Роман Злотников - Леннар. Чужой монастырь

— Сардонары взяли Этериану?

— А почему ты удивляешься? Они ведь смогли захватить Первый Храм, а уж взять приступом здание законодательного собрания, где сидели эти марионетки ордена с жирной свиньей, Первым протектором, во главе — пустяк, мелочь, — проскрипел бывший жрец-Цензор.

— О'кей! И что мы будем делать дальше? — вступил в разговор Хансен. — Профессор Крейцер, вы все-таки переводите на человеческий язык то, о чем вы говорите с этим тощим… вашим, э-э-э, бывшим коллегой. Где мы находимся?

— Что это за подземелье? — подхватила Элен Камара. — Трупы… к чему?.. Вы намекаете на то, что…

Из темноты, цепляясь за стену, ухнул кусок черной облицовки. Камара шарахнулась к Элькану, державшему в руке факел.

— Зря мы скафандры сняли, — тоскливо сказал кто-то, верно высказывая негласное общее мнение.

— Скафандры ни от чего не спасут, — нетерпеливо сказал Элькан, переступая с ноги на ногу. — Значит, так. Эта стена относится к перекрытию водохранилища, которое обеспечивает город водой. Семь веков уже обеспечивает, если я помню примерную дату основания Горна.

— Под городом построили водохранилище? — недоверчиво протянул Хансен.

— Это город построили точно над водохранилищем, — поправил Элькан. — Не забывайте, все-таки это рукотворный мир, тут несколько иные принципы.

— И что вы хотите предпринять с этими иными принципами? — подал голос Абу-Керим, который, сев на корточки, не без любопытства разглядывал трупы со вспоротыми животами. Он говорил по-русски. — Я так понимаю, не зря вы вытребовали у этого вашего сушеного собрата старые планы подземелий и вывели нас сюда? Только не говорите, что вы собираетесь каким-то хитрым образом нарушить работу системы водоснабжения и устроить в этом милом городке всемирный потоп. Чем в таком случае вы будете отличаться от меня и моих людей, захвативших объекты в Москве? Это же чистой воды террор!

— Я бы не сказал, что здесь есть чистая вода, — уклонился от прямого ответа Элькан, — фильтры надежные, леобейской конструкции, но даже они невечны. К тому же здесь нет никого, кто худо-бедно мог бы соблюдать правила эксплуатации. Храмовники как-то перебивались, а новая власть, я так понимаю, живет одним днем…

— Значит, моя догадка верна, — безапелляционно заявил Абу-Керим самым что ни на есть утвердительным тоном и больше вопросов не задавал.

Они находились точно под площадью Гнева, семью десятками анниев ниже ее уровня и всего в сотне-другой анниев от своих несчастных товарищей, которых угораздило попасть в плен к сардонарам. Некоторые из этих пленников уже были умерщвлены, некоторые умирали в тот самый момент, когда в темноте подземелья велся этот занимательный разговор о чистой воде.

К тому времени Акил уже вернулся на свое место за спиной гремящего над площадью Грендама. Правда, Акил расположился с несравненно большим комфортом: он парил в воздухе в легкой беседке, опирающейся на три гравиплатформы и поддерживаемой ближними Акиловыми телохранителями-гареггинами — Ноэлем, Исо и Кармаком. В беседке помимо самого Акила расположились еще двое: Лейна, племянница рыжеволосого соправителя сардонаров, и дорогой гость Акила, чье имя он еще не выудил из уст пришельца. Костя Гамов. Этот последний был связан концом металлического каната и сидел привалившись к несущей опоре беседки и вытянув голые ноги. Если Акил брал его к себе из соображений показать казнь с оптимальным обзором, так это напрасно: глаза землянина слепил и разъедал пот, кроме того, при последнем падении он разбил левую бровь — и веко почти закрылось.

