Вячеслав Шалыгин - Dr.Сокол

— Ясно… что ничего не ясно. И где мы затеряемся?

— Можно к Максу на дачу. Тут как раз недалеко — сейчас на МКАД вырулим, а с него на Рублево-Успенское уйдем. Пока оторвались, это самый нормальный вариант, я думаю.

— Ну да, оторвались, — Тома вздохнула. — Вот только что думает на эту тему «Невод»? За кого он — за «красных» или за «белых»?

Видимо, «Невод» был беспристрастен. «Красные» вновь появились на хвосте, когда до счастья оставалось буквально подать рукой. Костя уже начал перестраиваться для поворота на Рублево-Успенское шоссе, когда над «Тойотой» зависли сразу две вертушки ДПС, а далеко позади замелькали сине-красные сполохи. Видимо, Тома оказалась права: ни ребята на «Тигре», ни их начальники с Маниловым не договорились.

Оставалось последнее средство — выйти на связь с Владиславом и отправить ему SOS посредством простейшей СМС…

Еще двадцать лет назад карнавал в Рио-де-Жанейро был явлением ярким, пышным, неподражаемым, веселым, но все же хоть немного соотносимым с церковным календарем и христианскими традициями. Ведь если докопаться до изначальной сути и перевести волшебное слово «карнавал» на понятный язык, получится что-то вроде прозаического «прощания с мясом». То есть большое празднество накануне Великого поста. Аналог православной Масленицы. Однако неумолимые законы выживания в туристическом бизнесе заставили находчивых бразильцев в корне пересмотреть свой подход к древнему празднику и сделать его почти перманентным. И как к этому относится церковь, их теперь мало волнует. Не то чтобы добрые католики, коими является большинство жителей Рио да и всей страны, вдруг превратились в алчных безбожников, нет. Они по-прежнему ходят в церкви и верят в бога. Но все-таки прибыль есть прибыль. Законы современной экономики требуют от прихожан более широких взглядов на жизнь в целом и на священные ритуалы в частности. Славный город на берегу бухты Гуанабара поет и пляшет, услаждая взоры туристов, десять месяцев в году. Благо что климат, так сильно изменившийся за те же двадцать лет практически повсюду на Земле, поблизости от Южного тропика остается на удивление стабильным. Здесь не буйствуют парадоксально холодные штормы, как в Карибском море, и не проносятся по три раза на неделе тайфуны, измучившие островитян в западной части Тихого океана. В джунглях никогда не рождаются торнадо, подобные тем, что терзают центральные штаты Северной Америки, а ветры с любых направлений не приносят безудержные снегопады или ледяные дожди, как это часто бывает в далекой Азии. На роскошных пляжах Копакабаны шуршит под босыми пятками отдыхающих горячий песок, в море плещется теплая соленая лазурь, а яркое солнце без устали ласкает вершины царствующих над городом островерхих холмов Сахарная голова и Корковаду. Здесь царят беспечное блаженство и знойный покой безделья. И только статуя раскинувшего руки Христа над Корковаду всегда на страже, будто божественный громоотвод, защита от невзгод и потрясений. Рай земной, да и только.

Но только попав сюда собственной персоной, начинаешь понимать, почему здесь живут именно так, а не иначе. Почему в этом огромном городе, крупнейшем деловом и культурном центре Южной Америки, который вполне мог бы стать таким же суетливым и бурлящим мировым гигантом, как Нью-Йорк, Токио или Москва, больше всего ценят и любят карнавал. Почему именно духом вечного праздника, а вовсе не ядом наживы здесь пропитан каждый камешек, почему его цветами украшено каждое дерево и его бриллиантами искрится каждая капля океанской воды. Здесь просто нельзя жить иначе. Нельзя укрыться от ощущения вечного праздника ни дома, ни в метро, ни в скучных офисах деловых кварталов. Карнавал повсюду, его дух витает над городом, золотыми пляжами и зелеными холмами, он концентрируется в гигантском котле двухсоттысячного стадиона Маракана и снова выплескивается на улицы. Южный тропик уже давно прозван Тропиком Рая, и, пожалуй, рекламные проспекты не врут. Земной рай здесь, в Рио…

«…Да уж, не в дождливой Ницце или ветреной Флориде, это точно. А началось все с глупого недоразумения. Название Рио-де-Жанейро — Река Января — было дано заливу, который в 1502 году португальцы приняли за устье реки и второпях не удосужились изучить, хотя в экспедиции участвовал и пресловутый первооткрыватель Америго Веспуччи. Может быть, это легкомысленное отношение к новым владениям португальской короны и стало определяющим в судьбе выросшего на берегах залива города, стало своего рода предначертанием, путеводной нитью Провидения? Предначертанием — обманчивым, забавным и потому располагающим к празднику, а нитью — условной, как Южный тропик, но прочной и длиной вот уже в пять с четвертью веков…»

Франсишку Рибейра закрыл ноутбук, встал из-за письменного стола и распрямил затекшую спину. Раз уж мысли начали сбиваться на посторонние темы, на сегодня хватит. Закончить работу можно и завтра. Классификация растений — дело сложное, требующее сосредоточенности, а потому не терпящее поспешности. Это не колонизация новых земель, здесь погрешности недопустимы. Да и век на дворе не шестнадцатый, современное научное сообщество ошибок не прощает.

«Вот завтра на свежую голову и продолжу. А на сегодня достаточно, к тому же пора звонить Альберту. На четыре пополудни запланирована поездка в мареновый дендрарий. Альберт уже третий день в Рио, а до сих пор не видел нашей главной достопримечательности — коллекции кофейных гибридов профессора Сантуша. Даже неудобно перед коллегой. Когда я приезжал в Лос-Анджелес, он был более любезен, сразу отвез меня в свою знаменитую Лабораторию генетической модификации злаковых культур. Извиняет то, что до сегодняшнего вечера Альберт и без моей помощи был загружен встречами, но вот настал и мой черед поучаствовать в удовлетворении научного любопытства знаменитого гостя. А заодно и поднять собственный рейтинг. Общение с Альбертом Неймайром — это честь и признак авторитета мирового уровня. Из всех ботаников университета на этой ступени стоят, пожалуй, лишь трое, и один из них молодой, но весьма перспективный профессор Рибейра. Приятно, черт возьми!»

Франсишку неторопливо переоделся, выпил чашку кофе и, уже направляясь в прихожую, взглянул напоследок в зеркало. Молодой, целеустремленный, с живым умным взглядом — Неймайру такие нравились. В Лос-Анджелесской лаборатории девять из десяти сотрудников были именно такими, как Рибейра. Ну что ж, хорошо. Лишний плюс, пусть и не имеющий отношения к ботанике, не помешает. А когда Альберт окончательно убедится, что Франсишку не только выглядит увлеченным и перспективным, но и на самом деле таков, кто знает, какие мысли придут ему в голову? Может быть, даже… Нет, лучше об этом не думать. Чтобы не спугнуть возможную удачу. Ведь если Неймайр пригласит молодого бразильского коллегу поработать в своей генетической лаборатории, это будет настоящей удачей. Редкой и просто бесценной! Прочь, прочь… Мечты об удаче — не метод. Только кропотливый труд и научное мышление могут привести к вершине познания, а значит, и научной карьеры. Удача — это для игроков… А все-таки как хочется на нее надеяться!