О'Санчес - Что может быть круче своей дороги?

— Пользовались и не раз. Что предлагаешь, начальник?

— Ага! Я тебе говорил: не плюй в колодец! Я опять твой начальник, понял?

— Понял. Я уже сто раз на свободу выйду, а ты будешь лишний «командирский» пятерик тянуть.

— Тьфу на тебя!

— Пройдешь за паровоза. Меня, госпожу Шпильбаум и Гувера пристегнул втемную, за деньги, а сам — главарь, мозговой центр.

— Чтоб твоему языку горилле в жопу провалиться! Накаркаешь... Ну? Давай, предлагай. Все знают, что ты у нас умник с высшим образованием. Как думаешь?

— Я...

— Может, скажем ей, что опубликуем про нее подслушанные высказывания ее мужа? Типа, такая она в постели и рассякая?

— А он говорил?

— Нет, не зафиксировано.

— Тогда не пойдет, ненадежно. Что она дура — это понятно. А вообще как?

— Милая дамочка. С морщинками, но вполне боевая кобылка. Я, грешным делом, в свое время даже подумывал...

— Босс был прав.

— Насчет чего?

— Насчет осла. Однако, вернемся к делам и перестанем чесать волосы на теле. У меня дома народу полный комплект, совещаться негде, Шонна и дети, да еще ее подруга с дочкой, даже в кабинете не спрячемся. А у тебя? Где будем совет держать?

— У меня?.. Почему у меня, давай поедем в дальний оф... Запрещено же, черт. У меня свинарник, не прибрано со вчерашнего.

— Один хрен. Поехали, не в моторе же канцелярию раскладывать, и не в пивной.

Боб слегка прилгнул, утверждая, что «не прибрано со вчерашнего». Там конь месяц не валялся: всюду пыль, кухонное умывальное корыто по самый кран грязной посудой заросло, на столе полная пепельница окурков, даром что Боб не курит...

— Как ты сюда баб-то водишь? Не стыдно тебе?

— Да ну. Я же их не в музей вожу. Домработница уехала в деревню на похороны, вот и запущено. Послезавтра вернется, кляча старая, и все отдраит. Ну, чайку?

— Кофейку.

— Как скажешь. Давай думать, брат Рик, давай крепко думать...

Думали мы думали, чего-то там придумали.

Дома-то Шонна сразу учуяла, что я не в своей тарелке, давай меня пытать: что случилось да как, да где? Угу, так я сразу ей и выложил, что на грани вылета с работы и на пороге всяких иных забавных приключений с деньгами и свободой... Сказал, что кадровая болтанка, и что прибавка к жалованию проблематична, и что я на это надеялся... Отоврался, вроде бы, но подруга моя все же в сомнениях осталась... Все равно утешает, и одеяло под бочок подтыкает, как маленькому... Говорит, что я стонаю во сне... Стоню? Издаю стоны? Вполне возможно, думаю, это оттого, что мне рисовать некогда.

— Госпожа Моршан?

— Да, алло?

— Из бухгалтерии ЗАО «Сова» вам звонят... ЗАО «Сова». Вы, четвертого ноября, оплатили заказ 7/4/11 сего года на определенную сумму...

— Я? Так, и что?

— С вас по ошибке удержано более, чем полагалось. Вам предлагается на этой, либо следующей неделе, подъехать к нам в офис, чтобы мы могли принести вам извинения и вернуть эти деньги. Когда вы сможете заехать? Когда вам удобнее?

— Извинения? А какая сумма?

— Я всего лишь бухгалтер и передаю то, что велено. Мы не говорим по телефону о суммах, но поскольку деньги сравнительно небольшие... Триста сорок пять талеров. Либо, если хотите, пришлем к вам курьера прямо на дом, но тогда накладные расходы на вас.

— На дом? А сколько это будет стоить?