В самом деле, на площади становилось душновато. В небе, которое казалось Гамову плоским и неестественным, словно театральная декорация, разгоралось что-то белесое, мутное. Духота накатывала, давила; от разлившейся по площади толпы поднималось густое зловоние, которое не могло быть устранено слабым движением воздушных масс над центром Горна. Голос волосатого негодяя, торчавшего на высоченном столбе, грохотал гулко и назойливо, как катящееся по камням под уклон пустое железное ведро. Гамов видел в десятке метров перед собой спину прорицателя Грендама, прикрытую несколькими длинными лоскутами ткани, широченную, поросшую рыжим волосом. Эти рыжеватые поросли проглядывали между лоскутов, и почему-то именно это казалось Константину самым отвратительным и выбивало по всему телу новые крупные капли пота.

«И все это болтается на орбите Луны, — мелькнула дурацкая мысль, — не зря мне эта луна с детства… не нравится».

Акил тоже размышлял. Собственно, у него было не меньше поводов для размышления, чем у его земного гостя. Большое гликко УЖЕ не удалось. То, что Леннар оказался жив и еще позволил себе роскошь самому взять несколько чужих жизней, меняло ситуацию. Акила с самого начала бесила необходимость провозглашать вот этого чужака, чурбана бессловесного, духовным главой сардонаров, ведь это именно ему по счастливилось разомкнуть темницу бога — убить Леннара!

Нет. Не привелось. Не добил. Это хорошо. Это все-таки хорошо. Вопреки всему, против всех своих правил и привычек Акил чувствовал к Гамову даже что-то вроде благодарности. Можно было перевести дух, собраться с силами и мыслями. Да, Леннар снова ушел, ушел единственный из тех Обращенных, кого сардонары застали врасплох в шлюзе. Но Акил чувствовал перемену ветра: он ощущал, что удача переметнулась к нему и что нити судьбы зажаты в его кулаке, так что Леннару, который сложил с себя Стигматы власти над Обращенными и передал их преемнику, — Леннару теперь никуда не деться. Мир замкнут и неизбывен, как гласит древнее учение. Правда, сидевший рядом Гамов, знай он язык, мог бы подсказать более легко усваиваемую формулировочку: дескать, куда он денется с подводной лодки?

Так или иначе, но рыжеволосый Акил сделал для себя нужные выводы и, успокоившись и закрыв глаза, погрузился в расслабленную полудрему, совершенно не отвлекаясь уже на казнь. Примерно так дремлют в театрах Земли мужья, которых приволокли на спектакль их культурные жены. Гамов скосил на него глаз… У Кости удивительно быстро притупились все ощущения, и теперь даже предсмертные крики осужденных и дикий рев зевак принимал он приглушенным, продавленным через спасительную мутную дымку. Чему удивляться?.. Зачем ужас, отвращение?.. Тут другие правила, брат. В конце концов, эту стихийную, животную жестокость сложно даже назвать неземной. Чем лучше граждане и жители Древнего Рима? Ацтекские жрецы и вверенные их заботам солнцепоклонники? Добрые герры доктора из Майданека и Дахау? Да те же террористы Абу-Керима, двое из которых должны быть где-то вон там, на этой жертвенной пирамиде или же возле ее подножия? Вот то-то и оно… Спокойно, Константин. Все нормально. Это просто ад. Обычный земной ад со всеми удобствами. В конце концов, должен же ты был рано или поздно попасть в ад, тем более дороги туда, как известно, вымощены благими намерениями. Просто вот такая прихотливая выдалась дорога. Длинная дорога… Дорогая дорога. В самом деле, сколько миллиардов долларов вбухано в проект «Дальний берег» и все оставлены там, в злополучном транспортном шлюзе… Эх, да не о той цене речь. И вообще… жарко. Очень жарко и душно. Хотя бы попрохладнее, а больше ничего и не надо. Да еще попить. Горло дерет сухостью, как ветер перекатывает в пустыне шарики колючек-бродяг.