Роман Глушков - Стальная петля

Слышали небось избитую истину, гласящую, что богатство портит человека? Так вот, человека, чьи сокровища приходится буквально вырезать ножом у него из тела, богатство не просто портит, а жутко уродует. И физически, и морально. Причем в последнем случае уродство выходит еще страшнее, чем в первом. И стоит мне только заподозрить, что Дюймовый лишь косит под наивного дурня, а в действительности ведет со мной хитрую игру и роет под меня яму, я сам без колебаний живьем закопаю его в первой же попавшейся канаве.

Сомневаетесь? А зря. Прецеденты имеются. Не все предыдущие охотники за моими алмазами вели себя как мнемотехник Ипат. Кое-кто пытался действовать исподволь, пряча свои коварные помыслы за маской дружелюбия. Таких лицемеров я карал с особым удовольствием и с той же улыбкой на лице, на какую они до этого пытались меня купить.

Ну ладно, не буду больше изображать перед вами хронического злыдня, а лучше дам вам бесплатный совет на будущее. От признанного, так сказать, специалиста по экстремальному выживанию в Пятизонье. Хотите как можно лучше спрятаться в нем от вражеских глаз – прячьтесь в тех местах, где вы будете чувствовать наибольшее неудобство. Не любите замкнутое пространство – забивайтесь в самые тесные щели, где едва можно дышать. Боитесь высоты – карабкайтесь на верхние этажи полуразрушенных зданий, туда, где все шатается и дрожит под порывами ветра, а голова идет кругом при одном мимолетном взгляде вниз. Испытываете неприязнь к металлорастениям – лезьте, презрев брезгливость, в самую гущу зарослей автонов и хоронитесь там столько, сколько потребуется.

Короче говоря, люто возненавидьте выбранное вами убежище еще до того, как в нем очутитесь.

Зачем это нужно, спросите вы, ведь в здешних краях полным-полно иных потенциальных укрытий, более комфортных и привлекательных. А затем, чтобы вы не отлеживались в них, как медведи в берлогах, а ежесекундно пребывали начеку. Ощущение постоянного дискомфорта способствует этому, как никакое другое. Второе же преимущество спартанских пряток кроется в том, что в девяти случаях из десяти ваши враги-сталкеры станут сначала разыскивать вас именно во всех потенциальных укрытиях – таких, какими они сами не побрезговали бы воспользоваться.

Непреложное свойство человеческой психологии – стремление к наибольшему комфорту даже в минуты крайней опасности. Эта слабость присуща не только новичкам, но и многоопытным сталкерам, большинство из которых о ней и не подозревает. И лишь затравленные обитатели Зоны вроде меня давно избавились от привычки к комфорту, научившись, когда это требуется, обходиться вообще без удобств, даже самых минимальных. За счет чего и прослыли неуловимыми, хотя на самом деле это было, разумеется, далеко не так.

Стуча зубами от страха, Жорик пробирался за мной в глубь расколотой от крыши до фундамента и покрытой огромными трещинами высотки. Рядом с ней, казалось, стоило лишь чихнуть, и она вмиг развалится и превратится в курган, которых в Москве и в других локациях Зоны насчитывались тысячи. Ни один нормальный сталкер не сунется в этот дом, засыпанный вдобавок изнутри обломками обвалившихся стен и перекрытий. Тем паче, когда поблизости есть еще три подобных здания, гораздо более устойчивых на вид.

Ну так то ж нормальные сталкеры, а поскольку я к ним не принадлежу, стало быть, и спрос с меня невелик. Вскарабкавшись по грудам обломков на самую вершину кручи – это была провалившаяся внутрь здания крыша, – я уселся на упавшую бетонную балку, прислонился к растрескавшейся стене и стал дожидаться Жорика. Отстав от меня при восхождении, он сопел, матерился сквозь зубы, но упорно лез вверх. И явно догадывался, что я нарочно загнал его сюда, дабы поскорее отвадить от желания идти за мной по пятам.

– Итак, брат Георгий, давай, рассказывай, какого хрена ты побежал на мост. Особенно после того, как тебе внятно объяснили, что будет, если ты от меня не отвяжешься, – потребовал я, едва энергик достиг вершины завала и, обессиленный, плюхнулся рядом с балкой, на которой я расселся.

– Так это… вы ж меня спасли… от гранаты… вот и я решил… тоже вам помочь, – ответил запыхавшийся Дюймовый, отстегивая от пояса фляжку с водой. – Это ж… по-сталкерски… разве нет?

– По-сталкерски, – не стал отрицать я. – Вот только с чего ты взял, что мне позарез понадобилась помощь? А особенно твоя, прости Господи?

Жорик открыл было рот, чтобы вновь пуститься в оправдания, но я жестом велел ему замолкнуть, ибо наперед знал все, чем он мне возразит.

– Чтобы прикончить Ипата, мне оставалось лишь прицелиться и спустить курок, – заметил я с укоризной. – Один-единственный выстрел, и все мои, а также твои насущные проблемы были бы сейчас решены! И тут появляешься ты со своим биомехом и ломаешь к чертям собачьим всю мою стратегию. И хуже того – спасаешь от смерти совершенно не того парня, вынуждая меня оставить мнемотехника в живых!.. Где ты встретил этого дракона? Не успел отделаться от одной напасти, как тут же носишься наперегонки с другой, да еще такой свирепой!

– Да я ее, в общем-то, и не искал, – хлебнув водички и утерев губы, пожал плечами сталкер. – Дракон прилетел откуда-то с юга и завис над ледовым дворцом… ну, знаете, то здание в бывшем спорткомплексе, которое на рваную фуражку похоже? Я подумал, что биомех идет на посадку, но он вместо этого на одном месте в воздухе крутиться начал. Такое впечатление, будто высматривал кого-то на крыше или внутри дворца. Там сверху такая дырища, что туда не один, а целых три дракона разом влететь могут.

– Вот оно как? – неподдельно удивился я. Разумеется, мой интерес вызвала не дырявая крыша катка, а странное поведение летающего монстра. – Любопытно… Значит, говоришь, дракон летел-летел и вдруг ни с того ни с сего завис над дворцом?

– Ага. Точно так все и было, – вновь подтвердил Дюймовый. – Я в этот момент как раз из укрытия высунулся, глядь: ни хрена себе – драконище! Да еще редкой породы! Я такого в Зоне раньше и не встречал!

– А сколько всего драконов ты на своем веку повидал? – с ухмылкой осведомился я.

– Считая этого, то… двух, – признался рыцарь-ренегат. И со смущением добавил: – Правда, мой первый дракон, когда я с ним столкнулся, был уже подбит… Но если бы я в тот день тоже в дозоре шел, а не с основным отрядом, непременно в расстреле этой твари поучаствовал бы. А возможно, даже в самое «Сердце Зверя» попал бы – почему нет? Вы не подумайте, Геннадий Валерьич, я на самом деле метко стреляю.

– Так и быть, поверю на слово, – отмахнулся я от безоружного стрелка. После чего вернул его к теме: – Ну ладно, увидел ты дракона, а потом-то что было?

– Потом?.. А что потом? Потом мы с братьями на фоне подбитого монстра сфотографировались и дальше пошли…