Роман Глушков - Дрожь земли

Металлический грохот и гул все нарастали. Уже не возникало сомнений, что наш путь лежит в гигантский производственный цех, заставленный десятками, если не сотнями работающих механизмов. Освещение в том цеху – вероятно, это и был непосредственно Ангар, – оставляло желать лучшего. По мере приближения к выходу из тоннеля оно стало заметно ярче, но все равно не настолько, чтобы сравниться с дневным. Разве что с «дневным крымским», но и то, кажется, на поверхности, откуда мы прибыли, было посветлее. Однако обитающие в Ангаре биомехи, похоже, не жаловались на неудобства и не учиняли забастовок, требуя от Трояна организовать им «человеческие» условия труда.

Когда мы с «шестнадцатым» добрались до цели и вышли на примыкающую к тоннельному выходу площадку, открывшийся с нее вид не подтвердил, но и не опроверг мои худшие опасения. Шум подготовил меня к тому, что нечто подобное я и увижу. Да, радоваться было решительно нечему. Но и огорчаться, в принципе, тоже особо не стоило. Раз уж мы добровольно сунулись в Ад, глупо теперь удивляться тому, что он оказался заставленным котлами с кипящей серой и кишел чертями. В фигуральном смысле, разумеется. Вместо котлов и чертей здесь были свои, не менее жуткие достопримечательности.

Эта Преисподняя обладала внушительными размерами – почти такими же, как котловина, в которую мы спустились, чтобы сюда попасть. Описать Ангар кратко и понятно, как я легко сделал бы с любым заводским цехом или транспортным депо, было нереально. И его внутреннее устройство, и местные трудяги, и работа, над которой они корпели, заслуживали отдельного упоминания. Поэтому, дабы не перескакивать с пятого на десятое, позвольте именно в таком порядке и начать.

Итак, мы очутились в колоссальном подземном помещении, размерами и формой напоминающем уже знакомую нам расщелину. Только с глухим, без единого просвета, потолком и без вулканической грязи. Между ним и площадкой, на которую выполз дракон, было не менее полутора сотен метров. А на какой глубине располагается дно, я не видел. Но не сразу под нашей площадкой, это точно.

Она являла собой лишь часть огромной – во всю ширину Ангара – решетчатой палубы. А их, расположенных одна над другой, имелось как минимум три. Наша была промежуточной. Верхняя палуба находилась почти под самым потолком, нижняя едва просматривалась сквозь сетчатый пол. Но была ли она действительно нижней, неизвестно. Падающий сверху свет сквозь нее уже практически не проникал.

Единственными источниками освещения в Ангаре служили пять подвешенных к потолку больших фонарей. Но поскольку на пути их света находилась верхняя палуба, наш уровень получал его в гораздо меньшем количестве, а нижнему и вовсе почти ничего не доставалось.

Палубный настил представлял собой мелкоячеистую решетку, но сами ярусы были очень крепкими и наверняка способными выдержать стаю бронезавров. На них же были рассчитаны и межпалубные коммуникации, видневшиеся слева от нас на краю каждого уровня. По этим широким съездам биомехи поднимались и опускались с яруса на ярус, а также перевозили грузы.

Я огляделся в поисках подъемника, но ничего подобного не обнаружил. Это лишний раз доказало, что ни единой человеческой души в Ангаре нет. Лифты позарез требовались лишь людям, а не ведающие усталости механические работяги вполне обходились без этого приспособления. Скорость, с которой даже груженные под завязку биомехи сновали вверх-вниз по коммуникациям, была такой, что пользование подъемником не помогало бы им, а, наоборот, лишь сбивало бы их с рабочего ритма.

На нашу беду, техноса в Ангаре суетилось предостаточно. В основной своей массе это были боты-рабочие: грузчики и монтажники. Биомехов-солдат я насчитал не слишком много, и все они принадлежали к одному виду – гарпиям. Мелкие представители современной беспилотной авиации – боты-разведчики, диверсанты, стрелки и сверхлегкие бомбардировщики – также подвергались мутациям и превращались в злейших сталкерских врагов. Не таких свирепых, как драконы, но все равно способных доставить уйму неприятностей. Особенно когда эта шустрая летающая нечисть атаковала не поодиночке, а стаей.

Гарпии барражировали над палубами на такой высоте, чтобы не мешать рабочим. Но если задачи первых были в принципе понятны – охрана объекта, то занятие последних вызвало у меня недоумение. Приглядевшись к суетящимся на нашем ярусе примерно трем десяткам колесных и шагающих ботов, я обнаружил, что все они так или иначе трудятся над укреплением ангарной стены, противоположной той, в которой располагался наш тоннель. То же самое, судя по всему, проделывали рабочие на других уровнях. На всем обозримом мной пространстве стена была покрыта толстыми стальными плитами. Но боты этим не ограничились и в данный момент накладывали поверх них еще два или три слоя брони.

Накладывали педантично, не тяп-ляп, в стиле Дикого Сварщика. И хоть все плиты обладали разными размерами, подогнаны друг к другу они были идеально. В облицованной ими поверхности имелся лишь один просвет, и располагался он на верхней палубе. Небольшая в сравнении с масштабами самой стены брешь, в которую мог бы протиснуться «шестнадцатый». Но развернуться в том проходе ему уже не удалось бы. Прочих путей, по каким можно было проникнуть за циклопическое заграждение, я не нашел, сколько ни приглядывался.

Зато нашел источник, откуда рабочие Ангара брали материал для сооружения взрывоустойчивой конструкции. Не исключено, что это был лишь побочный метод добычи сырья, а основной его поток поступал сюда в виде подвозимого снаружи металлолома. Но как бы то ни было, теперь выяснилось, что ожидало бы нашего дракона, явись он в Ангар по приказу не Механика, а Трояна. Как оказалось, ничего хорошего. Даже несмотря на то, что «шестнадцатый» был биомехом, его участь в Ангаре сложилась бы не завиднее нашей.

Справа от нас бригада ушлых ботов-утилизаторов расчленяла на куски бронезавра. Свежие, еще не затертые пятна грязи, видневшиеся на его корпусе, свидетельствовали о том, что он попал в Ангар недавно и тем же путем, что и мы. Разборка некогда свирепого биомеха подходила к концу. Рабочим оставалось лишь распилить на части танковый остов, чем они сейчас дружно и занимались.

Прочие снятые с него и порезанные на более мелкие части детали были сложены возле бота-прессовщика. Как раз в эту минуту он, натужно завывая сервомоторами, превращал в стальную плиту очередную груду подсунутого ему металла. Продукцией, выходившей из-под пресса механического силача, и была облицована ангарная стена, на которую мы взирали. Готовые плиты оттаскивались к ней грузчиками, а затем брались в оборот монтажниками, мастерившими из них этот заслон неизвестного предназначения.