Дмитрий Силлов - Кровь охотника

Последние слова вампира донеслись до моих ушей как раз в тот момент, когда мы с Маргаритой вбежали под его подставку. Девчонка чуть не падала, задыхаясь от безумного бега, но держалась молодцом. То есть молчала и слушалась. А это при реальной опасности самое главное, что требуется от женского пола.

Рус, Мангуст и Лада вбежали под площадку мгновением позже — Мангуст был не в лучшей форме, и Русу с сестрой пришлось поддерживать его на бегу.

Что ж, хорошо, что они не стали выяснять что, да как, да откуда Вельский знает Охотника.

— Ты как? — выдохнул Рус.

— Потом, — коротко бросил я, экономя воздух, необходимый легким после эдакой пробежки. — Шеи подставляйте. И руки.

Клинки мечей уже раздвинули кожу на моих ладонях и стремительно вытекали из своих, мягко говоря, необычных ножен. Впрочем, я уже начал к этому привыкать. Но, тысяча салабонов, как же больно, когда они вылезают наружу, а потом втягиваются обратно!

Для того чтобы освободить всех троих от ошейников и наручников, мне понадобилось не больше трех секунд.

И столько же времени понадобилось палачам, чтобы завершить трансформацию.

Не такое уж большое расстояние нужно было им преодолеть, чтобы добраться до нас. И кто знает, как бы всё обернулось, если б они кинулись сразу. Но, видать, тот ликан, что был со мной в одной камере, успел шепнуть собратьям по ремеслу с кем им придется иметь дело. И палачи — четверо вампиров и два оборотня — бросились ловить людей, чтобы восстановить силы после превращения, которое — по себе знаю — требовало нешуточных энергозатрат. Но одно дело оперировать парой мечей и совсем другое — полностью изменять форму тела. Думаю, после такой трансформации жрать нелюдям хотелось нереально.

Жуткое это было зрелище. Два вампира развернули крылья и преследовали свои жертвы по воздуху. Один подхватил человека почти сразу. Прямо на лету рванул клыками за горло, приземлился, обнял крыльями — и, осушив человеческое тело словно сосуд с вином, швырнул на арену мгновенно высохшую оболочку, после чего взлетел снова.

Второму кровососу повезло меньше. Кто-то из людей успел добежать до пирамиды с оружием и, выхватив из нее алебарду, принять на острие пикирующую тварь. Древко прогнулось, но выдержало удар, от которого топор алебарды почти полностью скрылся в груди вампира. Тот заорал дурным голосом, забил крыльями, ударил вслепую руками, перевитыми рельефными мышцами и сухожилиями…

От удара древко алебарды сломалось, человек, удерживающий его воткнутым в землю наподобие рогатины, отлетел в сторону. Но смог подняться и даже побежать, припадая на левую ногу.

Правда, спастись ему было не суждено. Пара вампиров, предпочитающих охотиться на земле, перехватила его — и разорвала пополам. После чего каждый из кровососов припал пастью к своей половине добычи.

Трансформировавшиеся оборотни охотились вдвоем, загоняя жертву. Прижав какого-то несчастного к стеклянной стене купола, они бросились на него одновременно. Но не рассчитали, столкнулись боками в полете и, естественно, промахнулись. Человек, оказавшийся между ними, видать, владел какой-то продвинутой школой рукопашного боя. Не растерявшись, он воспользовался неожиданной паузой в атаке и, пока один из ликанов, врезавшись башкой в бронестекло, мотал головой, приходя в себя, схватил его за лапу и рванул, выводя ее через спину. Ликан страшно завыл и, опрокинувшись навзничь, неистово засучил лапами, одна из которых была вывернута из сустава.

Обрадованный неожиданной победой рукопашник замешкался лишь на секунду, прежде чем повернуться к другому оборотню. Но завершить движение ему было не суждено — пришедший в себя после неудачной атаки гигантский волк одним движением челюстей снес человеку голову.

Все это я видел словно в замедленном фильме. Как и то, что тело Руса, стоящего справа от меня, меняется на глазах. Правда, судя по недоуменному выражению его лица, все шло не так, как ему хотелось.

В принципе, он трансформировался так же, как и обычные вампиры, чьи части тела не обладали способностью быть одновременно и униформой. Швы камуфляжа на его спине расползались, раздираемые растущими крыльями, лицо деформировалось, приобретая сходство с мордочкой летучей мыши. Сквозь все увеличивающиеся прорехи в одежде проступали рельефные, сухие мышцы. Но в то же время эти мышцы были намного больше по объему, нежели мускулатура кровососов, сновавших по арене. К тому же из ладоней Руса выползали… острые обломки его предплечий, по форме очень напоминающие мои мечи, только слегка изогнутые.

— Ох… твою мать! — только и смог выдавить Рус, круглыми от удивления глазами глядя на то, как из его рук лезут его собственные лучевые кости, расслоившиеся по всей длине. Не иначе их вторые половины остались в предплечьях Вельского выполнять положенную природой функцию.

Что ж, похоже, мне сильно повезло, что во время моей первой трансформации у меня под рукой оказались кинжалы Папы Джумбо. Посмотрим, на что годятся костяные мечи Руса.

— Терпи, Охотник, в первый раз вытаскивать оружие из себя больнее всего, — бросил я через плечо, вонзая серебряный клинок в пол арены. — Делай как я!

Мой план, созревший прямо на ходу, был прост. Вряд ли предки современных вампиров стали бы монтировать сложную конструкцию, подводя к каждому отверстию в полу хитрую систему кровопроводов. Скорее всего, под полом была гигантская пустота. Резервуар, в который стекала кровь, пролитая на арене… До него я и собирался сейчас добраться.

Надо отдать должное пулеметчикам на вышках. Как только мои мечи разорвали металл пола, они открыли огонь. Но при этом не учли, что мы находимся в мертвой зоне, прикрытые прозрачной площадкой, по которой метался судья в плаще, пытаясь уйти от пуль.

— Прекратить огонь! — визгливо заорал он, наконец сообразив, что в руке у него зажат микрофон. — Немедленно пре…

Закончить фразу он не успел. То ли рикошетом от столба его задело, то ли очередью срезало — этого я не видел, не до него было. Лишь микрофон, медленно вращаясь, упал сверху и раскололся на две части. Верхняя из которых, отскочив от пола, скрылась меж двумя ровными кромками разреза, оставленного моими мечами.

Я тащил серебряный меч за собой, вдавливая его изо всех сил в пол и помогая предплечьем второй руки, из которого торчал пока бесполезный деревянный клинок. Который, с одной стороны, мешал, но с другой, втягивать его обратно было больно и неразумно — вампиры того и гляди бросятся. Потому и тащил я за собой свой крест из собственных рук и клинков, пятясь словно рак и при этом стараясь, чтобы никакая часть моего тела не высунулась из-под защиты лифта. Поняв тщетность попыток достать нас, пулеметчики перестали впустую расходовать боезапас и — понятное дело — только ждали удобного момента. Который мог настать каждую секунду, сообрази кто-то из обслуги активизировать механизм подъема нашей прозрачной защиты.