Вячеслав Шалыгин - Свинцовый шквал

– С богом, – пробормотал сержант, активируя маркер и прекращая «выгребать» из воронки.

Воронка затянула бойца почти на самое дно черного озера, а затем сержант в который раз прочувствовал весь комплекс крайне неприятных ощущений, которыми сопровождается любой переход по гипертоннелям. Гелашвили давно прекратил считать, сколько раз прошел по тоннелям между локациями, и научился справляться с последствиями, но нельзя сказать, что сержант привык к переходам. Привыкнуть к такому нельзя, как нереально привыкнуть к серьезному похмелью или к последствиям тяжелых ранений. Пережить можно, привыкнуть – нет.

Впрочем, на этот раз последствия оказались не такими ужасающими, как обычно. Сержанта корежило и ломало, но не так сильно, как после перехода с суши на сушу. Возможно, свою положительную роль играла вода, вероятно, она каким-то образом смягчила процесс, выступив в роли этакого демпфера. Точно Гелашвили не знал, да и не собирался этим загружаться. Все прошло легче обычного, вот и славно. Почему – пусть ученые мозгуют, а спецназовца интересовала только степень сохранения боеспособности по выходу из гипертоннеля. В данный момент Гелашвили мог вступить в бой, и это главное.

Воронка принимающего тамбура вращалась медленнее, и над ней не нависали скалистые своды подземного грота. Складывалось впечатление, что никакого грота и не существует, поскольку местный подземный резервуар «тамбура» вода заполняла под крышку. Гелашвили ощутил, как неведомая сила выталкивает его из воронки и тащит куда-то в сторону. Скорее всего, роль «неведомой силы» исполнило некое морское течение, вроде уменьшенной копии атлантического Гольфстрима. Сержант не стал барахтаться – какой смысл? – расслабился и отдался во власть течения. А все внимание переключил на сканирование окружающей действительности.

Судя по показаниям приборов, его несло по просторному подземному тоннелю, метров трехсот в диаметре, и несло его в направлении открытой воды. Имплант рассчитал скорость, определил направление и подсказал хозяину, что движется он на юго-запад со скоростью около десяти узлов и что окажется под открытым небом не позже чем через десять минут. Бороться с таким мощным течением и впрямь не имело смысла.

А вот приготовиться к борьбе за существование сержанту следовало, и как можно скорее. По мере приближения к открытой воде неподалеку от сержанта все чаще появлялись разнокалиберные гидроботы, сканер безошибочно выделял их метки среди всевозможных посторонних предметов, плывущих по течению параллельным курсом. Гелашвили перевел импульсник в режим подводной стрельбы и приготовился к отражению атаки.

Гидроботы будто бы знали, что человек опасен и готов ответить на любую провокацию, а потому пока не приближались. Нарезали круги и спирали, то оказываясь сверху, то снизу, то по бокам, сбивались в косяки, расходились и сходились вновь. У них словно существовало табу на боевые действия в канале, ведущем от водного тамбура к морю, и они ждали момента, когда человека вынесет на чистую воду и с ним можно будет разобраться.

Предположение сержанта невольно подтвердил Галимов. Он появился в эфире так же внезапно, как и исчез из него. Первую фразу сержант не разобрал, но дальше дикция капитана наладилась.

– Жора, вижу тебя. Не реагируй на них! – приказал капитан. – Они не уверены, что мы люди!

– Вот так номер, – сержант хмыкнул. – Это почему?

– Мы прошли через водный тамбур и не пытаемся подняться к поверхности…

– То есть ведем себя как морботы, – догадался Гелашвили.

– Так точно. Поэтому, пока мы не проявим агрессивности или не выдадим себя как-то еще, гидроботы не станут атаковать.

– А наши разговоры… это нормально?

– Пока не знаю. Возможно, морботы тоже разговаривают.

– Ага, – сержант снова усмехнулся. – По-немецки?

– Ты умеешь?

– Я, натюрлих. Яволь, герр гауптманн. Дас ист фантастиш. Все, что знаю.

– Достаточно, – теперь усмехнулся Галимов. – Не меняем курс. Посмотрим, куда вынесет течение.

– А если далеко в море, как будем до берега добираться? Воздуха в баллонах надолго не хватит.

– Я свой «Зодиак» не распаковывал. Всплывем, накачаем, заберемся в лодку, а там посмотрим.

– Принято, командир. То есть яволь, герр гауптманн!

– Тьфу на тебя, – буркнул Галимов. – Подтянись. Видишь меня?

Гелашвили видел поначалу только электронную метку на виртуальном макете местности, но после десятка энергичных гребков рассмотрел реальные контуры Галимова. Капитан опережал сержанта метров на пятьдесят. Гелашвили сделал еще рывок и почти нагнал командира. Случилось это как раз в тот момент, когда тоннель закончился и сквозь водную толщу пробился серый призрачный свет.

– Не всплывать, – напомнил Галимов. – Это вредно еще и по причине резкого перепада давления. Можем кессонную болезнь заработать.

– Чтобы ее не заработать, надо часа три всплывать с такой глубины, – ответил сержант. – А у нас воздуха на сорок минут. И так и этак барокамера нам светит. Если успеем до нее добраться.

– Воздушная смесь у нас специальная, может и сорока минут хватить. Но все равно всплывать рано. Впереди что-то есть.

– Похоже на ворота…

– В коралловой стене, – Галимов жестом приказал сержанту молчать.

Течение стремительно несло разведчиков к чему-то действительно похожему на стену из причудливых кораллов. Вот только состояли эти «кораллы» не из окаменевшей органики, а из железа. Чем ближе подплывали спецназовцы к подводной преграде, тем крепче становилась их уверенность в том, что течение несет их к морскому Городищу.

В локации Сосновый Бор такое логово гидроботов существовало в единственном экземпляре. Располагалось оно в миле от берега, на бывшей Прижимовой банке, и называлось незатейливо – Городище Остров. Главным отличием этого сплетенного из автонов гигантского гнезда от черноморского Городища-на-дне стало то, что Остров торчал над поверхностью моря. Торчал всего-то метров на сто, то есть примерно на четверть общей высоты стен, сплетенных из железных растений, но и этого хватало, чтобы напугать любого, кто подплывал слишком близко.

В подводном ракурсе Городище выглядело не настолько зловеще – его донная часть терялась в глубинной темноте, а надводная сливалась с серой мутью небес. И все равно вид логова водных биомехов разведчиков откровенно пугал. Особенно пугали ворота – круглый проем в стене, способный пропустить внутрь гнезда любого самого «упитанного» железного зверя.

– Гребем вправо, – приказал Галимов. – Надо как-то зацепиться за автоны на краю дыры и понаблюдать.

– Да уж, лучше понаблюдать оттуда, чем заплывать внутрь, – согласился сержант. – Только как быть с нашим эскортом?