Вячеслав Шалыгин - Жесть

— Серьезный отряд, — вновь вышел на м-связь сержант Бортник. — Что думаешь делать?

— Обогнать по бровке, — не задумываясь, ответил сталкер. — У тебя есть другие предложения?

— Эта мертвечина затопчет и тебя, и бойцов в один прием. Вякнуть не успеете. Отставить обгон. Думай.

— Других троп здесь нет, прорубить новую не получится, вернуться — потеряем время.

— Я приказал думать, а не рассуждать вслух, — строго произнес Бортник.

— Да пошел ты, — беззлобно ответил Леший. — Сталтехи неповоротливы в принципе, а их погонщики едва вписываются в просвет тропы. Получается, они все ограничены в маневре. Если бесшумно подкрадемся и ударим им в тыл, будем иметь явное преимущество. Пока они развернутся, пока прицелятся… мы положим больше половины.

— А после?

— Прикроемся трупами и расстреляем остальных.

— Ухарь ты, Леший, — сержант усмехнулся. — Правду о тебе говорят.

— Ты видел меня в деле. Я и один могу…

— И хвастун, — перебил его Бортник. — Ты что, ничего не ощущаешь?

— А что я должен ощущать? — Леший насторожился.

— Прилив сил, эйфорию, зуд, — сержант почему-то понизил голос. — Нет ничего такого?

— Кроме зуда… есть, — признался сталкер. — И что это означает?

— А связь с имплантами как работает? М-фон не в счет, он будет трудиться до последнего.

— Постой, Бортник, — теперь Леший встревожился не на шутку. — Что за хрень происходит?! Что вы сделали с моими имплантами?!

— Пока ничего особенного, — ответил сержант, снова повышая голос. — Иди, работай, инструктор-проводник. Когда придет время, сам все поймешь. А пока просто учти: с акробатикой и всякими финтами из арсенала старых сталкеров у тебя могут возникнуть проблемы. Наверняка возникнут. Учти.

— Вот вы сволочи! — не сдержался Леший. — Мало того что мину в задницу мне зашили, так еще импланты похерили! Что за игры, Бортник?! Мы так не договаривались!

— Говорил же тебе, — спокойно ответил сержант, — кто везет, на том и возят. Но ты не переживай. В порядке пока твои импланты, никто их не херил. Правда, толку от них в ближайшее время будет ноль. И от остальных тоже, будь к этому готов.

— Я ж сдохну без остальных! У меня половина внутренних органов, плюс рука… нога… правая, да и левая ниже колена… кости, мышцы… все искусственное! Отключатся, и мне конец!

— Да? — Бортник озадаченно хмыкнул. — Не знал. Но ты все равно не переживай. Думаю, это все будет работать нормально. До определенного момента.

— Вернусь, с землей ваш бункер сровняю. И вас всех в нем похороню. Так и передай своему начальству, Бортник!

— В бункер ты не вернешься, Леший. Ты забыл, что в Москву идешь? А там, скажу тебе по секрету, некогда будет счеты сводить.

— Я найду время, — Леший сжал кулаки и скрипнул зубами. — Не вопрос!

Сталкер обернулся и смерил гневным взглядом «пятьсот пятьдесят пятого». Боец равнодушно смотрел мимо командира. Он наверняка слышал ответы Лешего, но никак не отреагировал.

На миг Лешему стало не по себе. Он представил, что «в определенный момент», как выразился Бортник, превратится в такого же истукана. Что ж, тогда лучше пусть откажут все импланты. Лучше загнуться, чем превратиться в тупого «бройлера», которым будут командовать ублюдки вроде сержанта-инструктора и его начальства.

«Можно и не тянуть, все равно перед смертью не надышишься! — Леший снова скрипнул зубами. — Рвануть сейчас прямо по тропе, и дело с концом. Не сталтехи порвут, значит, мина сработает. И всем привет. Чем не выход?»

На секунду в душе вскипела злость, и Леший едва не сорвался с места в полной решимости осуществить безумный план. Но перед внутренним взором вдруг возник образ Леры, и сталкер мгновенно остыл. Нет. Покончить с собой, пусть и таким героическим способом, он не мог. Не имел морального права.

«Безвыходных ситуаций не бывает! Если не видишь выхода впереди, значит, смотри по сторонам. Или обернись. Выход обязательно найдется. Пусть даже придется идти обратно и выйти через вход. Это, конечно, теория, но и на практике обычно все складывается по тем же принципам».

Леший лихорадочно обдумал ситуацию, наметил несколько более-менее приемлемых вариантов дальнейших действий и выбрал самый простой. Опыт подсказывал, что именно этот вариант имеет наилучшие шансы.

— Идем в обход! — озвучил сталкер свою мысль. — «Три пятерки», кругом! Бегом марш!

— Не успеете, — проронил Бортник.

— Заткнись, зар-раза! — прорычал Леший и вырубил связь.

К полудню группа сумела пробиться только к потрескавшейся, как высохший кекс, высоте «140,0». Этот невысокий, обугленный и покрытый неглубокими трещинами-траншеями холм на северо-западной окраине Чернобыля торчал на самом краю большой «жестянки» и обычно служил ходокам чем-то вроде наблюдательного пункта. С него отлично просматривались перепаханные оврагами, покрытые тлеющими потеками лавы и лужами ядохимикатов поля к западу. А к востоку открывался хороший вид на жестяной лес и свинцовую гладь пруда-охладителя. Если же развернуться к юго-востоку, то при желании удавалось разглядеть очертания увитых автонами зданий в бывшем центре города. Хотя, конечно, самым популярным оставался северный вид, на далекие руины ЧАЭС и Припяти.

Впрочем, «сто сороковая» служила сталкерам не только естественной вышкой. В многочисленных траншеях на холме ходоки могли укрыться от непогоды и чугунных врагов. Биомехи и скорги на холм забирались редко, поскольку напряженность энергополя вокруг «сто сороковой» и на ее вершине была почти нулевой. Это означало, что в случае осложнений биомехам оставалось надеяться только на заряд своих аккумуляторов. Подзарядиться от аномального излучения залежей энерговещества, или, как его теперь называли барыги, «скоргиума», чугунки здесь не могли.

Группа добралась до этого относительно безопасного местечка без четверти двенадцать, потеряв в стычке с чугунками одного бойца. Если учесть, что в бой воинам пришлось вступать трижды и каждый раз их атаковали превосходящие силы противника, результат следовало признать удовлетворительным.

Этот вывод сделал Бортник, но даже Леший, при всей неприязни к сержанту лично и к исповедуемой им и его начальством философии в целом, признал, что так оно и есть. На войне, как на войне, солдаты неизбежно погибают, и только процент потерь служит объективным критерием оценки профессионализма бойцов и командиров. Пройдя половину пути, Леший потерял меньше десяти процентов личного состава группы. Показатель негуманный, но неплохой.

— Плохо, что не уложился в срок, — добавил ложку дегтя в бочку меда Бортник. — Смотри на северо-восток, что видишь?

— Пруд вижу, — нехотя ответил Леший. — А ты?

— А я вижу ту самую колонну, о которой говорил. Выходит из Копачей. Если стартуешь прямо сейчас, к «пионерлагерю» нагонишь.