Дмитрий Кружевский - Искатель. Книга первая

– А ты стала еще красивее.

– Кир, – девушка смущенно опустила глаза.

– Это твоя сестра, – стоявшая в сторонке Гера подошла ближе. – Я Гера, приятно познакомиться, хотя мы уже виделись.

– Виделись, – при виде одетой в купальник девушки, подошедшей вплотную к Кириллу, Лиа мгновенно стала похожа на насторожившуюся кошку.

– Да, – Гера взяла Кира под руку и приветливо улыбнулась. – Кир нас знакомил. Я такая же «вторичница» как и ты.

– Я знаю, – почти прошипела Лиа, вцепляясь в другую руку Кира и сверля Геру злым взглядом.

– Девочки, а ну отпустили моего сына и марш в дом !

Раздался из-за ограды строгий голос Ирины. Лиа с Герой тут же отпустили руки парня и зыркнув друг на друга по очереди вошли в калитку. Кир ничего не оставалось, как вздохнуть, почесать в голове и, мысленно разведя руками, направиться следом.

И все же постепенно Гера с Лиа сдружились. Первые дни девушки дулись друг на друга и по очереди пытались вытащить Кира на прогулку. И Лиа бесилась, видя, что ее названный брат отдает предпочтение свое подруге по учебе, но постепенно все успокоилось. Толи стали сказываться нередкие «профилактические» беседы Ирины с девушками, толи они просто наконец нашли общий язык, но как бы там ни было все чаще Кир стал заставать Лиа с Герой вместе мирно беседующими. А еще через некоторое время девушки из заклятых врагов превратились в лучших подруг и даже решили жить в одной комнате, чем не преминул воспользоваться Антон, перебравшись в комнату которую до этого занимала его сестра. Брат Геры оказывается очень любил поспать, а девушки взяли привычку устраивать полуночные посиделки в комнате Кира и Антон был вынужден сидеть вместе с ними. К тому же пару раз Гера, не смотря на робкие протесты Кирилла, выпроваживала брата «погулять» на пару со «спирсом», мотивируя тем, что животному нужен свежий воздух и вообще ночные прогулки полезны. Когда это произошло в первый раз, лицо Антона надо было видеть. Они, в буквальном смысле этого слова, недоуменно переглянулись со «спирсом», причем Кир не мог определить, кто больше возмущен, но вернулись оба часа через два – страшно злые и взъерошенные. В эту ночь Шустрик даже не стал спать на кровати Кирилла, а улегся рядом с Антоном, – видимо в знак мужской солидарности.

Лето выдалось теплым и практически не дождливым, так что местной метеослужбе даже пару раз пришлось специально формировать дождевой фронт, ибо в лесах было замечено несколько пожаров.

Однако что одним проблема – другим радость. По крайней мере, за прошедший месяц, ребята успели вдоволь накупаться и назагораться на местных пляжах, целыми днями пропадая на реке. Лишь к вечеру Кирилл отправлялся в свой старый клуб, где с увлечением помогал Владлену Михайловичу, одновременно разучивая с тренером новые приемы. Так что возвращался он чаще всего ближе к ночи, а, ложась спать, сразу попадал в жаркие объятия Геры. Смущавшиеся по началу, они вскоре обнаглели до того, что Гера стала спать у него в комнате, лишь под утро, убегая в комнату Лиа, иногда под шуточки и смех Ирины, которая вставала раньше всех.

Мать вообще долго терроризировала Геру различными вопросами и тестами, иногда подолгу закрываясь с ней наедине в своей комнате. Пару раз она даже приводила какую-то свою знакомую, которая тоже осматривала и расспрашивала девушку, но, в конце концов, закончилось и это. Однажды вечером, когда в доме чуток успокоилось, а Гера отдыхала после очередной порции Ирининых тестов, Кир, вышедший подышать перед сном свежим воздухом, обнаружил мать сидящую на скамейке у дома.

– О чем думаешь? – спросил он, присаживаясь рядом.

– О вас, о себе, вообще о жизни, – женщина вздохнула и, повернувшись, с грустной улыбкой посмотрела на сына. – Думаю, что вырос ты у меня.

– Вырос, – Кир хмыкнул. – Мам, ты же меня все маленьким называешь.

– Так это я перед девчонками, чтобы ты нос не задирал слишком, – тихонько рассмеялась женщина.

– Ну спасибо, – фыркнул Кирилл. – Кстати, когда ты Геру мучить уже перестанешь?

– Уже, – женщина потрепала сына по голове. – Уже перестала, сегодня последний раз.

– И что?

– Что, – Ирина пожала плечами. – Да здорова, здорова твоя любимая, здорова на все сто. Даже не знаю, что и сказать.

– Это хорошо, – Кирилл улыбнулся и как в детстве растянулся на скамейке, положив голову на колени матери и спросил.– Мам, а Гера тебе нравиться?

– Ну, – женщина ласково улыбнулась. – Она очень хорошая девушка и станет очень хорошей женой. К тому же она влюблена в тебя по самую макушку.

– Я, похоже, тоже, – сказал Кир.

Не заметили, как пролетел июнь и к закату уже стал клониться июль. Кир с какой-то грустью отсчитывал оставшиеся до отлета дни. Порой казалось, что таймер времени неукротимо отсчитывает последние часы безмятежного счастья, и Кирилл старался не упускать это время. Они с Герой точно сошли сума от своей нахлынувшей любви, стараясь быть постоянно вместе. Гера даже стала ходить с ним на тренировки и, неожиданно для самой себя, вполне серьезно увлеклась «униксом».

Но главное начиналось ночью, они точно голодные накидывались друг на друга, сжимая друг дружку в страстных объятиях и пытаясь утолить пылающий внутри огонь. Огонь, – тот огонь, что живет во всех людях с начала веков, тот огонь, что порою сжигает нас, а иногда и возрождает из пепла подобно легендарному фениксу. Этот огонь нельзя погасить, ибо, даже если ты посчитаешь его погасшим, – превратившимся в угли, ты ошибешься. В любой момент, от легкой искорки надежды, от случайного взгляда или слова, от невинного взмаха длинных ресниц, он может вспыхнуть снова. И тогда он вырвется, – вырвется на волю, сокрушая все преграды, руша все вокруг в своем неугомонном победном танце, дробя сердца на мириады мелких осколков, чтобы потом объединить их в одно целое. В то одно, что будет биться в такт движению тел, сплетению рук и мерцанию глаз и нет ему преграды, ибо имя ему – ЛЮБОВЬ.

Гера проснулась от разряда молний сверкавших за окном. Гроза проходила где-то стороной, и раскаты грома доносились как далекая канонада. Девушка осторожно выскользнула из-под одеяла и, потянувшись точно сытая кошка, открыла балконную дверь, подставляя обнаженное тело освежающему ветерку, тут же ворвавшемуся в комнату. Спящий Кирилл что-то буркнул во сне и, поежившись, натянул на себя одеяло. Гера, покосившись на него, счастливо улыбнулась. Сказать, что она была счастлива, значило не сказать ни чего. Ее душа и тело пели, – пели от несказанного счастья. А еще она хотела ребенка, – хотела это маленькое продолжение своего счастья, но, увы, пока это было ей не дано и это пожалуй единственное, что расстраивало девушку. Но она знала, что тот день придет и тогда счастье до конца поглотит ее, она тихонько рассмеялась. Ветерок приятно холодил разгоряченное тело и Гера, выйдя на балкон, раскинула руки в стороны, подставляя себя его объятиям. Счастье.