— Пятнадцать талеров ровно. Мы бы вам просто перечисли на счет, но деньги возвращаются по расходному ордеру, нам нужен корешок, квитанция.

— А всего сколько, триста сорок?

— Да, триста сорок пять. Вы заедете?

— Да. Нет... Пусть лучше курьер.

— Завтра, от двенадцати тридцати пополудни до тринадцати пополудни вам удобно?

— Завтра?.. Да, да, мне будет удобно, хорошо.

— Тогда до завтра. Извините за беспокойство, всего доброго, до свидания...

— До свидания...

Это Боб мамашу свою задействовал под бухгалтера, наврал ей что-то насчет огрехов... Она у него дрессированная. Все время его бабам врет, что он велит, отмазы всякие.

На следующий день, мы с Бобом, в костюмах, выбритые, благоухающие, подкатываем к их особнячку в указанное время. Скромненький такой, уютный двухэтажный домишко, миллиончика этак на четыре, с обширным двориком, с газонами... Эх, хороши оклады у простых чиновников, а в газетах пишут, что спартанские.

Госпожа Моршан выходит на порог, навстречу ей мы: Боб с улыбкой и конвертом в руках, я с крохотным букетом фиалок.

— Сударыня! Мы с коллегой Ричардом хоть и не курьеры, но были счастливы вильнуть по пути и завезти вам оговоренное. И принести извинения от лица фирмы. Глубочайшие и искренние извинения.

Госпожа Моршан почти не смотрится на свои сорок один, невысокая, вполне ухоженная, чуть шире в талии, чем ей наверное хотелось бы, но очень даже миленькая, я бы сказал уютная. Даже и не верится, что именно она заложила своего благоверного, отдала в лапы правосудия. Лицо у нее вовсе не глупое, но грустное, и это очень даже понятно, однако нам она улыбнулась.

— Ах, господа... Спасибо вам, конечно... Это мне? Какие чудные фиалки. Я... что должна сделать?

— Вы? Ничего. Проявить великодушие и принять наши извинения, принять и пересчитать деньги, поставить роспись на расходном ордере, корешок отдать нам, а мы его в конце рабочего дня забросим в бухгалтерию...

— Да, сейчас... Что же вы стоите, давайте пройдем в дом... Кофе?

— С удовольствием бы, но... Рабочий день, сами понимаете...

Госпожа Моршан приняла наши кровные представительские триста сорок пять талеров, расписалась в липовом ордере... Я смотрю на Боба, и он начинает.

— Ох, забыл представить: Ричард, светило юридической мысли, за ним и Карлом мы как за каменной стеной, они следят, чтобы рамки законности приносили нам спокойствие и выгоду.

— Очень приятно.

— Взаимно. Госпожа Моршан, мы с Робертом вас покидаем и поскольку мы с вами, наша фирма, все-таки, не совсем посторонние, позволю себе и сугубо от себя — подчеркиваю — некоторую доверительность, тем более, что я ничего такого не выбалтываю...

— Да, да? — Госпожа Моршан вежливо изобразила легкое любопытство, однако, волшебное слово «выбалтываю» и впрямь ее заинтересовало.

— Мы знаем о вашем несчастье и от всей души сочувствуем вам, вашему мужу и мы... Вернее я, я, как частное лицо, считаю долгом предупредить, что вас, возможно, захотят допросить люди из контрразведки, из службы безопасности. Имейте в виду.

— Меня? За что? Меня уже допрашивали. Сам этот... генерал... генерал... из внутренних дел... Не помню.

— Да. Но контрразведка — совсем другое ведомство, и вполне возможно дублирование вопросов.

— И что дальше?..

— Все. Просто имейте в виду и требуйте, чтобы они четко представлялись вам, кто они, какое ведомство представляют. Вы же сами знаете, какие они бывают жесткие, держите с ними ухо востро. На этом позвольте откланяться, думаю, что ничего тайного и предосудительного я не выболтал.