Алексей Калугин - Планета смертной тени

Судорин поднялся на ноги, одернул на себе куртку. Голова закружилась, и, чтобы не упасть, ему пришлось пошире расставить ноги и раскинуть в стороны руки. По всей видимости, это был тот самый побочный эффект, о котором упоминал Ут-Ташан. По счастью, голова у Александра не болела и тошнота к горлу не подступала. Собравшись с духом, Александр сделал шаг вперед. Затем еще один. Головокружение прошло, и теперь он мог уверенно идти вперед. К выходу. За которым находился все тот же Лабиринт. Безумие – упорядоченное и возведенное в систему. Из него не существовало, попросту не могло быть выхода.

По другую сторону прохода было темно. Вместо того, чтобы осторожно выглянуть наружу – пустая затея! – Александр протянул вперед руку. Периметр коридора озарился бледным, опалесцирующим светом. Судорин вышел из зала. Стена за его спиной сомкнулась.

Куда теперь?

Он посмотрел в одну сторону. В другую. Возвращаться туда, откуда пришел? Был ли в этом смысл? Может быть, лучше идти дальше? Вперед?

Александр сделал шаг. Свечение вместе с ним переместилось на то же расстояние. И человек увидел транга. Он выглядел точно так, как описывал его Чики – человекоподобная машина, созданная для того, чтобы крушить и убивать. Стальная громадина с блестящими боками, непомерно огромными руками и маленькой полукруглой насадкой на месте головы. Конечности транга были убраны, но даже в таком полусобранном виде макушкой он едва не касался потолка. Транг больше напоминал гусеничный трактор, чем танк. Но при этом все равно внушал страх и трепет, оставаясь бессмертной и бездушной машиной смерти.

Уймарах стоял неподвижно. Как будто ждал, что станет делать человек. Внешние сенсоры системы наблюдения транга, по всей видимости, были скрыты под срезом полукруглой насадки. Александр не видел их, но был уверен, что стальной гигант внимательно наблюдает за ним.

Ут-Ташан советовал при встрече с уймарахом сделать вид, что не замечаешь его. Наверное, он просто хотел успокоить Александра. Стоять перед грудой металла, способной в любую секунду прийти в движение и раздавить тебя, как мошку, и делать вид, что не замечешь ее, было совершенно нереально. Да и глупо к тому ж. Поэтому Александр обратился к трангу с вопросом:

– Я совершил ошибку?

Транг никак не отреагировал на его слова.

– Я сделал что-то не так?

Транг выдвинул левую руку и приложил пятипалую длань к светящейся стене. Как будто хотел отодвинуть ее. Или погасить свет.

Александр затаил дыхание. Он не мог отвести взгляда от лепестковой диафрагмы на левом плече транга. Почему-то он был уверен, что именно она раскроется, чтобы выпустить бледно-зеленый лазерный луч. Станет ли зеленая вспышка последним, что он увидит перед тем, как расстаться с жизнью? На этот раз уж точно навсегда.

Корпус транга развернулся на пол-оборота. Гусеницы заработали. На удивление плавно, без рывка, при столь огромной массе казавшегося просто необходимым, транг стронулся с места и скрылся во тьме.

– Эй!..

Александр почувствовал не облегчение, а разочарование. Неужели он был настолько неинтересен этому железному истукану, что транг не нашел ничего лучшего, как уйти? Бросив его в хитросплетении ходов Лабиринта?

– Постой!

Александр кинулся следом за трангом и очень скоро нагнал его.

Транг двигался не торопясь. Не обращая ни малейшего внимания на следовавшего за ним по пятам человека. Время от времени он выдвигал одну из рук и прикладывал ладонь к стене. Зачем он это делал? Чтобы определить свое местоположение в Лабиринте? Или чтобы изменить структуру его ходов?

Александр следовал за трангом на почтительном расстоянии, но так, чтобы корпус железного исполина не скрывался полностью во тьме. Однажды он отпустил транга слишком далеко вперед, а, когда попытался нагнать, оказался на распутье, где в разные стороны расходились три абсолютно одинаковых коридора. Пришлось ему метаться из стороны в сторону, пока он, наконец, не отыскал проход, который выбрал его провожатый.

Провожатый?

Александр понятия не имел, куда направляется транг. Но следовать за тем, кто, казалось, знал дорогу, было вернее, чем блуждать в одиночестве, следуя доказавшему свою полную бессмысленность правилу одной руки. Транг не мог бесцельно бродить по Лабиринту. Рано или поздно он должен был куда-то вывести следовавшего за ним человека. Вот только куда именно? И еще один, не менее интересный вопрос – что он делал у входа в треугольный зал? Ут-Ташан, помнится, говорил, что уймарахи ждали уурсинов, чтобы вывести из Лабиринта. Но Александр – не уурсин. И явился в Лабиринт незваным… Быть может, для Лабиринта не было никакой разницы между человеком и уурсином?.. Но тогда где те знания, которыми Лабиринт наделяет каждого, кто посетит треугольный зал? Александр пытался прислушаться к своим ощущениям – не зудит ли что-нибудь необычное в глубинах памяти?.. Знать хотя бы, какого плана информацию должен был вложить ему в голову Лабиринт. Или он решил не связываться с человеком? А то, что происходило в треугольном зале, было проверкой, тестом, который он завалил?.. Если так – то обидно… Грех всеядный… Выходит, что люди уурсинам в подметки не годятся?

Мерно, как гигантский метроном, покачивая руками, транг двигался впереди. И не было ему никакого дела до душевных страданий идущего следом за ним человека. Он-то знал, что от него требуется. И, судя по тому, как блестела его спина, он отлично выполнял свои обязанности. Молодец! Что тут еще скажешь?..

– Эй! Приятель! Может быть, скажешь, куда мы направляемся?

Бесполезно.

Кто ты для него? Гвоздок, который одним ударом можно загнать по самую шляпку. Так что знай свое место. Сиди и не петюкай.

Александр на ходу ладонью коснулся стены в том же месте, где за несколько секунд до этого приложил свою пятерню транг. И ничего не почувствовал. Совсем ничего. Может, для того, чтобы пройти инициацию, нужно слова какие произнести? Или что-то вспомнить? Подумать о чем-то важном? Или – наоборот, почувствовать отрешенность от прошлой жизни? Как учил Юм-Памарак – то, что стоит на циновке, видит каждый дурак, ты же должен стремиться увидеть то, что находится под ней. Наверное, сейчас он сам находился под циновкой. И что ему это дало? Знакомство с дружелюбным в меру, хотя и не очень-то общительным трангом. А также сеанс созерцания движущихся картинок в треугольном зале.

Картинки…

Александр только сейчас понял, что все они сохранились в его памяти. Отчетливо и ясно. Он мог листать их, как страницы альбома. Мог просматривать – одну за другой… Одну за другой… Одну…

Александр едва на ровном месте не споткнулся.

Грех приблудный!

Он видел будущее!

Свое будущее!