Василий Орехов - Железный доктор

Но выстрелить он не успел.

Гугух!!!

В паре метров от дико вильнувшей «магнолии» земля вспучилась, словно наружу пытался выбраться огромный крот. Собственно, через несколько мгновений он и выбрался. В воздухе среди летящих во все стороны комьев глины мелькнули бешено вращающиеся роторные грунтозацепы, потом на поверхность вырвалась сама боевая машина, истошно ревя сиреной. В прошлой жизни это был старый железнодорожный снегоочиститель, Рождественский не раз видел такие в детстве на задворках станции, составленные грустными рядами. Сейчас корпус со следами оранжевой покраски щетинился непонятными иглами и крючьями, зубчатые колеса яростно перемалывали почву, и Бандикут едва успел увернуться от этого мастодонта, слепо бросив машину в сторону.

С появлением мутировавшего снегоочистителя расклад сил тут же переменился. Зафиксировав нового, более серьёзного противника, дракон мигом забыл о «магнолии» и бросился на второго великана, поливая его массированным огнём.

Чуть не вписавшись со всей дури в истлевшую коробку перевёрнутого автобуса, коротышка начал судорожно выкручивать руль, едва успевая перехватывать его то одной, то другой рукой, уже понимая, что это совершенно бессмысленно и он окончательно потерял управление. Машину неудержимо занесло в куче сваленного на краю руин строительного щебня, словно на скользкой дороге, и юзом потащило прямо на острый угол сколотой железобетонной панели, торчащей из полуразрушенной стены здания. Военврач осознал, что сокрушительный удар огромного острия придётся точно в боковую дверцу со стороны водителя. В том, что на такой скорости этот гигантский консервный нож не только вскроет борт автомобиля, словно жестяную банку, но и пропорет его насквозь через весь салон, превратив их обоих в кровавый фарш, не было ни малейшего сомнения.

— Тормози!!! — отчаянно проорал Рождественский, хотя понятно было, что в сложившейся ситуации это бесполезно.

Бандикут тоже вопил что-то неразборчивое и несуразное, совершенно ненужное, выпуская наружу панический страх, и продолжал, продолжал выкручивать баранку, отчего машину заносило ещё больше. Разбрызгивая в разные стороны щебёнку, автомобиль по инерции продолжал скользить в сторону плиты, изображавшей лезвие гильотины, однако скорость его стремительно падала — высокие, по колено сугробы щебня утормаживали его, как клейкая лента муху. Когда дверца машины с треском ударилась о край сколотой плиты, «магнолия» уже почти остановилась, и каменному лезвию удалось только пробить крыло, войдя в салон не больше чем на пару сантиметров.

Рождественский и Бандикут обалдело уставились на торчащий из дверцы бетонный клинок, а затем разом, словно по команде, развернулись на сто восемьдесят градусов — туда, откуда доносились громоподобные звуки битвы титанов.

Пока люди в автомобиле боролись с силами ускорения и инерции, снегоочиститель успешно отразил атаку противника, а теперь развернулся, расшвыривая землю из-под гусениц, и дал оглушительный залп по низко летящей цели. В цель он не попал, но сбил дракона с курса, и тот, уворачиваясь от вражеских ракет, зацепил бортом верхний этаж одной из руин. Искорёженная пулемётная консоль, сорванная ударом, грохнулась в нескольких метрах от «магнолии». Дракон возмущенно и обиженно взвыл, размахивая хвостом.

— Получай, сука! — азартно закричал Бандикут, подскакивая на сиденье, словно ребёнок.

Володя быстро огляделся, но машина оказалась в тупике — с одной стороны выезд блокировал перевёрнутый автобус, с другой — торчащие из земли бетонные плиты, а сбоку бушевали сражающиеся чудовища. Вот прихлопнут их сейчас ненароком, и выйдет совсем уже нелепо…

В этот момент снегоочиститель, всё-таки поймав длинную очередь от дракона, спустившегося пониже для лучшего прицела, обиженно зарычал и стремительно выбросил из люка нечто вроде посверкивающей ловчей сети. Гремя и разворачиваясь прямо в воздухе, переплетение тонких металлических цепей накрыло бывший вертолёт, лопасти которого тут же увязли, и дракон с тяжёлым гулом обрушился на землю, покорёжив корпус о бетонные плиты. Победно взревела сирена, снегоочиститель ухватил бьющегося из последних сил противника сложными многосуставчатыми манипуляторами и, сдавая задним ходом, поволок его под землю, словно безжалостный паук. Через несколько секунд на месте боя остались только медленно оседающая внутрь себя воронка в земле да валяющаяся в груде щебня разбитая вертолётная консоль.

— Уматываем отсюда! — вытирая с лица пот, гаркнул Володя.

Однако маленький сталкер не торопился уматывать. Он выскочил из-за руля, подбежал к консоли и поволок её к трупу автобуса, пыхтя и отчаянно чертыхаясь. Спрятав добычу в автобусное брюхо и забросав мусором, коротышка вернулся в машину и пояснил:

— Ценная вещь! Потом как-нибудь подскочу и заберу, с неё много полезного можно снять, если разбираешься.

Понемногу приходя в себя после пережитого, они медленно выехали на уже знакомый вроде бы участок Пироговки. Володю ощутимо потряхивало, адреналин постепенно отпускал. Он поёжился и спросил:

— А почему крот за нас вступился?

— Он не за нас вступился, доктор-врач, — заявил Бандикут. — Он нас даже не заметил, а если и заметил, то подумал, что какой-то мелкий носорог рядом ошивается. Эта штука, видать, с Сеятеля — станция такая железнодорожная, совсем недалеко.

— Это там музей железнодорожной техники был? — вспомнил Рождественский рассказ военсталкера Кузи о том, что после Катастрофы с Сеятеля расползлись мутировавшие локомотивы. Да и Бандикут что-то такое городил.

— Он самый. Откуда знаешь? — с подозрением спросил полурослик. — Короче, у тамошних биомехов с местными вроде как война. Их под землю и вытеснили, где вы с Гончаром имели неосторожность на них наткнуться, как последние лохи. Дракон — он за местных, его контролируют здешние наники. А паровоз зачем-то рылся неподалеку и услыхал, видать, как это чудище лесное орёт, нас преследуя. Вот вылез и захомутал родименького. А мы, кстати, уже приехали.

В самом деле перед ними была школа и размаскированный въезд в подземные владения Растамана. Бандикут аккуратно вкатил потрёпанную «магнолию» под бетонный козырек, приветливо поднявшийся им навстречу и тут же начавший опускаться за кормой. Они дождались, пока вторые ворота пропустят их внутрь, остановились посередине склада-гаража и заглушили двигатель.

— Эй, братва! — звонко крикнул Бандикут, и под потолком забегало эхо. — Встречайте товар, наливайте водилам!

Из-за штабеля коробок вышёл Растаман. Ободранные Мариной щеки были кое-как залеплены не подходящими по тону полосками пластырькожи, дреды топорщились в разные стороны.