Роман Глушков - Стальная петля

– Сколько пальцев я вам показываю? – Интересовавшийся моим самочувствием человек подошел к кровати и, склонившись надо мной, выставил перед собой ладонь тыльной стороной вперед. Четыре пальца на ней были растопырены, а один – большой – намеренно согнут так, чтобы я его не видел. В другой руке у человека был пузырек, по всей видимости, с нашатырем (за год пребывания в госпитале я научился определять содержимое многой лекарственной тары, даже не глядя на этикетку). Следовало догадаться, что им я и был приведен в чувство, заработав попутно кратковременный зуд в ноздрях.

Я ответил на вопрос о пальцах и по удовлетворительному кивку человека смекнул, что, несмотря на пережитый мною удар по голове, в глазах у меня не двоится. А также, присмотревшись, понял, что этот субъект мне определенно знаком. Но видел я его не среди медперсонала госпиталя Бурденко и не в компании исследующих мой феномен ученых, это точно. И видел притом совсем недавно. Вот только где, дай бог памяти?

– Что с моими женой и дочерью? – спросил я, не сомневаясь, что знакомый незнакомец осведомлен о судьбе Лизы и Ани.

– Девочка, конечно, сильно напугана, а вашей жене мне пришлось вправить вывихнутое запястье, но в остальном с ними все в порядке. Так что можете не беспокоиться, – ответил доктор. – Я позволил себе погрузить их до утра в релаксирующий гипнотический сон. Часа через три-четыре все случившееся с вами этой ночью станет для ваших близких лишь смутным, неприятным воспоминанием. Вам, в общем-то, такая терапия тоже не повредила бы. Однако после всего того, что мы услышали от вашей жены, нам не терпится о многом вас расспросить. Сказать по правде, лишь благодаря ей и ее рассказу мы решили повременить с обращением в милицию и военную комендатуру.

– Кто это «мы»? – с откровенным недоверием полюбопытствовал я.

– Странный вопрос, – хмыкнул незнакомец. – Что значит «кто»? Вы ведь, если не ошибаюсь, именно к нам и ехали, разве не так?

Я прищурился и вгляделся в его лицо более пристально. Продолжая ухмыляться, человек повернулся к свету и великодушно позволил мне себя рассмотреть. Ничего особенного: средний рост; чуть выше среднего возраст; плотное телосложение; тронутые сединой, пепельно-серые волосы; большие, до самой макушки, залысины… Не хватает лишь сталкерских доспехов, в которых он определенно выглядел суровее и гораздо фотогеничнее.

– Асклепий! – узнал я наконец вернувшего меня в сознание субъекта. – Вы – тот самый бионик, который присоединился к Мерлину сразу после Катастрофы, когда он выводил из-за Барьера выживших. Я много слышал о ваших лекарских способностях. Даже если половина из этих слухов правда, вас действительно нужно признать настоящим чудотворцем.

– Чудес не бывает, лейтенант, – покачал головой один из самых известных членов легендарной команды Пожарского. – Три четверти слухов обо мне – ложь, а остальные лишь отчасти правдивы. Мертвых воскрешать я не умею и травмы далеко не все могу излечивать. И с вашим аномальным паразитом мне совладать, увы, не под силу. Я практически сразу это понял, как только увидел, в чем состоит ваша проблема. Ваша редчайшая… да что там – уникальная болезнь кое в чем сродни нашей. Той, которой страдают почти все, кому довелось выжить при Катастрофе и перебраться через Барьер. Она выжгла нам импланты, намертво впаяв их в наши тела, и, образно говоря, навсегда сплавила нас с Зоной. Однако с вами она обошлась куда более жестоко…

Асклепий внезапно умолк, коснулся пальцем закрепленного у него на виске коммуникатора и отвел глаза в сторону.

– Да, он очнулся, – коротко ответил бионик тому, кто его вызывал. После чего вновь посмотрел на меня и добавил: – Полагаю, вы можете побеседовать, хотя я все-таки не советовал бы вам слишком утомлять его разговорами… Хорошо, ждем.

– Вы говорили с Пожарским? – поинтересовался я, когда врач оставил в покое свой коммуникатор.

– Совершенно верно, – подтвердил он. – И раз уж вы устроили нам сегодня грандиозный ночной переполох, Мерлин вправе незамедлительно потребовать от вас объяснений, согласны?

Разумеется, я не возражал. А пока мы дожидались хозяина резиденции, мне удалось выяснить у Асклепия, что происходило в промежутке между тем, как я решил сдаться на милость преследователей, и моим возвращением в сознание пять минут назад.

Дело обстояло следующим образом. Несмотря на то что с властью, военными и барьерной мафией Пожарский жил в относительной дружбе, за год в Пятизонье успело образоваться несколько влиятельных сталкерских группировок, не одобряющих общественно-просветительскую деятельность Мерлина. По этой причине он и окружил свою резиденцию неприступным кольцом охраны, которая во избежание всяческих провокаций денно и нощно вела наблюдение за окрестностями. И едва этой ночью на ведущей к особняку аллее появилась пара несущихся во весь опор автомобилей, служба безопасности Семена была сразу же поднята по тревоге.

Помимо обычных охранных систем Пожарский оборудовал свой штаб кое-какими не имеющими аналогов защитными технологиями. Их создал сам Мерлин на основе доставленных им из-за Барьера уникальных артефактов. При посредстве одного такого изобретения, названного «Око Властелина», и была отключена электроника «Тигра» и «Лады». А также выведено из строя оружие наших преследователей.

Нимб, замеченный мной у моего несостоявшегося убийцы, был всего-навсего лучом обычного прожектора, обнаружившего нас во мраке ночи с крыши особняка. И как только мы угодили под этот луч, поверх прожекторного стекла был опущен специальный артефактный светофильтр – полупрозрачная рубиново-красная пластина. Пройдя через нее, обычный свет обретал свойства мощного электромагнитного импульса, который, однако, не распространялся за пределы светового круга. Это позволяло «Оку Властелина» наносить выверенные, точечные удары, накрывая ими атакующих резиденцию врагов, не нанося ущерб живущим по соседству мирным гражданам Балашихи.

Выстрелив из «Ока», служба безопасности Мерлина незамедлительно выслала навстречу остановленному неподалеку от резиденции подозрительному кортежу оперативную группу. Завидев движущийся к нам на трех машинах взвод вооруженных охранников, наши преследователи сразу кинулись прочь с аллеи и пустились наутек. Их розыск не принес результата – злоумышленники успели скрыться в парковых зарослях и замели следы. Так что охранникам пришлось довольствоваться лишь поимкой меня и моей семьи. Это оказалось значительно проще, поскольку мы никуда и не убегали. Я валялся посреди дороги без сознания и с разбитой головой, а Лиза и Аня заходились в истерике в салоне измятой внедорожником «Лады».