Андрей Щупов - Приглашение в ад

Определенные опасения у них еще оставались, однако рельсы из пластиката, соединившие заброшенную железнодорожную ветку с «адским кольцом», выдержали вес ощетинившегося пушками состава более чем достойно. Громыхая на стыках, бронепоезд медленно перебрался из «зоны мира» в «зону войны» и стал набирать ход. С этой минуты счет времени изменился. Люди заняли места возле орудий, Лили с Артуром, вооруженные рациями, вышли на платформу, с напряжением вглядываясь вперед.

— Еще самую малость, — тихо произнес Артур, скосив глаза на часы. — Сейчас они сбросят бомбы.

— И эта штуковина тотчас вылетит нам навстречу?

— Скорее всего. Хотя необходимая команда могла быть уже отдана — сразу после того, как мы заняли путь. То есть они, конечно, уже знают, что мы здесь.

Обе головы пигопага презрительно улыбнулись. Именно так Лили привык встречать опасность. Наклонившись к рации, он усилил шуршание эфира до максимума и повесил черный футляр на грудь. А в следующую секунду скрежет трущихся о рельсы колес ворвался в уши. Поезд тормозил.

— Что там еще?…

Но вопрос запоздал. Ответ был у них перед глазами.

Вписавшись в крутую дугу кольца, они обогнули хилую рощицу и только сейчас рассмотрели то, что заставило машинистов локомотива воспользоваться тормозной рукояткой. Всего в полукилометре от них, гигантской, выкрашенной в камуфляжные тона змеей, замер бронепоезд противника. Многочисленные орудия его смотрели в разные стороны. Он стоял на месте, не подавая ни малейших признаков жизни.

— Черт побери! Почему он стоит?

— Сам не понимаю. — Артур взялся за рацию, поднес к губам, в сомнении опустил.

— Даем залп, а? — Лили с азартом взглянул на него. — Сообщим координаты батареям и начнем!..

Пигопаг терпеть не мог нерешительности, от пяток и до двух своих макушек он был человеком действия. Артур однако проигнорировал нетерпение союзника. Продолжая разглядывать далекие вагоны, он кусал губы и по-прежнему ничего не предпринимал. Насколько он помнил, «адский бронепоезд» никогда не задерживался на территории кольца. Внезапно атакуя, он так же внезапно уходил, дождевым червем скрываясь в чреве земли. Что-то, видимо, стряслось — и что-то очень серьезное, но для того, чтобы понять, что именно, следовало находиться не здесь, а чуточку пониже — в одном из ярусов Бункера.

— Странно… Он совершенно не реагирует на нас.

— Я же говорю: пара мощных залпов — и все кончено! Нам просто повезло.

— Лучше попытаться подойти к нему без шума.

— Ага! Так он нас и подпустит! — Лили хмыкнул. — Сейчас-то он на крючке у моих пушкарей, а там кто знает. Может, протрет свои очечки и опомнится.

Артур промолчал.

— Ну? Чего ждем, командир?… Если нет идей, давай начну я.

Вдали, за холмами утробно громыхнуло серией разрывов. Это Вадим выполнял свою часть задачи, сбрасывая с вертолетов бомбы. Место сосредоточения шахт было вычислено крайне приблизительно, но старались использовать и этот небольшой шанс.

— Смотри! Ему и это хоть бы хны! — массивный кулак Лили нервно колотнул по борту платформы. — Ну что? И дальше будем торчать у него на виду?

Артур повернулся к пигопагу.

— Пойми, надо попытаться овладеть им! Я знаю, там есть люки для обслуживающего персонала. Если взломать замки, — бронепоезд наш!

— Если бы, да кабы! — передразнил Лили. — Чем мы будем взламывать твои замки? Ноготками?

— Я полагал на Горке есть свои специалисты.

— Конечно, есть, да где ты их сейчас разыщешь!

— Черт!.. Это же шанс! Можно обойтись без крови!

— Не трясись! Кто говорит о крови? Если этот болван кованый сломался, значит, и добить его не составит труда. Вспомни, сам же убеждал всех, что главное — врезать первыми. Зачем отклоняться от плана? Взгляни, какая у нас позиция! А этот олух весь, как на ладони.

— А вдруг мы разбудим его?

