре и остановилось вовсе. Не оборачиваясь, Вадим заставил собственное метатело выплеснуть упругий протуберанец, с щелчком заглушил генератор. Тяжело и обиженно ротор еще проделал несколько десятков оборотов и с шорохом замер. Светящийся элипс с некоторым запозданием — совсем как нить накаливания погас, а, погаснув, перестал быть видимым. Дымов осторжно взял его на ладонь. Концентратор был еще горячим. Аккумулятор, которого еще не создало человечество, возможно, не самый мощный, однако вполне подходящий для свиданий с людишками вроде Аксана…

Аппетитные ароматы он уловил еще с порога, и на лице сама собой расползлась довольная улыбка.

— Борщ! — объявила выглянувшая в прихожую Аллочка. — Между прочим, разогреваю уже третий раз.

— Это я чувствую.

— Ничего-то ты не чувствуешь, толстокожий. Не подойдешь, не поцелуешь. Наверняка опять скажешь, что поздно, что нет в тебе никакой силушки.

— Ну, на подойти и поцеловать силушка у меня, положим, найдется. И уж тем более — на борщ, — Вадим чмокнул Аллочку в щеку и, скоренько ополоснув руки под краном, обтерся махровым полотенцем. — Уж извини, сегодня у меня действительно был тяжелый день.

— Никак великолепная семерка?

— Они самые. Семеро отпетых и законченных, безжалостно списанных обществом в утиль. — Вадим уселся за стол. — Двое пытались травиться, четверо плотненько сидели на игле, девчонка дважды покушалась на жизнь отчима.