Вячеслав Шалыгин - Восход Водолея (сборник)

— Опять ушел! — с досадой сказал один из «отдыхающих», моложавый блондин с модной бородкой. — Гад!

— Гид, — полувопросительно исправил Паша.

— Гад, — утирая пот, настоял запыхавшийся. — Тебя же Сан Саныч встретил?

— Ну… — Жутиков окинул настороженным взглядом подтянувшуюся компанию. Лица были добропорядочные. Если эти люди и собирались намять бока, так только Глюкову, которого они почему-то не любили.

— Давно прибыл? — бородатый протянул руку. — Я Фил, местный шериф. Это Витя, Игорь, Фарид, Маша, Галя, Света, Иван, Гарри и Джейкоб.

— Паша, — представился Жутиков, невольно задерживая взгляд на Свете. Девушка была чертовски привлекательна и смотрела на санитара с явным интересом. Под гипнозом ее взгляда Паша сам не заметил, как брякнул: — Доктор.

— О, это удачно! — обрадовался Фил. — В нашем городке дефицит медиков, а сейчас как раз опасный период, назревает эпидемия гриппа. Ну, вы же знаете, зимой всегда так.

— Здесь же не бывает зимы, — Паша с трудом вернулся к беседе с Филом.

— Кто вам сказал? Глюков? Это он хочет, чтобы так было. А на самом деле здесь все бывает. Сейчас по календарю январь.

— Как-то не заметно, — Жутиков снова уставился на Свету.

Та улыбнулась и кивнула.

— Я тоже пока не привыкла…

— Светлана прибыла только что, — пояснил Фил. — Ее мы от Глюкова уберегли, а вас проморгали, вы уж извините.

— Я что-то не пойму, — признался Паша. — Этот Сан Саныч, он кто на самом деле?

— Баламут, — Фил небрежно махнул рукой. — Шныряет повсюду и людей с толку сбивает. Тут работы непочатый край, а он народ болтовней отвлекает да на глупости всякие соблазняет.

— Наркотиками, что ли, торгует?

— Вроде того. Вот мы и гоняем его, как чумного.

Фил красноречиво подбросил в руке палку.

— Идемте, Павел, с нами. В нашем городке рабочих мест предостаточно. И домов свободных полно.

— А где ваш городок?

— За лесом, тут недалеко. Нет, если вы хотите, мы проводим вас до реки, можете уплыть в любое другое поселение. Только если по Большой Возвратной реке поплывете, в Рабочем городе окажетесь, там шумно и неуютно. Там подземные заводы и энергетические станции круглосуточно работают: земля аж подпрыгивает, сто двадцать толчков в минуту. Оттуда можно, конечно, и дальше уплыть или уехать. Можно в Коричневые горы податься или в леса Ветров. Там свежего воздуха много, дышится отлично. Но скукота смертная. Ни одного толкового городишки. Дальше, в Верхнем городе, повеселее, но не лучше, чем здесь. Вы туда пока доберетесь, проклянете все на свете — так долго ехать. Остается только отсюда вниз по Отводящей, но через час пути она разделится на два рукава, и дальше ничего интересного уже не найдете. Сплошные дикие горы.

— А Главный город где? Этот ваш баламут про него красиво говорил, складно.

— Это еще дальше Верхнего! — Фил махнул рукой. — Да кого вы слушаете?!

Паша немного поразмыслил и пришел к выводу, что пока ему все равно, куда идти, лишь бы не оставаться на этом болоте — вонь уже достала. Он кивнул и двинулся в толпе новых друзей в сторону леса. Как-то само собой получилось, что Света пошла рядом. Наверное, потому, что тоже была новенькой в этом мире… В этом мире… Жутиков обернулся к Филу.

— А что это за место?

— В смысле? — лидер «отдыхающих» удивленно поднял белесые брови.

— Ну, планета какая? У меня на родине все цветное было: трава зеленая, небо голубое… и солнце светило. Желтое такое.

— А-а… понимаю, — Фил многозначительно взглянул на одного из товарищей, долговязого очкарика, кажется, Гарри. — Тоже постполетный синдром.

