Yakov D - Первый литературный конкурс по мотивам игры S.T.A.L.K.E.R.

Электричка тронулась. В вагоне кроме нас никого не было. За окнами пронеслась сначала мелкая деревушка, а потом нескончаемый лес, обыкновенный, зеленый, живой, не то, что в Зоне.

Я, откинувшись, дремал, Макс что-то тихо втолковывал журналистке, а Зюзя настраивал нашу аппаратуру.

"… Сон. Он снится мне часто. Так часто, что я начинаю забывать, что такое обычные сны. Я бегу, бегу по нескончаемым полутемным коридорам, я знаю, что надо бежать, там впереди ждут помощи, когда я бегу я знаю, кто ждет, а, проснувшись, забываю. Всегда, он начинается по-разному, а вот заканчивается одинаково.

Дверь, она появляется впереди, возникает за углом. Я долго вожусь с замком, слишком долго. Я слышу призывы о помощи, но когда просыпаюсь, я не помню голос, а просто помню факт. Потом, наконец-то, вскрываю замок, или высаживаю дверь плечом.

Комната с одинокой лампой на длинном шнуре под потолком. В центре стоит огромная фигура в грязном коричневом плаще с опущенным на лицо капюшоном. Я знаю, кто это, когда-то мне удалось избежать смерти, которую несло это существо. Оно убило многих моих друзей.

А за ним лежит разорванное в клочья тело, я не вижу, кто это. Я просто знаю. А, проснувшись, всегда забываю. И я бросаюсь на него, а оно смеется каким то жутким смехом, и я просыпаюсь с криком. Всегда…"

– Зверь ты чего, – встревожено смотрит на меня Зюзя, – кошмар приснился что ли?

– Нет, в кошмар проснулся, – злобно шучу я

В вагоне нет Макса, явно курит в тамбуре, значит до точки не далеко, он всегда перед Зоной много курит.

Я выхожу в тамбур и сажусь на корточки рядом с Максом.

– Куда мы идем, а? – спрашиваю.

– Выходим через час и идем до Подковы, это крюк, но там Деду надо кое-что завезти. Ночуем там, а утром выдвигаемся. Цель – граница квадратов 19 и 20. Там забираем заказанные вещи, оставшиеся с мирных времен. Все.

– Макс, ты что, мы идем с неопытной девчонкой на границу Мертвого Города, ты ведь знаешь не хуже меня, что такое Город. Макс, какой гонорар?

– Большой, очень. – Макс щурится, – Пять штук, каждому, если возьмем минимум, – если принесем больше, до десяти. Заказ правительственный, там с зеленью все в порядке.

Я встаю и иду в вагон, неприятное чувство оставшееся после сна усиливается, что-то тут не так, но что я понять не могу.

Окраина Зоны

Пятница 2011 год

Вечер

Мы идем вдоль стены. Бетонная, серая громадина, возвышается справа, за ней Зона, конечно, не сама еще, а только километровая полоса отчуждения, но все же…

И начинает пробирать, когда смотришь на зарево над стеной, не такое оно какое-то, а что не так, не ясно. Не живое. Только вой собак постоянный, будто перекликается кто. И не видно ни кого, завывания одинокие, жуткие.

Я иду первым, за мной Кэт, потом Зюзя и замыкает с АКнаперевес Макс, это его любимое оружие, и пули со смещенным центром тяжести. Зюзя с дробовиком, он любитель ближнего боя, чтоб в упор в тварь пару разрывных всадить, а потом долго голову на трофей искать. Кэт вообще оружия не взяла, сказала, что пользоваться не умеет.

А у меня новая армейская разработка. Я все не могу названия запомнить. Со снайперским прицелом, возможностью вести огонь, как очередями, так и одиночными, в общем, последний писк, так сказать.

Так мы и идем, не переговариваясь и не отвлекаясь. Из-за стены раздается глухой хлопок. И земля начинает мелко подрагивать. Кэт испугано что-то шепчет. А я не обращая внимания на ее панику, сморю на стену. На ее потрескавшейся от времени поверхности начинают проступать мелкие трещинки. И тут нас обдает жаром. Потом, тут же, холодом. И я кричу. "БЕЖАТЬ!!!". Крик вязнет в воздухе, а время замедляется. Ухватив Кэт за шиворот, я мощным броском толкаю её вперед и прыгаю сам.

Жар усиливается, и новая волна окатывает нас с головой, а я вжимаю девушку в землю, закрывая ее своим телом от испепеляющего ветра.

Справа, где должна быть стена, раздается треск и нас окатывает горячей каменной крошкой и тут же раздается вопль.

Еще секунда и все затихает, снова воют собаки, уныло и обречённо.

Я медленно поднимаюсь и помогаю встать Кэт. Она вертит головой, пытаясь понять, что же произошло.

– Что, что это было, – выдавливает она из себя.

– Выброс, – коротко говорю я.

Она или знает что такое выброс, или просто не способна сейчас проявлять интерес, но меня сейчас занимает другое…

Сзади отряхиваясь и чертыхаясь, встает Макс, а между нами полоса выжженной травы, и в стене напротив полосы провал примерно полтора метра в ширину. Больше всего это, похоже, как будто бы огромный раскаленный шар, катясь по земле, сшиб участок стены и ушел в лес.

В лесу выжженная просека такой же ширины, как и пролом в стене.

– А что с Зюзей, – кричит Кэт.

Зюзя лежит на краю полосы. Ноги не естественно вывернуты и обожены. Он стонет. Макс подходит к нему и начинает ощупывать конечности через пожженные и разодранные штаны.

– Я хотел отпрыгнуть назад и не успел, – всхлипывает Зюзя.

Я подхожу ближе. Даже внешне ясно, что ноги перебиты полностью. Макс смотрит на меня и качает головой. Он бывший врач, и в таких делах знает толк.

– Я ног совсем не чувствую, – снова подает голос Зюзя.

Макс снимает рюкзак и начинает из легких трубок монтировать носилки. Я вкалываю Зюзе дозу обезболивающего, и состав, выводящий радиацию из своей аптечки.

Переложив Зюзю на носилки, идем дальше, и Кэт подбирает уцелевший дробовик.

– Зверь, у него кости раздроблены, и ткани обожены конкретно… Тихо, чтоб не тревожить притихшего Зюзю говорит Макс.

– Дед разберется, он с военной медициной знаком, – коротко обрываю его я.

До Подковы – маленького хутора на три хаты мы доходим без происшествий. Хутор так называется, потому что лес его подковой обходит. А в километре от него – Зона.

Хутор Подкова

Окраина Зоны

Суббота 2011 год

Рассвет

Дед смотрел вслед уходящей четверке сталкеров с грустью. Если возле стены действительно был выброс, то значит, Зонаопять расти начала, и Подкову придется переносить.

Подкова – действительно хутор на три хаты, но это только внешне. На самом деле это укрепленная сталкерами база – перевалочный пункт на окраине Зоны. Содержится он на деньги свободных сталкеров. Главным в Подкове действительно стоит Дед, отставной полковник из Киева, которого Макс с Медведем нашли однажды в Зоне. Он тоже сначала был сталкером, но после полученных в Зонетравм, туда больше не ходит. Дед – теоретик сталкерства.

А четверка уже совсем далеко, вот они поднимаются на холм и скрываются из виду. Дед еще минуту смотрит им вслед и закрывает ворота, теперь ему остается только ждать и ухаживать за пострадавшим. И он идет менять капельницу раненому сталкеру.