Алексей Калугин - Ржавчина

Григ побежал, следуя за пляшущим впереди индикатором Виолетты. В который уже раз машинка спасала ему жизнь? Сама Виолетта эти случаи не считала, а Григ давно со счета сбился.

Сталкер бежал, уверенный, что Виолетта проведет его мимо ловушек. Он думал лишь об одном – как бы не оступиться в темноте и не упасть. Вот это было бы совсем некстати.

Сталкер не доверял удаче. Не верил в счастливый случай. И не надеялся на судьбу. Поэтому, когда прошившие тело мертвого бомжа трубки ударили сталкера в спину и он, потеряв равновесие, полетел-таки на землю, он не испугался. И даже не почувствовал растерянности. Его смущал лишь один момент – он не знал, с чем имеет дело. Это здорово осложняло ситуацию. Но не делало ее вовсе безнадежной. Едва упав, Григ тут же перевернулся на спину и увидел множество трубок – скользких, покрытых не то кровью, не то слизью, а может, и тем и другим одновременно, – падающих на него сверху, готовых обхватить его тело со всех сторон, скрутить, связать, проткнуть насквозь… Сделать из него то, что было нужно ему.

Ему!

Да, именно в этот момент сталкер почувствовал, а может, каким-то другим образом понял, что это живое существо. Глупое, наивное и до невозможности эгоистичное, как любой младенец. Именно эти качества должны были обеспечить его выживание. И они же превращали существо, быть может, даже наделенное разумом, в кровожадное чудовище. Оно, как младенец, понятия не имело о том, что существуют такие категории, как добро и зло. Откуда ему было это знать? Весь смысл существования сводился для него к одному – к самовыживанию. На любых условиях и любой ценой…

И, когда гибель уже казалась неизбежной, когда, казалось, с мыслью о том, что это конец, уже можно было смириться, сталкер почувствовал, как внутри у него родилось нечто новое, чего он никогда не знал. И даже не подозревал о его существовании.

А затем произошел взрыв.

Вернее, Григу показалось, что это был взрыв.

Что-то будто разорвало его изнутри и выплеснулось наружу…

Григ медленно втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

Ему это только показалось или же воздух на самом деле сделался густым и тягучим?

Он по-прежнему лежал на земле. Но он все еще был жив. И это уже было странно.

Комок переплетающихся трубок висел над ним, застыв в стремительном броске. Капля слизи, а может быть, крови, сорвавшаяся с конца одной из трубок, зависла в сантиметре от носа сталкера. Григ осторожно поднял руку и взял ее двумя пальцами. Капля была холодная и твердая, как сухая горошина.

Сталкер отщелкнул каплю в кусты, откатился в сторону и поднялся на ноги.

Мир застыл, будто оцифрованное изображение.

Не было ветра. На кустах не шевелился ни единый листик.

В нескольких метрах от сталкера стоял с выброшенными вперед руками бомж. А из ладоней его тянулись длинные, извивающиеся трубки.

Григ сделал два шага назад и нашел Виолетту. Машинка тоже неподвижно стояла на месте.

Миг обратился в вечность.

А может быть, это вечность съежилась до размеров мгновения?..

Впрочем, какая разница.

Григ поднял с земли катану, взялся обеими руками за рукоятку и рассек острием воздух. Если он и нарушил при этом какие-то основополагающие физические законы, то внешне это никак не проявилось.

Ну, что ж…

У него был шанс, которым глупо было бы пренебречь. Во всяком случае, он сам так считал. Быть может, потом он всю оставшуюся жизнь будет жалеть о содеянном. Но это будет потом. А сейчас Григ знал, что ему делать.

Он поудобнее перехватил рукоятку меча и принялся за работу…

…Капли дождя стучали по пластиковому подоконнику.

И вдруг монотонный стук разбивающихся капель исчез.

Григ поднял руку и двумя пальцами взял одну из повисших в воздухе капель. Она была холодная и твердая, как сухая горошина. Григ покатал каплю между пальцами, улыбнулся и кинул ее за окно.

И снова дождь застучал по сломанному подоконнику, по мокрому кирпичу…

…Сталкер махал мечом, как неистовый самурай, в одиночку ворвавшийся в самую гущу врагов.

Казалось, он сам не понимает, что делает и для чего это нужно.

Ладно, пусть кто-нибудь другой, поумнее, объяснит ему это.

Ну?..

…Услыхав шорох за спиной, Григ обернулся. И невольно улыбнулся, увидев стоявшего в дверном проеме человека.

Он попал к старцам. О такой удаче можно было только мечтать.

Старцами называли небольшую, закрытую группу сталкеров, состоявшую всего из трех человек. Все трое были мужчинами в возрасте, степенными, но далеко еще не старыми. Старцами их называли из-за внешнего вида. У всех троих были волосы до плеч, расчесанные на прямой пробор и перехваченные на лбу разноцветной плетеной тесемкой, и длинные, окладистые бороды, едва не до пояса. Говорят, что без бород их никто не видел. Выходит, с бородами они и пришли в Зону. Звали их все уважительно – дядя Леша, дядя Игорь и дядя Семен. Хотя все трое говорили по-русски с сильным акцентом. И были они на удивление спокойны, покладисты и незлобивы. Кто-то даже поговаривал, что старцы, мол, сектанты. Да только никто за ними никаких приверженностей религиозным традициям в той или иной форме не замечал. Да, и кому какая разница! Пусть хоть дьяволопоклонники – зато люди хорошие! Ну, а в остальном старцы были сталкеры как сталкеры. Бродили себе по Зоне в поисках собственного интереса. А каков он, интерес этот, только они и ведали. И это было правильно!

– Ну как, отоспался? – сняв темные солнцезащитные очки в черной пластиковой оправе, поинтересовался у сталкера дядя Игорь.

– Да вроде того, – улыбнулся Григ. – Это мы уже за Дмитровкой? – кивнул он за окно.

– А ты что ж, совсем ничего не помнишь? – удивился дядя Игорь.

– Что-то помню, – Григ поводил растопыренной пятерней над головой. – Смутно…

– Мы тебя увидели, когда ты прямо по Дмитровке топал.

– Сам?

– Сам. Но при этом вроде как не в себе был.

– Ага…

– Ну, мы и решили, что не стоит тебя одного бросать.

– Спасибо.

– Да о чем разговор, – дядя Игорь снова надел очки. – Есть-то будешь?

– Да не откажусь.

– Ну, тогда пошли.

– А Виолетту не видели? – спросил Григ, следуя за старцем.

– Да тут она, – усмехнулся дядя Игорь. – Тебя дожидается.

Посреди большой гостиной была расстелена газетка. На газетке разложена еда. Как и предполагал Григ, кастрюлька фасоли с сосисками, сырок плавленый в вакуумной упаковке, бастурма, сальце. И белые колечки с малиновым ободком – аккуратно нарезанная редиска. Вокруг импровизированного стола чинно восседали старцы.

Поздоровавшись, Григ тоже присел с краешку.

К нему тут же подкатила Виолетта, как кошка, подлезла под ладонь и тихонечко замурлыкала что-то из позднего Тома Уэйтса.

Глядя на нее, дядя Леша улыбнулся и головой качнул.