Антон Грановский - Мастер гнева

– Я распоряжусь, чтобы тебе принесли кусок мяса, кузнец. Но если я увижу, что ты делишься мясом со своими друзьями, ты больше не получишь ни крошки до самого Эльстара. Клянусь Святым Патриком!

Рыцарь зашагал к костру, на который ландскнехты уже заволакивали чугунный вертел с нанизанной тушей убитого по пути кабана.

Иоганн не обманул. Через час один из ландскнехтов принес Волчку обломок перерубленной топором кости с клочком сыроватого мяса. Мясо Волчок разделил между товарищами, невзирая на предупреждение рыцаря, а кость сунул в траву.

– Как только ратники лягут спать, мы сбежим, – сказал он Ратибору и Полею.

– Ты… что-то… придумал? – хрипло спросил Ратибор, едва шевеля языком.

– Да, друг. Я кое-что придумал.

– Ты уверен, что твоя задумка сработает? – поинтересовался Полей, который, несмотря на рану в плече, выглядел куда лучше рыжего воина.

Волчок покачал головой:

– Нет, не уверен. Но если мой план не сработает, нас всего лишь убьют. А мы с вами видали вещи и пострашнее.

Рыцарь Иоганн вернулся через десять минут. Он несколько секунд разглядывал Волчка, потом усмехнулся и сказал:

– А ты строптивый человек, кузнец. Строптивый и неразумный.

– Делай, что хочешь, рыцарь, но я не мог позволить своим товарищам обессилеть от голода, – спокойно ответил Волчок.

– Ты ценишь их жизни выше, чем свою?

– Не знаю. Но жрать мясо на глазах оголодавших людей – это низко.

Рыцарь Иоганн внимательнее вгляделся в лицо Волчка. Впервые в его взгляде промелькнуло что-то, похожее на уважение. Он хмыкнул:

– Славянину-кузнецу знакомы законы рыцарской чести? Никогда бы не подумал.

– Рыцарский дух, подобно Духу Святому, путешествует, где хочет, – сказал на это Волчок. – Границ для него нет, он может найти пристанище в любой из встреченных душ.

– И говоришь ты витиевато, – констатировал, прищурив блеклые глаза, рыцарь Иоганн. – Определенно, ты не простой кузнец.

– Я и не говорил, что простой, – отозвался Волчок, глядя рыцарю в глаза. – Я три раза воевал в ополчении. Рука моя тверда, и я отлично умею управляться с оружием. Так что я не просто кузнец, я – воин.

Иоганн усмехнулся:

– Значит, если я пожелаю тебя заколоть, я заколю не мирного жителя, но воина, и совесть меня мучить не будет?

– Твоя совесть не слишком требовательна, если позволяет тебе убить безоружного, – сказал Волчок.

Рыцарь прищурил блеклые глаза и проговорил не без иронии:

– Нужно будет посоветовать нашему полковому священнику поучиться у тебя плетению замысловатых фраз. Ладно. На первый раз я тебя прощу, кузнец. Но если ты снова посмеешь меня ослушаться, я прикажу своим воинам вырвать тебе язык и отрезать уши. Ковать железо ты сможешь и безъязыким.

С этими словами Иоганн повернулся и зашагал к костру.

Прошел еще час. Выставив двух дозорных, германцы завалились спать. Как только голоса стихли и на смену им пришел дружный храп, Волчок достал из травы кость. Обломок был острый. Не такой острый, как нож, но вполне пригодный для того, чтобы попытаться измочалить веревку.

Дозорные, сидевшие у костра, тихо переговаривались, и порой до слуха Волчка долетали обрывки их фраз:

– …Выгоднее, чем пахать землю, – говорил один, с разбойничьим лицом и сутуловатыми плечами. – Ландскнехт зарабатывает в месяц больше, чем фермер – за год.

– Ты не прав, Мародер. У фермеров бывают и урожайные дни.

– Плевать я хотел на их урожайные дни. Я за один поход…

Тут ветер изменил направление, и окончания фразы Волчок не расслышал.

Высвободить ноги из пут удалось только через пятнадцать минут. Немного передохнув, Волчок принялся пилить веревки, стягивающие запястья Ратибора.

– …Таскать вещи с убитых воинов, – снова донес ветер. – Если ты спросишь меня, Ганс, то я тебе скажу: в этом нет ничего предосудительного. Не говоря уж про то, чтобы грабить дома побежденных. Я разумею так: тащи все, что под руку попадется, а коли кто-нибудь встанет у тебя на пути – коли его в пузо клеймором, ибо сие есть твое законное и божественное право.

– Ты не прав, Мародер, – снова возразил ландскнехт по имени Ганс. – Таскать вещи с поля брани – это подобно тому, как если бы ты…

Ветер снова изменил направление и подул от Волчка к дозорным. Волчок попытался работать как можно тише. Острый край кости слегка притупился, и провозиться пришлось дольше, чем прежде.

…Через полчаса Волчок допилил последнее крученое волокно веревки, после чего высвободил затекшие ноги Полея из ослабевшей петли.

– Теперь помассируйте ноги, чтобы восстановить кровоток в мышцах, – велел Волчок шепотом, внимательно следя за дозорными, которые вяло играли в кости.

Дорога утомила и дозорных, и время от времени им приходилось легонько пинать друг друга, чтобы прогнать дрему.

И все же они задремали.

«Пора!» – сказал себе Волчок.

Боясь даже шептать, он знаками показал Полею и Ратибору, чтобы те попробовали встать на ноги. Однако то, что произошло дальше, спутало Волчку и его товарищам все карты.

Ближайшие к костру кусты шелохнулись. Ландскнехты тут же открыли глаза и вскочили на ноги. Мародер вскинул меч, а Ганс подхватил с земли мушкет и вскинул приклад к плечу, нацелив ствол на кусты. Едва они сделали это, как из кустов вырвалась черная тень и метнулась к дозорным.

Прогрохотал выстрел, а вслед за тем черная стрела вонзилась дозорному Гансу в горло, выбив фонтан крови. И все же, кем бы ни были нападавшие, им не удалось застать воинов рыцаря Иоганна врасплох. Ландскнехты вскочили на ноги в мгновение ока, будто и не спали, и клинки их ярко блеснули в полутьме, отразив языки пламени догорающего костра.

Завязалась битва. Задрожали натянутые тетивы арбалетов, но стрелки были сонными, и половина выпущенных ими стрел ушла вверх, сбив ветки деревьев и вонзившись в стволы.

Волчок увидел, как один из ландскнехтов бросился на выскочившего из кустов разбойника и длинным клинком меча выбил у него из рук кинжал.

– Поднимайтесь! Быстро! – Волчок помог подняться сперва Ратибору, затем Полею. Отекшие ноги плохо слушались их.

– Прочь, собачье отродье! – прокричал неподалеку картавый голос.

Краем глаз Волчок увидел рыцаря Иоганна. Он сражался один против четырех или пяти разбойников. Иоганн был спокоен и неколебим и отмахивался от разбойников своим огромным мечом, будто от назойливых мух.

– Ходу! – скомандовал Волчок и, поддерживая товарищей за плечи, потащил их к кустам.

Пробежать удалось всего несколько шагов. Разбойники, появившиеся невесть откуда, перекрыли им дорогу, и мечи их несколько раз со свистом рассекли воздух. Рыжеволосая голова Ратибора упала на черную траву, а пленник Полей рухнул на колени, прижав ладони к животу, из которого вывалились кишки.