— Опять «вдруг»? Ох, и достал ты меня, солдатик! Я-то думал, ты парень похрабрее. — Лили с ухмылкой поднес к губам рацию: — С богом, мальчики! Припечатайте этому малышу по первое число. Да так, чтобы земля дрогнула…

Слово пигопага — закон. Земля действительно вздрогнула. Более тридцати орудий «лесного» бронепоезда одновременно исторгли из своих жерл языки пламени. Комендоры у Кита были не ахти какие, но мизерное расстояние и приличные габариты мишени воодушевили их. Сталь ударила о сталь, и более мощный собрат стреляющего бронепоезда покачнулся от множества попаданий. Часть снарядов пробила обшивку и взорвалась внутри, часть срикошетировала, унесясь вдаль, слепой смертью угрожая совершенно случайным целям. Несколько земляных фонтанов вскипело вблизи насыпи.

— Кто там мажет! — взревел Лили. — Точнее бить!..

Время залпов прошло, и теперь это был уже беглый огонь, к которому с некоторым запозданием присоединились пушки, сосредоточенные у леса. Эти клали гаубичные гостинцы в такой опасной близости от своего же бронепоезда, что и Лили, и Артуру поневоле пришлось пригнуться к брустверу из мешков.

— Ну вот и доигрались, — Артур яростно постучал себя по лбу. — Хоть у тебя и две головы, а мозгов в них, похоже, негусто.

— Что?! — дважды повторенное лицо пигопага перекосило от бешенства.

Артур торопливо ткнул пальцем.

— То самое! Туда гляди, полководец доморощенный! Я же говорил, мы его разбудим. Вот и разбудили!

Головы Лили повернулись, слова, готовые сорваться с языка, замерли на устах.

Длинные стволы «адского бронепоезда» действительно пришли в движение, стремительно разворачиваясь в направлении изрыгающего снаряды противника. Дремотный сон кончился. Электронный комендор, в отличие от живых, работал с отточенной слаженностью, не теряя лишних секунд. И уже через мгновение разразилась дуэль, которой Артур пугал Лили. Два огромных бронированных состава стояли друг против друга, посылая пудовые снаряды практически в упор, преследуя одну-единственную цель — заставить противную сторону замолчать и угомониться любой ценой. Проснулся не бронепоезд, проснулась сама смерть. И в страну Харона уже сейчас готовились десятки и сотни льготных пропусков…

Даже сидя в вертолете, Дымов чувствовал, как гулом на гул отвечает им близкая земля, как бьет и треплет кроны деревьев теплый пропеллерный ураган. Вадим щурился и время от времени вытирал платком выступающие слезы. Даль и высота — не для глаз горожанина. Самое же странное заключалось в том, что приступов он больше не боялся. В них — этих приступах — таилось дыхание смерти, но этим дыханием веяло сейчас отовсюду. Каждое новое мгновение можно было почитать удачей, — болезни, недомогания и прочие человеческие хворобы отступали на задний план.

«Это будут холмы, — уверял Артур. — ЭТО ДОЛЖНЫ БЫТЬ ХОЛМЫ! Здесь болотистая местность, кругом низины, вода, поэтому шахты наверняка сосредоточены на редких возвышенностях…» Помня слова товарища, Вадим до боли в глазах всматривался в простирающийся внизу ландшафт, и, следуя его примеру, точно так же озирал проносящиеся внизу заросли командир стальной стрекозы. Это и был тот самый профессионал, о котором упоминал Вадим Пульхену, — пилот, разработавший систему подвески бомб и последующего их сброса. Фактически до начала операции им так и не удалось как следует познакомиться, но уже с первых приветственных слов Вадим почувствовал в пилоте человека бывалого и неглупого. Черт его знает — почему. Возможно, в подобных ситуациях влияют не столько смысл сказанного, сколько интонация и выражение глаз. Именно глазам Вадим верил более всего, искренне полагая, что выражения лица, как такового, нет и не может быть, а есть действительно только выражение глаз. Губы, брови и прочее — всего-навсего придаток к глазам. В глазах — вся красота и в них — весь характер. «Снегов, — представился пилот при встрече, — бывший офицер союзного флота.» И Вадиму подумалось, что для этого человека подобной рекомендации вполне достаточно. Так оно и оказалось впоследствии.