Шабловский Владимирович - Форпост. Земля войны

Пока Сергей возился с вожаком, Виктор, не торопясь, двумя точными выстрелами, уложил еще двух зубров. Еще двоих совместными усилиями свалили погранцы. Последний, оставшийся в живых бычок, совершенно ошалев от страха, резко развернувшись, изменил направление и бросился на своих мучителей. Звонко щелкнула тетива арбалета, промахнувшийся Петрович, выругался и трясущимися руками принялся крутить ворот, понимая, что катастрофически запаздывает и вот-вот перепуганное и рассвирепевшее животное сначала стопчет его, а потом, сея смерть, косматой кометой врежется в толпу беззащитных женщин за его спиной. Второй щелчок прозвучал как гром среди ясного неба. Болт, выпущенный из арбалета Малеева, угодил точно в голову зверя, уложив того наповал.

Не удержавшись на ставших вдруг непослушными ногах, Ковригин мягко осел, на землю тупо глядя перед собой невидящими глазами.

— Все нормально, мастер? — над ним склонился встревоженный Андрей.

— Да, Андрюха, спасибо тебе, я уж думал все, конец — кивнул пришедший в себя Петрович — здорово стреляешь.

— Повезло — пожав плечами, лаконично заметил никогда не отличающийся многословностью парень.

Два арбалета с луками из рессорной стали и воротами для взвода тетивы, и по десятку болтов к ним кузнецы смастерили буквально за день перед большой охотой, и освоить как следует не успели. Поэтому промах Ковригина был вполне закономерен, в то время как точный выстрел Малеева действительно скорее следовало приписать слепому везению, нежели мастерству стрелка.

— Ну, чего сидите? — к мужикам подбежал запыхавшийся Черных — давайте свежуйте быстрее, пока теплый и разделывайте, сейчас баб на помощь пришлю. Добычи много, будем рассиживаться, до темна не успеем управиться, а там хищники на свежую кровь пожалуют.

Над степью действительно витал запах свежей крови и порохового дыма, вокруг десятков разбросанных в беспорядке звериных туш, орудуя ножами и топорами, копошились группки людей,

— Ну, что ты делаешь изверг? — возмущенно завопил охотник и кинулся к застывшему с ножом в руках над поверженным зубром-вожаком, Спиридонову — я тебе вчера как объяснял? Откуда начинать надо? Вот, смотри, как это делается.

— Что, получил? — подмигнул оконфузившемуся приятелю подошедший Шевченко, вытаскивая свой нож и помогая свежевать дичь — ты, кстати, чего очередями палил? Патронов много?

— Да, я как увидел, что с одной пули этого бычару не взял, аж руки затряслись. Ну, думаю, все, конец нашим загонщикам настал, переломает всех. Не помню даже, как флажок перекинул.

— Да здоровый, бед много мог натворить — кивнул Виктор — ну, в общем, неплохо поохотились, шесть зубров взяли, сайгаков двенадцать штук. Делить как будем?

— Сейчас разделаем, уберемся отсюда побыстрее, а там у нас в поселке и разделим в спокойной обстановке. А то сейчас нахлебников на свеженинку много набежит, замучаемся отбиваться.

Действительно не прошло и часа как вокруг места недавней бойни, стала постепенно собираться привлеченная запахом свежей крови всевозможная, хищная братия. Черных искренне порадовался, что не взял с собой Пальму, посчитав, что для собаки эта охота может быть слишком опасной. В небе, то снижаясь, то снова набирая высоту, закружили пернатые падальщики. Вот подошла и села поодаль, облизываясь в томительном ожидании, стая в полдюжины шакалов. Большое количество суетящихся и гомонящих людей, зажженные в нескольких местах костры не позволяли хищникам подойти к вожделенной добыче заставляя лишь нервно позевывать и свирепо скалиться издали. Еще дальше в нетерпении вила круги парочка гепардов. Присутствие незваных гостей серьезно действовала на нервы и вынуждала отвлекать часть бойцов для наблюдения за ними. Зверье все больше наглело, и в конце концов Сашка пристрелил из своего пистолета самого нахального и нетерпеливого пса. Получившая отпор стая тут же разорвала и сожрала труп своего менее удачливого товарища, а затем, отступила на прежние позиции и продолжила наблюдение пока не была отогнана гепардами на почтительное расстояние. Наконец закончив разделку добычи, люди быстро загрузились и поспешили восвояси, оставив на радость хищникам кучи еще дымящихся потрохов.

Колонна тяжело нагруженных охотников заполнила двор ставшего вдруг тесным "Замка", дорога до которого оказалась намного ближе, чем к другим поселкам. В большинстве своем оказавшиеся здесь впервые, гости с любопытством разглядывали стену, жилые дома, хозяйственные постройки, кузницу и баню, в общем, все, чем могли похвастаться спиридоновцы. Успешная охота была отмечена роскошнейшим пиршеством приготовленным женщинами из свежедобытого мяса, окончившимся поздними посиделками у костра с песнями и задушевными разговорами. На ночлег гостей размещали где только можно, и даже там, где нельзя. Все жилые и нежилые помещения, включая баню и кузницу, все имеющиеся палатки, салоны обоих автомобилей были заполнены спящими вповалку людьми.

Утром, разделив добычу и распрощавшись с гостеприимными хозяевами группы охотников разошлись по своим поселкам, а Спиридонов остался анализировать результаты вчерашнего мероприятия.

К плюсам можно было отнести, то, что поселенцы приобрели шкуры трех зубров и четырех сайгаков и в нагрузку к ним около двухсот килограммов свежего мяса и субпродуктов. Острой необходимости в свеженине колонисты не испытывали, но и лишней она тоже не была. Вторым несомненным плюсом, несомненно, были налаженные теплые отношения с союзниками и неоценимый опыт совместных действий. Кроме того, уходившие в свой поселок люди Фермера и Агреляна помимо четырех сайгачьих шкур, уносили с собой не меньше трех центнеров мяса, и теперь на некоторое время голод им не угрожал.

Единственным, но довольно большим минусом была безвозвратная утрата двенадцати автоматных и трех ружейных патронов. Боеприпасы следовало экономить, поэтому кузнецы получили задание на изготовление еще трех арбалетов и не менее полусотни болтов к ним.

Ну и наконец, ребром встал вопрос, что делать со шкурами. То есть в том, что их необходимо обработать никто не сомневался, но вот о том, как это сделать правильно у Сергея были самые смутные представления.

Глава 13 Конец января, день двести восьмой.

Легкий утренний морозец приятно бодрит, под ногами похрустывает свежий снежок. Через пару часов он начнет таять и к обеду от него не останется и следа, если не считать таковым раскисшие степные черноземы. Но это будет позже, а сейчас, приятно идти, и слушать, как он поскрипывает под резиновыми протекторами сандалий, в недалеком прошлом служивших автомобильными покрышками. Хорошее настроение не портит даже холодная вода, при каждом шаге выплескивающаяся на ноги из переполненного ведра, которое тащит Спиридонов.