Тимур Туров - Камень судьбы

– Все когда-то происходит в первый раз, – жестко усмехнулся Дэфтер. – Войну начали не мы. Или ты забыл, уважаемый, что Брегны убили нашего Владыку? Или ты забыл, что их агенты отравили Базэла, и Страж клана до сих пор балансирует между жизнью и смертью? Почему мы должны церемониться с врагом? Молчишь? Ты стар, Адал, а старости свойственна сентиментальность. Пекрес, каково твое мнение?

Молодой сатра вскочил, поднял вверх сжатый кулак.

– Мне нравится план уважаемого Дэфтера! Если мы будем действовать жестоко, то сломаем Брегнов. Надо захватить источник, а затем брать другие! Мы победим!

– Вот! – Стоящий у престола торжествующе указал пальцем на Пекреса. – Это правильное понимание нашей новой – тотальной – стратегии! Нужно смотреть шире и дальше. Разгромив и ослабив клан Брегнов, мы присоединим его к себе и продемонстрируем всей Москве, что сильны и безжалостны. Это будет не просто операция, это будет акция устрашения!

– Есть одно «но», – сухо произнес Рамер.

Дэфтер умолк и раздраженно уставился на Старшего мага.

– У нас слишком мало энергии для полноценного противостояния магам Брегнов. В открытом магическом бою мы не сумеем их одолеть. Даже пробить заслон одного-единственного источника будет проблематично.

– И убивать мирных соплеменников мы не будем! – рявкнул Адал. – Лучше погибнуть с честью, чем победить бесчестно!

Многие поддержали его одобрительным гулом. Только Пекрес из рода Гиппосов – воинственный дурачок даже не догадывается, что его используют, – мрачно нахмурился.

– Ну что ж… – Дэфтер улыбнулся, думая о том, что все идет так, как надо: его безумный план тотальной войны не примут, и вот тогда он, как бы под давлением, прикажет воздержаться от активных действий. – Раз так… я не могу идти против воли клана. Есть второй вариант действий – оборонительный…

На то, чтобы изложить его, Стоящему у престола понадобилось десять минут. Адал вновь скривился, на этот раз от осознания того, что опять придется защищаться, но махнул ладонью и промолчал.

– Подождем, посмотрим, – сказал Дэфтер, выслушав одобрительные реплики глав родов. – Да, вот еще что: штаб клана переносится в здание «Фонда Ксенофонтова». Оно достаточно удалено от предстоящего театра военных действий и безопасно. Все, уважаемые, Совет окончен. Будьте бдительны…

Измайловский парк, холодный, неуютный, встретил Погодина неумолчным шумом деревьев, пронзительным ветром и странным безлюдьем. Стоял довольно поздний час, но даже в это время по аллеям парка обычно бродили собачники, бегали трусцой приверженцы здорового образа жизни, гуляла молодежь. Сейчас же парк словно вымер.

«Все возвращается на круги своя, – усмехнулся Глеб. Ему было здорово не по себе. – С Измайловского парка все началось – здесь и закончится».

«Фонд Ксенофонтова» располагался, как выяснил Глеб путем опроса людей на автобусной остановке, неподалеку от станции метро «Партизанская». Это было совсем рядом с Серебряно-Виноградным прудом и городком Баумана, куда они с Акундом приезжали в надежде встретиться с Аскетом, а в итоге попали в западню Скуларии.

С тех пор многое переменилось. Аскет сам пришел к Глебу, Акунд теперь заодно с сатрессой, а он, Глеб, бредет через пустынный парк, сжимая в кармане футляр с изумрудом, и в голове его звенит оглушающая пустота.

Глеб понимал, что с таким настроем идти на важную встречу по меньшей мере глупо, но поделать с собой ничего не мог. Обычно он всегда пытался просчитать события, в которых должен был принять участие, будь это тривиальные переговоры по тестированию нового гейма или даже банальный поход в магазин. Но как Глеб ни старался, у него ничего не выходило. О Дэфтере он знал только то, что сказал ему призрак Крицы: «Когда камень окажется у вас в руках, постарайтесь связаться с местоблюстителем, Стоящим у престола, его имя Дэфтер, а в мире вне Пелены – Василий Леонтьевич Декатин». Затем мертвый маг переменил мнение и предостерег Погодина, уверяя, что сразу отдавать камень нельзя. Но с тех пор произошла масса событий, и ситуация кардинально изменилась. Если сейчас Москва находится на грани ужасной катастрофы, тут уже не до осторожности.

Да, Игрок упоминал что-то о крови Ксенфа – только ей подчинится изумруд. Но это будет проблемой Декатина, а не его, Глеба…

И потом – какая ему разница, кто распечатает магические колодцы и предотвратит катаклизм? В сущности, все эти сатра и прочие нелюди заботятся только о собственной выгоде – почему же он должен быть другим?

А своя выгода у Погодина была. Даже не выгода, а цель, единственная и важнейшая цель, уцелевшая во всех этих передрягах. Та цель, которой нужно было достичь во что бы то ни стало. Цель эту звали Милка Игнашевич, и в настоящий момент она находилась в магической коме где-то в подвалах Обители.

«Сразу жестко поставлю одно-единственное условие: мол, меняю камень на Милку, – думал Глеб, вглядываясь в стеклянный фасад здания фонда, появившийся над кронами облетевших деревьев. – Только бы Дэфтер был на месте…»

«И согласился встретиться с тобой», – добавил внутренний голос.

Глеб вздохнул, достал сигарету. Внутренний голос был прав. Судя по всему, сатра Дэфтер, а для «коричневых» – господин Декатин, занимал высокий пост по обе стороны Пелены. Такие не любят разговаривать со случайными людьми. Оставалось надеяться только на то, что Глеба узнают. Акунд говорил, что после трагического происшествия в Обители, когда погибли патрульные сатра, их должны были объявить вне закона.

«Значит, есть какие-то фотографии, магические оттиски личности или что там у них бывает?»

Глеб остановился у края дороги, отделявшей парк от территории фонда, и закурил. Громада офисного здания, отражая зеркальным фасадом множество вечерних огней, казалась висящей в воздухе. Забор, камеры, автоматические ворота, охранники-люди в черных форменных бушлатах. Все на самом современном уровне, все солидно и основательно.

«Интересно, а почему я не вижу ни одного сатра?» – подумал Глеб, выкинул окурок, сунул руки в карманы и шагнул на асфальт.

Чтобы добраться до дверей фонда, ему нужно было пройти через одноэтажную постройку с надписью «Охрана» над входом. Постаравшись сделать равнодушное лицо, Погодин на деревянных ногах вошел внутрь, остановился у турникета и сказал дежурному, вопросительно взглянувшему на него из-за перегородки:

– Я к господину Декатину.

– Простите, но уже поздно, фонд не работает, – покачал тот головой.

– У меня очень важное дело! – повысил голос Глеб. – Личного характера!

Охранник досадливо дернул уголком рта, но, сохраняя вежливый тон, ответил:

– Прошу прощения, но фонд закрыт. Я рекомендую вам зайти днем, в рабочее время.