Андрей Щупов - Прыжок Ящера

Судорожно схватившись за рацию, я защелкал тангентой.

— Ты слышал?

Ответ Августа огорошил:

— Что именно, босс?

— Тот же голос! Помнишь, ты записывал?

С секундным замешательством собеседник отозвался:

— Возможно, я не заметил… Когда вы его услышали? В начале беседы или ближе к концу?

Я чуть было не подпрыгнул на сидении.

— Да вот прямо сейчас! У меня динамики в ушах! Ты что, действительно ничего не слышишь?

— Простите, босс… Может, у меня какие-то помехи?

Нет, он не издевался, за Августом подобное не водилось. Он действительно ничего не слышал! Но как, черт подери, это стало возможным? И главное — почему?!..

На мгновение я растерялся. Игра явно разворачивалась не по правилам. Тем более, что в первый раз чертово дыхание слышали все! Отчего же нынешний рык воспринимали только мои уши?

— Ты продолжаешь записывать?

— Разумеется, босс…

Я переключился, выйдя на рабочую частоту Дина.

— Але, Дин? Все меняется. Мы не будем дожидаться конца сходки. Я отправляюсь туда прямо сейчас, а вы, как было оговорено в первом варианте, окружаете здание, поднимаетесь на крышу и проникаете внутрь.

— Что-то случилось, босс?

— Там сидит некто, кого мы ни в коем случае не должны упустить. Мы давно уже его пасем.

— О ком вы говорите, босс?

— О том мерзавце, что прикончил ребят Флопа. Его надо взять во что бы то ни стало!

— Есть какие-то особые приметы?

— Только голос. Мы писали эту сволочь на пленку, но еще ни разу не видели. Но он там, среди братков, это точно!

— Может, вам не ходить туда вовсе?

— Ничего мне не сделается, загляну. Пойми, мне необходимо увидеть этого гада! Десять минут, Дин! Все, что мне требуется! А потом начинай.

— Это опасно, босс. Не забывайте, у вас нога!

— У меня две ноги! Так что переживем. Или ты не веришь в успех?

Дин недовольно засопел.

— Все не так просто. Возле центрального входа у них люди, кругом фонари, освещенные окна. Будет довольно сложно к ним пробраться.

— Брось! Для твоих парней это семечки!

— Да, но я не исключаю, что и в самом ресторане затаилось десятка полтора «боингов».

— С каких это пор ты стал бояться чужих «боингов»?

— Я не боюсь, но… Устраивать заварушку в самом центре города без надлежащей подготовки — согласитесь, это…

— Черт возьми, Дин! План ресторана у тебя в руках — в ста ракурсах и разрезах. Это не Белый Дом и даже не «Харбин»! В случае чего чекисты нас прикроют. Чего тебе еще надо?

— Всего-навсего высказываю опасение. По-моему, вам не стоит соваться туда.

— Со мной будет Гонтарь, так что выкрутимся. Все! Следи за входом. Как только Август передаст, что я упомянул вслух Розалию, начинай. Все, как договаривались раньше.

— Я понял, босс.

— Все! До связи! — Отключив рацию и сорвав с головы наушники, я проверил пристегнутый к кисти германский нож с пятнадцатью выбрасываемыми лезвиями, вместо любимой «Беретты» сунул в подмышечную кобуру «Макаров». Оружие так и так придется дарить на входе, а в кутерьме все, бывает, теряется. Как бы то ни было, рассчитывать придется главным образом на нож.

На нож и на Гонтаря…

Они ждали меня, это было видно. На иных лицах проступило облегчение, на иных — пугливое беспокойство. Тому имелись веские объяснения. Питон Каа вторгся в гнездилище бандерлогов, — последние, воленс-неволенс, вынуждены были реагировать. Всякое собрание представляет собой шоу, и воровская встреча не составляла исключения. Кто-то из присутствующих старательно изображал холодное презрение, кто-то разглядывал меня, как выпущенного на улицы медведя, и лишь троица, воседающая во главе стола осталась внешне безличной.

Как я и полагал, сидели здесь не одни только «синие», очень уж скромной вышла бы компания. Для веса пригласили Барикова и Османа, Лангуста и Плешивого. Чистокровными ворами можно было назвать, пожалуй, только Танцора с Корой. Нескольких человек я не знал вовсе. Зазвали, должно быть, из дальнего и ближнего зарубежья, что, разумеется, осложняло дело, но не слишком. Так или иначе, но компания подобралась пестрая, и объединить всех за одним столом могла лишь особая причина. Под этой самой причиной подразумевали меня, и, вероятно, они были правы.

Гонтарь скромно присел у стены, немедленно оказавшись в окружении полудюжины «мальчиков с шкафчиков». Судя по его физиономии подобное соседство его не слишком взволновало, хотя комплекция мальчиков заслуживала самого пристального внимания. Впрочем, у меня были свои соседи и свои проблемы. Место мне отвели чуть поодаль от стола, точно подсудимому. Немного обидно, зато удобно. Для Дина и его парней. Тем не менее сам себя я считал гостем, а потому, проявляя самостоятельность, отважно подхватил приготовленный мне стул и передвинул таким образом, что Коре с Танцором поневоле пришлось повернуть головы. Ничего, ребятки, полезно! Покрутитесь! Шейки зажиревшие разомните, позвонки.

Устраивая поудобнее зудящую ногу, я продолжал цепко изучать собравшихся. Посмотреть было на кого. Типажи в массе своей подобрались редкостные. Жизнь прожить — не поле перейти, и любимое хобби наложило весомый отпечаток на лица всех присутствующих. Не заглядывая в милицейские протоколы и не прибегая к телепатии, можно было с уверенностью сказать, кто есть кто. В какие смокинги волков не ряди, звериная суть все равно вылезет наружу. Впрочем, то же самое я мог бы сказать и о себе. Не вслух, но вполне честно.

Судя по всему, цветущий мой вид произвел на хозяев удручающее впечатление. Уверен, многие из них не чаяли увидеть меня здесь вовсе. Наверняка рассчитывали, что не приду или НЕ В СОСТОЯНИИ буду прийти. Однако ожидаемых шрамов они не узрели, болезненного состояния не углядели, как не впивались в мое лицо пытливыми взглядами. Я отвечал им благостной улыбкой повара в столовой, без зазрения совести усугубляя их печаль, кое-кого, вероятно, повергая в настоящее смятение. Питон Каа наконец-то пустил в ход секретное оружие. Я не перенапрягался, однако лобные доли все же начинали ощутимо ныть. Смотреть мне в глаза долее двух-трех секунд у этих героев не получалось. Ребяток можно было понять. Появись такая необходимость, я бы запросто приподнял сейчас не коробок, а пепельницу. Подходящее состояние помогало настраиваться на нужный лад. А посему мое появление вряд ли пришлось им по сердцу — даже тем, кто не еще испытал режущей кротости моих глаз. Что и говорить, неважный посетил их сегодня гость. Неуютный, злой, непонятный. Тем более непонятный, что о подробностях автокатастрофы все они наверняка были наслышан. И сколько же добрых надежд возлагали, должно быть, на последствия аварии, сколько чаяний возносили к своим багровым алтарям. Но малость не вышло. То есть вышло, да как-то не так. Впору было посмеяться, но я ограничивался все той же зловещей улыбкой. Ящер, полезно будет напомнить, господа бандерлоги, принадлежит к тому же семейству, что неуничтожимая саламандра! Не читаете литературы, а зря! Очень и очень зря!