Алексей Калугин - Резервация

– Извини, что так получилось, – сказала Синди.

– Не бери в голову, – ответил Стинов. – Все нормально.

– Может быть, зайдешь завтра? – предложила Синди. – Если мы точно договоримся о времени, то я обязательно буду дома.

– Зачем? – удивился Стинов. – Разве у нас еще остались какие-то нерешенные вопросы?

– Но я ведь даже не успела тебя поблагодарить, – сказала Синди.

– Ты считаешь, что я этого заслужил?

– Конечно.

– Хорошо, я приду завтра, – согласился Стинов.

Все складывалось как нельзя лучше. Ему не пришлось даже проявлять навязчивость.

На следующий вечер, прежде чем отправиться в сектор Бора, Стинов в своем секторе купил коробку пирожных и бутылку легкого столового вина – стеснения в средствах он не испытывал, но и не имел привычки тратить деньги попусту.

Синди открыла после первого же звонка, словно ждала у двери. На ней была та же одежда, что и вчера. И те же самые перчатки на руках.

Комнатка у нее была совсем маленькая. Кровать, которая сейчас была поднята и убрана в стену, в разобранном виде занимала, должно быть, все свободное пространство. Даже простенький терминал инфо-сети был установлен на подвешенной к потолку полке, позволявшей поднимать терминал вверх, когда он был не нужен.

– А где же Макс? – с деланным удивлением посмотрел по сторонам Стинов.

– Макса сегодня не будет, – ответила Синди.

– По-моему, я ему не понравился, – покачал головой Стинов.

– Вовсе нет, – возразила Синди. – Он просто привык относиться настороженно к незнакомым людям.

– И с чего он такой настороженный?

Синди оставила вопрос Стинова без ответа.

– Пойдем куда-нибудь? – спросила она.

– Если тебе известно место, где не грохочет музыка, то с удовольствием, – ответил Стинов. – Но вообще-то я кое-что принес с собой.

Он поставил на стол принесенное угощение.

– Если ты не любишь музыки, то придется остаться дома, – улыбнулась Синди. – Или перебраться в другой сектор.

– Я лично предпочитаю домашний уют, – аккуратно подтянув брюки, Стинов сел на стул. – Но неужели в секторе Бора нет ни одного более или менее тихого местечка?

– Ни одного, – уверенно покачала головой Синди. – Не найдешь, сколько ни старайся.

– И чем же объясняется столь неумеренное пристрастие местных жителей к громкой музыке? – спросил Стинов, раскладывая пирожные на поданную девушкой тарелку. – На мой взгляд, это уже напоминает некую манию.

– В секторе Бора находится Отдел искусств, – напомнила Синди.

– И что с того? Не все же здесь поголовно увлечены музыкой? Да и тот грохот, что здесь повсюду звучит, трудно назвать музыкой.

– Люди искусства во все времена отличались свободомыслием.

– Вольные мысли чаще рождаются под аккомпанемент ритмичного рева?

– Мыслями надо с кем-то делиться. А громко звучащая музыка дает уверенность, что никто посторонний тебя не услышит.

Стинов удивленно посмотрел на Синди.

– Ты это серьезно?

– Конечно, – ответила та.

– Ну, знаешь… – Стинов только руками развел. – Дело, оказывается, даже хуже, чем я думал. Это уже не мания, а паранойя.

– Может быть, в зоне, контролируемой Информационным отделом, все обстоит по-иному… – начала объяснять Синди.

– Я жил и в комендантском секторе, – перебил ее Стинов. – И ни разу не замечал, чтобы меня кто-нибудь подслушивал.

– Наверное, ты просто не обращал на это внимания.

– Ты только представь себе, сколько потребовалось бы аппаратуры, места для ее размещения и людей, занимающихся прослушиванием, для того чтобы знать, о чем разговаривают за каждым столиком во всех заведениях сектора! Да для этого одна половина населения должна постоянно слушать, что говорит другая!

– Может быть, – не стала спорить Синди. – Но отдельное прослушивание разговоров тех, кем особенно интересуется комендатура, вполне возможно. А поскольку жители нашего сектора любят выпить и почесать языками, то предпочитают делать это в таком месте, где никто посторонний их не услышит. После того как стали пользоваться популярностью кафе и бары, в которых звучала громкая музыка, пришлось и остальным, борясь за клиентуру, прибавить звук.

Стинов удивленно покачал головой. А собственно говоря, что еще можно было ожидать от витающих в облаках эстетов? Наверняка разговоры их не настолько взрывоопасны, как им самим хочется думать. Ну, а уж если играть в скрывающихся от преследования властей инакомыслящих, так почему же не делать это у всех на виду, получая удовольствие по полной программе? Существует ведь десятка полтора более простых, спокойных, а главное, надежных способов обезопасить себя от прослушивания. Если в этом есть реальная необходимость.

– И кем же у вас интересуются коменданты? – стараясь выглядеть серьезным, поинтересовался Стинов.

– Например, иксайтами.

– Это нормально, – улыбнулся Стинов. – Иксайты – это мусор, который давно пора вымести из Сферы.

– Я, между прочем, тоже иксайт, – обиженно вскинула голову Синди.

Стинов щелкнул пальцами и направил указательный на собеседницу.

– Не стоит гордиться собственной глупостью.

Синди была удивлена и несколько растеряна. Она рассчитывала, что разговор с новым знакомым пойдет в ином ключе. Ей казалось, что человек, помогший ей скрыться от «безопаски», должен был тайно поддерживать идеи иксайтов. А он вместо этого сидит напротив нее и ухмыляется. И ухмылка его скорее насмешливая, нежели сочувственная.

– В таком случае, почему ты спас меня?

Стинов наклонился к уху девушки и очень тихо прошептал:

– А разве сейчас ты не боишься, что тебя подслушивают?

Синди отрицательно покачала головой и, взяв со стола, передала Стинову небольшой цилиндрик, похожий на тюбик губной помады.

– Это глушилка, – сказала она. – Забивает все микрофоны в радиусе пяти метров.

– Самоделка, – презрительно фыркнул Стинов. – Серьезные спецслужбы снабжают подслушивающие микрофоны устройством, которое в ответ на работу глушилки дает один короткий и мощный ультразвуковой сигнал, мгновенно выводящий из строя блокирующую систему. Да так аккуратно, что хозяин глушилки считает, что она по-прежнему исправно работает.

– Откуда тебе это известно? – насторожилась Синди.

Девушку беспокоило то, что с самой первой встречи ей никак не удавалось понять характер Стинова или даже хотя бы просто уловить его настроение. В один момент он выглядел наивным и простым, а через секунду начинал казаться коварным и опасным. Он словно бы одновременно был и добрым, и злым, и раздраженным, и уверенным в себе, и растерянным… Синди терялась, не зная, чего ожидать от него через минуту? Как реагировать на его замечания? Принимать ли их всерьез или относиться как к шуткам?