Дмитрий Кружевский - Искатель. Книга первая

«Глайдер» академии медленно опустился на посадочную площадку. Кирилл помог Гере загрузить внутрь ее разросшийся багаж и обернулся, чтобы позвать Антона, прощающегося с Лиа. Это лето преподнесло им еще один сюрприз, на который Кирилл пока даже не знал, как и реагировать. Лиа неожиданно сошлась с Антоном, причем, судя по их поведению, все было довольно серьезно. По крайней мере, с Киром она простилась вполне спокойно, правда все же чмокнув в губы напоследок, а вот прощание с Антоном затянулось, и слезы из глаз девушки текли градом. Кирилл усмехнулся, на мгновение вспомнив, что почувствовал острый приступ ревности когда понял, что отношения Лиа и Антона из дружеских перешли несколько в другую плоскость. Правда Гера с Ириной быстро привели его в чувство.

Наконец Антон оторвал от себя девушку и, получив в щеку прощальный поцелуй от Ирины, бегом кинулся к «глайдеру». Кирилл посмотрел на стоящих мать с сестрой и вскинув руку в прощальном жесте, нырнул внутрь машины. Земля стала стремительно отдаляться, а Кир все не мог оторвать взгляда от двух одиноких фигур, пока не почувствовал на плече голову Геры. Он повернулся и счастливо улыбнулся девушке. Это лето было их летом – летом их счастья.

Ирина смотрела на стоящего у «глайдера» сына и думала, что тот все больше становится похож на своего отца. Она знала, что на воротниках этой формы скоро засеребрятся кубики знаков различия, а руки ее сына лягут на сенсоры управления настоящих боевых машин. И почему-то комок подступал к горлу, а предательские слезы рвались из глаз. На миг перед глазами возник образ Олега. Ее муж стоял в центральной рубке в полной парадной форме и с нежностью смотрел на нее, а на его воротнике сияли три капитанские галочки.

– Вот наш сын и вырос, Олежка, – пошептала она, прижимая рыдающую Лиа к своей груди.

Она машинально гладила по голове плачущую девушку и молча, смотрела в след улетающему «глайдеру», который уносил ее единственного сына, так неожиданно для нее превратившегося из мальчика в мужчину.

Особняк точно умер. Впервые за много лет в его огромных комнатах царила полная тишина, которую нарушал лишь легкий шум «климат-установок». Курозаки Айно – один из богатейших людей в Империи Солнц, известнейший биоинженер, основатель крупной корпорации «Куроайнанотекс» – скончался на двести семнадцатом году жизни, оставив после себя много миллиардное состояние и десяток наследников. Надо заметить, что из детей у Курозаки Айно был только один сын, который давно поссорился с отцом и к этому времени находился вне пределов империи. Увы, все попытки его отыскать не увенчались успехом, хотя ходили слухи, что кое-кто из правления компании просто приказал прекратить все поиски, ибо по завещанию, в случае если наследник не объявиться, управление корпорацией будет осуществлять совет директоров. Кроме сына прямых наследников больше не было, однако было десяток косвенных, которые и собрались сегодня в особняке умершего для оглашения завещания.

Мистер Эндрю Кайдера, который был адвокатом господина Курозаки на протяжении вот уже трех десятков лет, нервно оглядел комнату с собравшимися наследниками. Не смотря на то, что он много лет вел дела Курозаки, бывать в Империи Солнц Кайдера не любил. Господин Айно знал это и поэтому частенько сам прилетал на Альмеру, где был расположен головной офис адвокатской конторы Эндрю. Кайдера вздохнул и бросил взгляд на часы, – ждать оставалось еще полчаса. Если честно, то Эндрю был уверен, что в течение этого времени сын господина Айно навряд ли объявиться, но порядок есть порядок. Адвокат снова вздохнул и покосился на собравшихся, которые спокойно сидели на небольших диванчика расположенных по периметру комнаты и даже не общались друг с другом. Лишь две молоденькие девушки расположившееся в дальнем углу и являющиеся, на сколько помнил Эндрю, какими-то двоюродными племянницами покойного, о чем-то тихонько беседовали. Но больше всего нервировали господина Кайдера охранники собравшихся. Закованные в черные биодоспехи, так что видны были лишь глаза, они, склонившись на одно колено, застыли в различных местах комнаты, держа одну из рук на рукояти мономеча, торчащего у них из-за плеч. На что способны эти черные войны Кайдер примерно знал, один такой присланный как-то ему в помощь мистером Курозаки, когда на его контору наехала банда Гарибальди, вырезал почти всех их боевиков за одну ночь, после чего Гарибальди буквально приполз к нему на брюхе, умоляя о пощаде. Так там был один, а здесь собралось около десятка подобных убийц, отличающихся друг от друга, лишь металлическими пластинами, прикрепленными в районе сердца с изображением кланового герба их хозяина. Эндрю знал, что стоит любому из присутствующих сказать «фас» и его не спасет даже то, что он гражданин другого государства. К счастью его сейчас защищало наследство умершего, хотя многие из присутствующих и имели на него большой зуб. Мистер Курозаки не раз, с помощью Эндрю, наказывал через суд своих зарвавшихся родственников, хотя с его возможностями мог бы легко уничтожить любой из кланов, но, к сожалению, он был мягким и отходчивым человеком. Опять же, к счастью, господин Айно был предусмотрительным человеком, поэтому сейчас по бокам от стола стояло двое рейнджеров в бронескафандрах, а над особняком висел боевой космолет ОСМ. Так что задумай наследнички какую пакость, мало того, что им не видать наследства, так еще и живыми уйти будет проблематично.

Тихонько пискнул таймер, Эндрю бросил взгляд на часы и облегченно вздохнув, приложил палец к углу лежавшей перед ним папки.

Ей снова снился тот же самый сон. В нем она только недавно вышла из ванны био-конструктора и осторожно делала первые шаги. Шаг, еще один, – ноги плохо слушаются и поэтому время от времени ее подхватывают под руки идущие по бокам медкиборги. Почему-то в этом сне ей всегда очень страшно, до тех пор, пока не появляется отец. Он стоит у открытой двери одетый в потертый халат и с улыбкой протягивает к ней руки.

– Давай Лаймалин, ты же сильная, иди, иди.

И она идет, затем бежит, но отец почему-то начинает удаляться все дальше и дальше..

Лайм открыла глаза и резко сев на кровати уставилась на висевшее напротив зеркало. Огромными фиолетовыми глазами, на нее взглянуло растрепанное, зеленовласое существо.

Лайм грустно усмехнулась. Вспомнился тот момент, когда она поняла насколько отличается от обычных девушек, как она тогда возненавидела свои огромные глаза, узенький подбородок, маленький курносый носик и даже свою большую грудь. Если бы не отец, кто знает, что она сотворила бы с собой.