Андрей Лазарчук - Темный мир

Когда Вика прошла сквозь призрачную дверь, ее тут же взяли под локти двое охранников и куда-то молча повели. В первые секунды она по инерции шла молча, потом ее охватило возмущение.

– Уберите руки, – надменно потребовала она. – Какое право…

Ее синхронно с двух сторон приподняли и встряхнули. Вика прикусила язык – в прямом смысле. Еще пять шагов – и они оказались в обширном помещении, напоминающем павильон для киносъемок: пол был засыпан крупной галькой и окатышами, сверху, с большой высоты, били светом и жаром несколько прожекторов, на стенах изображены были – в довольно хорошем качестве – лесные пейзажи; где-то весело журчала вода.

В центре помещения стоял, накреняясь, черный камень, напоминающий сильно вытянутое яйцо. На одной из его стенок видна была зигзагообразная трещина.

Волков сидел в складном кресле, сложив ногу на ногу. Рядом с ним стояли еще двое охранников. Больше в помещении никого видно не было.

Вику бросили перед ним на колени. Волков улыбнулся.

– Хорошая послушная девочка, – сказал он. – Мне очень нравятся такие. Зачем лишние проблемы, правда?

– Вы обещали меня отпустить! – закричала она.

– Разве? – удивился Волков. – Нет, я сказал, что ты сможешь пойти домой. Только перед этим ты сыграешь для меня одну маленькую роль.

– Это нечестно, – всхлипнула Вика.

– Почему же?

– Ну… просто нечестно. Так не договаривались…

– Да я вообще-то не нуждаюсь в договорах. Я могу просто велеть, и для меня сделают все. Могу велеть тебе. И ты сделаешь. Просто сейчас мне нужно, чтобы ты все сама захотела. Нужно сыграть одну маленькую роль. Ты ведь не очень любишь Марину, правда?

– Драную суку, из-за которой мы вляпались в это дерьмо?

– Совершенно верно. Из-за которой вляпались.

– Убила бы.

– Не потребуется. А вот унизить, а? Заставить плакать и пресмыкаться?

– Да. С наслаждением!

– Прекрасно. Тогда делай все то, что я тебе говорю. И ничего не бойся. Отпустите ее.

Железные пальцы на локтях разжались, Вика не удержалась и сунулась на четвереньки.

– Ты знаешь уже, что Марина – ведьма?

– Еще бы…

– Нет, я имею в виду – в полном смысле этого слова? Настоящая потомственная ведьма, очень сильная.

– Это многое объясняет.

Волков коротко рассмеялся.

– Хорошо. Пока ты под моей охраной, опасность тебе не грозит. Но она не должна об этом догадываться. Она должна быть уверена, что ты беззащитна и уязвима. Понятно?

– Это что? Я буду приманкой, что ли?

– Ты будешь изображать мою жертву.

– Думаете, эта тварь бросится мне на помощь?

– Нет. Но она должна думать, что я полностью погружен в обряд и поэтому уязвим. А для обряда нужна жертва.

– Вы ее убьете?

– А ты бы хотела?

– Ну, если она ведьма… то да, наверное. Ведьм ведь всегда убивают?

– Это бесхозяйственно. Я просто заберу ее душу – и пусть служит мне. Икку, к сожалению, у меня украли. И не только ее. В общем, тебе все понятно? Десять минут унижения – и топай домой.

– Унижения?

– Да. Быть привязанной голой к колесу… но ведь случаются вещи и пострашнее, не так ли?

– Да уж, наверное… – буркнула Вика. – Но я могу хотя бы душ принять?

Марина и ее отряд неслись сквозь плотный лес так, как не могут даже и исконные лесные жители – волки и косули. Можно было подумать, что никаких деревьев, стоящих рядом, никаких переплетенных кустов, ничего такого – одетые в светло-зеленое фигурки проскакивали сквозь все преграды, будто те были мороком, иллюзией, неощутимой голограммой. Такой упоительный бег бывает во сне, когда летишь, едва касаясь пальцами ног земли, и ничто не может остановить тебя, кроме внезапного пробуждения…

Бежавшая первой Маргит вдруг замерла, подняла руку. И тут же замерли все.

Потом Марина медленно (в сравнении с бегом идти было мучительно) поравнялась с ней. Все, лес кончался. Между иглистыми ветвями изогнутых сосен открывался обрыв (невысокий, метров тридцать) и под обрывом – уродливое здание: кубическая коробка, к которой с двух сторон пристыкованы полуцилиндрические ангары – один выкрашенный в алюминиевый цвет, другой просто в белый. На белой же коробке – надпись: «ГИС ИНТЕГРО», а под ней: «МПРиЭРФ». К этому огромному зданию жались какие-то конструкции поменьше, чуть поодаль стоял типичный гараж, перед «алюминиевым» ангаром частично виднелась из-за веток вертолетная площадка с вертолетом; все это было обнесено двойным проволочным забором с вышками по углам.

– Сюда мы доходили, – сказала Маргит. – Дальше – уже нет.

– Ну что же, – сказала Маринка. – Значит, сегодня мы продвинемся немного дальше…

И тут все увидели, что крыша кубического корпуса начинает разъезжаться, собираясь в две огромные гармошки.

– И что теперь? – спросил Джор.

Мы все так же стояли, не двигаясь с места. Просто потому, что я не имел представления, куда нужно идти – и почему мы вообще оказались здесь, и чего ждет от нас Волков. Самое простое (и самое худшее), что я придумал, – это что он засунул нас в какую-то стеклянную банку, как пойманных рыбок, и мы тычемся носами в прозрачные стенки, за которыми маячит смутное и непонятное нечто и развлекается… Но я тут же запретил себе об этом думать, потому что такая теория обязывала нас сесть на корточки, положить ладони на затылок и покорно ждать конца. А главное, я чем-то, какой-то вытянутой в нездешнее пространство вибриссой, ощущал, что все не так просто и что в этой стеклянной банке есть какое-то не предусмотренное мастером-изготовителем хитрое отверстие…

– Сейчас, ребята, сейчас… – пробормотал я, прикрывая глаза и пытаясь прислушаться к своим ощущениям, но тут Патрик крикнула:

– Нет!

И выстрелила.

Совсем близко к нам от мостовой, от палых листьев отделилось что-то… как будто кусок брусчатки встал горбом, а потом задрался с передней стороны, и стали видны сегментное брюшко, маленькая головка со жвалами и два ряда коротких тонких лапок… И тут же стало понятно, что таких бугорков здесь не один и не десять даже и что они медленно стекаются к нам.

Руки все сделали сами: передернули затвор, вздернули автомат к плечу, навели чуть ниже цели… Короткой очередью тварь подбросило и опрокинуло на спину, в ней было метра полтора в длину, – и, умирая, она стала ярко-оранжевой с красными прожилками, как мякоть апельсина-«королька». Я тут же выстрелил в соседнюю, она завалилась на бок. Патрик лупила в белый свет.

– Ниже! – крикнул я ей. – Бей в землю!

Она поняла. Следующей очередью она разорвала совсем близко подкравшуюся тварь пополам.

– Ребята! Цельтесь в землю, перед ними!.. Короткими!..

Меня поняли. Теперь палили все – аккуратно, без паники. Сквозь грохот выстрелов вдруг стал слышен гвалт, поднятый тварями: это было похоже на панику в огромной стае чаек. Сквозь запах пороховой гари резко пробилась клопиная вонь.