— Это Земля, дружище, — пояснил Гарри. — Наша потерянная родина, наша голубая планета Земля.

— Голубая? — Паша хмыкнул. — А почему такая красная?

— Голубая, голубая, — заверил Гарри. — Вы просто пока не адаптировались. Денька через три цветоощущение восстановится и все будет в порядке.

— Что вы имеете в виду? — вдруг спросила Света, поставив Гарри этим вопросом в тупик.

— Я… э-э… так со всеми было. Сначала все вокруг красное и угнетающее, а потом привыкаешь и возвращаются цвета. Небо, правда, так и остается красным, но трава зеленеет, и все остальное… раскрашивается. Мы считаем, что это последствия гиперперехода. Ведь «Колонисты» прошли сквозь барьер, а влияние гиперпространства на психику пока слабо изучено.

— Я не улетала на «Колонисте», — Света покачала головой.

— Еще и амнезия, — многозначительнее прежнего проронил Фил.

— Я тоже, — поддакнул Паша, — я на космодром на вызов поехал… а потом вдруг тут очутился.

— На космодром? — Фил обернулся к Свете. — А вы что помните?

— Все, — убежденно заявила девушка. — Я провожала последний челнок. Он отправлялся к «Колонисту-390»… А потом… а потом…

Она поморщилась и потерла виски.

— Вот видите, — Фил щелкнул пальцами. — Вы оба были на космодроме. Видимо, тем самым челноком и стартовали. Кстати сказать, только вашего экипажа нам пока и не хватало. Остальные давно уже здесь, вплоть до «389».

— Погоди, Фил, — Жутиков неожиданно остановился. — А Солнце-то где? Если это Земля, тут Солнце должно светить! А ночью Луна.

— Мы пока не разобрались, — признался бородатый. — Ученые говорят, что красное небо — это своеобразный силовой щит, который рассеивает солнечные лучи.

— Зачем?

— Не знаю. Может быть, когда-то землянам угрожала опасность из космоса, вот они и создали этакую планетарную защитную оболочку. Точно неизвестно.

— Как же эта оболочка пропустила «Колонистов»? Раз мы тут, значит, они сели, так? Ну и где они?

Паша повертел головой. Фил молча развел руками.

— Мы не знаем. У нас всех тоже проявлялся постполетный синдром. Приходишь в сознание, а корабля уже и в помине нет. И никого из экипажа поблизости. Наверное, после высадки все разбредаются, оставаясь в трансе, а уж потом приходят в себя. А корабли, высадив экипажи, улетают на орбиту. А как они проникают под красную оболочку… пока загадка.

— Очень все это подозрительно, — Света прищурилась.

— А вы, случайно, не в ПСБ работали на Планете? — Фил усмехнулся. — Такая проницательность и дотошность для красивых женщин редкость.

— Я — нет, — девушка очаровательно улыбнулась. — Я в отделе кадров работала. Там тоже дотошность требуется.

Фил ей, похоже, не поверил, но озвучивать свои сомнения не стал. Компания как раз вошла в лес. Издалека деревья выглядели обычными, но при ближайшем рассмотрении оказались все же не такими, как на Планете. Стволы у них были толще, а ветви короче, и еще деревья плавно извивались, будто водоросли или какие-нибудь пиявки. Волнообразные движения гибких стволов были направлены от оснований к макушкам. Паша опасливо потрогал ветку ближайшего дерева. Она была прохладной и скользкой. Жутиков потер пальцы о ладонь, но никакой слизи на них не осталось. Природа Земли продолжала удивлять. А ведь в школе на уроках истории ученикам твердили, что Планета практически ничем не отличается от затерянной меж звезд прародины человечества. Вот и верь после этого учителям и учебникам. Хотя, может, когда-то так и было, но после изобретения защитной красной оболочки все изменилось. Сколько лет назад первые поселенцы Планеты улетели с Земли? Лет двести прошло? Могла прародина за такое время измениться до неузнаваемости? Почему бы нет? Особенно если тому были причины вроде биовойны или чего-то подобного. Как в комиксах про Сверхчеловека, который сражается с Усатым Беном, задумавшим заразить всю Планету столбняком…