Вячеслав Шалыгин - Dr.Сокол

— Рене! Смотри скорее! Эта голограмма исчезает на глазах!

— Как это? — Клеро подался вперед.

Наклейка действительно стремительно таяла, сжимаясь, как шагреневая кожа. Спустя четверть минуты от нее не осталось ни следа, ни пыли.

— Ну, что я говорил?! — торжествующе воскликнул Азим. — Революция! Я пока не знаю, какая у них программа, но обязательно выясню, и тогда…

Закончить мысль эксперту не дал оглушительный хлопок, раздавшийся у него за спиной. Рене невольно пригнулся, а рука нырнула за пазуху. Стрелять было не в кого, и Клеро оставил теплую рукоятку пистолета в покое. Судя по дымку и характерному запаху горелой изоляции, испортился какой-то из приборов.

— Что-то замкнуло? — Инспектор бросил взгляд на Азима.

Эксперт судорожно вдохнул, закатил глаза и рухнул на руки Клеро.

— А-а, дьявол! — Рене аккуратно положил Азима на пол лицом вниз.

По белому халату эксперта вокруг торчащего из спины корявого куска железа расползалось красное пятно. Определить, насколько глубоко вонзилась эта штуковина, Клеро не мог, но, судя по хриплому, поверхностному дыханию и пробежавшим по телу эксперта судорогам, достаточно глубоко, чтобы убить его на месте.

— Охрана, вызвать медиков! — во всю глотку заорал Рене, подняв взгляд к зрачку камеры внутренней безопасности. — Потерпи, Азим, надеюсь, они нас увидели и услышали.

— Уходи… — еле слышно прохрипел эксперт. — Здесь… опасно…

— Что? — Клеро наклонился к его лицу.

— Опасно…

— Ничего, я не боюсь. Я останусь с тобой. Не разговаривай, береги силы.

— Ты не… понимаешь… Опасно… знать…

— Знать? Что ты имеешь в виду? — Рене спохватился и сжал его плечо. — Погоди, не отвечай. Еще успеем поговорить.

Медики прибыли достаточно быстро. Когда Азима увезли, в лаборатории, кроме Клеро, задержались еще двое инспекторов из криминального отдела.

— Что здесь произошло, Рене? — удивленно осматривая приборы, спросил один. — Как эта железка могла продырявить Азима? Сработала мини-бомба?

— Не знаю, Али, — Клеро бросил хмурый взгляд на развороченный прибор. — Если хочешь, вызови саперов.

— Да тут и без саперов все ясно, — лениво процедил второй следователь. — Нарушение правил эксплуатации. Несчастный случай по халатности. Он же тут неделями пропадал, не выключал ничего. Какая аппаратура выдержит такое издевательство? Так, Клеро?

— Не знаю, — Рене как бы невзначай перевернул несколько листовок, по-прежнему лежащих на рабочем столе Азима. — Пока не знаю. Но выясню.

Голограмм больше не было ни на одной.

— Да брось ты, Рене! Ты, наверное, уже сутки на ногах? Ехал бы домой, отоспался.

— Спасибо, Франсуа… — По лицу Клеро было видно, что он хотел ответить резко, но в последний момент почему-то передумал. — Так я и сделаю.

Он отдал салют и вышел из лаборатории.

— Как думаешь, куда он поехал? — по-прежнему с ленцой в голосе спросил Франсуа.

— Думаю, на встречу с Лесажем. Им теперь есть что обсудить.

— Может, посоветовать Системе «исправить» тормоза в его машине?

— Не стоит, Франсуа. Единственный, кто был опасен для Системы, — Азим. Но теперь он вне игры. А Лесаж и Клеро… пусть расследуют. Все равно ничего у них не выйдет. Исследовать агломераты они не смогут, для этого требуется понимание темы и аппаратура. Да и не останется скоро ни одного агломерата, инсталляция выполнена на шестьдесят восемь процентов. А гоняться за призраками эти двое могут хоть до пенсии. Ну и, в конце концов, убрать их никогда не поздно. Сейчас важнее удержать ситуацию под контролем и точно в срок запустить программу синхронизации. Главный поставил жесткие сроки. Расчетное время первых тестов — 14 июля, полной готовности — 6 августа.

— Сколько символизма, — заметил Франсуа. — День взятия Бастилии и день бомбардировки Хиросимы.

— Да? Не знал. Но нам важно уложиться в срок. Иначе… сам знаешь. Так что, мсье символист, хочешь не хочешь, надо успевать.

— Да, с Главным лучше не шутить, — Франсуа вздохнул. — Пойдем перекусим?

— А это? — Али кивком указал на покореженный прибор.

— А кто натворил, тот пусть и разбирается. Поставь задачу хозяйке этих умников, пусть сделает так, чтобы моя версия подтвердилась: перегрев, перегрузка, замыкание, небольшой взрыв. Несчастный случай, если короче.

— Хм, — инспектор потеребил мочку уха. — Задачка… Ладно, попробую ей объяснить.

Он взялся за смарт, но передумал.

— Что? — Франсуа вопросительно наклонил голову.

— В бистро будет удобнее. Идем, пока дождь утих.

Дождь над Парижем действительно прекратился, но ненадолго, словно лишь для того, чтобы немного отдохнуть и продолжить свое мокрое дело, обрушившись на старые брусчатые мостовые и новейшие пластиковые крыши с новой силой. Так или иначе, передышкой воспользовались не только забывшие зонтики пешеходы, но и авиатранспорт. Сколько самолетов успело взлететь из аэропортов Орли, Бурже и Шарль де Голль за время «сухой пятиминутки», знают лишь диспетчеры, но то, что на борту каждого имелась хотя бы одна пачка свежих парижских газет, это точно…

— «Париж открыт, но мне туда не надо», — пробормотал Семенов и, щурясь, окинул взглядом пронзительно синее небо. — Где же наш «Аэрофлот» застрял?

— А что Париж? — Аслан утер со лба крупные капли пота. — И в Париже люди живут. Арабы и армяне в основном…

— Что-то ты бредишь, — Семенов устало сел на горячий камень и вытер лицо, только не рукавом, а подтянув борт пиджака. — Французы там. Париж ведь.

— Ну да, — Аслан усмехнулся. — Вы на профили их посмотрите. Мне один авторитет рассказывал: половина Армении у нас, а вторая — там, в Париже, гостит. В Ереване уже почти никого не осталось, одни французы на отдыхе. Их европейская погода достала, вот они на солнышко и сползаются. Ну и оседают потихоньку, смешиваются. Переселение братских народов происходит — «погостить насовсем». Такая вот жизнь пошла в конце первой четверти нового века. А вообще-то…

Он махнул рукой, но не затем, чтобы подкрепить жестом свою антропологическую теорию, а устало, будто бы сразу на все: и на жизнь, и на парижских армян, и на антропологию.

— Надо будет съездить проверить, — пытаясь взбодрить больше себя, чем не особо нуждающегося в этом телохранителя, заявил Семенов.

— Вот только спустимся с гор… — Аслан приложил руку ко лбу козырьком и оценил пройденный путь, а заодно лишний раз убедился в отсутствии погони. — А что, я бы поехал. Хоть там и дожди круглый год, а все равно интересно. Елисейские Поля, Версаль, «Мулен Руж»… Дадите отпуск на недельку?

— Если спустимся, — Семенов уныло вздохнул. — Пешком можем и не дойти. Вниз, не до Парижа.

— Спустимся, — Аслан облизнул пересохшие губы. — Вот только вертушки прилетят. Я нашему местному филиалу запрос послал еще из Крепости.