Игорь Огай - Прорыв осады

– Как же… Не верил. – Семен достал десятку и протянул Шефу. – Если б не верил – знаешь, где б я сейчас был?

– Я не понял, – ошеломленно уточнил Павел. – Вы что, знали?

– Предполагали, – снисходительно поправил Шеф. – С тех самых пор, как контрразведка засветилась в этом деле. Их эксперты – ноль без палочки, а плотно и надолго привлекать серьезную науку они не решатся. Побоятся утечки.

– Правильно сделают, – вставил Филиппыч.

– Все вы, Шеф, неправильно говорите, – возмутился Павел. – У экспертов материала навалом – со временем разберутся. А тут отчего-то спешка пошла: недели нет, как у нас фабрику взяли, и сразу белый флаг? И еще: на разговор ко мне вышел не фээсбэшник. Анатолий, тот опер из центрального, помните? Намекнул, что был ему слив информации о частном интересе Баранова.

– Баранов, – повторил Филиппыч, как-то особенно просмаковав это слово. – Возможно, и Баранов. С него, в конце концов, станется всю контору на уши поставить ради… частного интереса.

– Тебе видней, – коротко бросил Шеф, хмурясь все больше.

– Да, – согласился Семен. – Мне видней.

Под ногами заполошно визгнула директорская дворняга, Шеф наступил ей на хвост.

– Кстати, твое присутствие – обязательное условие встречи, – выдал Павел, ткнув пальцем Семену в грудь. – Прочий состав не оговаривался. Экипировка – тоже.

– Экипировка… Н-да, – Филиппыч качнул головой. – А место ты сказал?..

– Он сказал – выбор за нами, – Шеф нехорошо усмехнулся, ногой отодвигая беззлобного пса подальше. – Нейтральная территория ему, значит? Черта с два! Какой там у тебя номер, Паша, набирай и говори, что в семь часов мы будем ждать его на фабрике. В моем кабинете. Втроем. И пусть только попробует не обеспечить доступ!

– На фабрику не придет, – Павел качнул головой. – Побоится. Своих же побоится.

– Придет, – обрезал Филиппыч. – И условия обеспечит. Каков может быть у Баранова частный интерес, Паша? Деньги? Карьерные интриги? Чушь. Он полностью заточил ведомство под себя – это верно. Но чтобы работать в таких масштабах, нужна мотивация посильнее. Ну? Варианты есть?

Павел нахмурился, почесал в затылке.

– Государственный переворот, что ли?

Шеф с Филиппычем переглянулись и, не сговариваясь, расхохотались. В голос, от души. Будто услышали действительно хорошую шутку, да под настроение…

– Ой, пехота, уморил, – выговорил наконец Шеф. – Спасибо за разрядочку. Иди звони. Семен, дай ему телефон… Или нет, мы лучше сами. А ты пока оружие подбери. Вряд ли понадобится, но пусть будет…

Несколько сбитый с толку, Павел толкнул дверь и перешагнул порог.

Оружие. Так. С фабрики они, помнится, драпали с тем, что оказалось на тот момент в руках. То есть с парой полуразряженных ручных лучеметов, пустым «колпачком» у Филиппыча и морпеховской М-16, которую Павел догадался выбросить только через пару кварталов. Еще один лучемет, доставшийся ему во время визита к гиперборею, не в счет – его батарея во время схватки с послом была посажена в ноль, да к тому же он так и остался где-то в сибирской тайге, прямо посреди Патомья. Выходит, что? Негусто выходит, если только хозяйственный Евгений Саныч во времена расцвета «Стройтреста» не прикупил у инков пару танков. Так, на всякий случай. За мешок картошки…

Топтаться и дальше в прихожей не имело никакого смысла. За отсутствием Филиппыча на интересующие Павла вопросы мог ответить только Сергеев. Вопрос только – в состоянии ли он сейчас, или директор притащил наверх еще одну бутылку?

– Да вы в своем уме?!

Павел вздрогнул и поспешно опустил ногу, так и не сделав первого шага к лестнице.

– Я же говорю – операция! Причем теперь уже действительно срочно! Еще сутки – и я не дам никаких гарантий!

– А сейчас дадите?

– Сейчас их вам любой интерн даст. Но вот через пять-десять часов… Вызывайте «Скорую», профессор. И в Склиф прямой дорогой!

Оба эти голоса Павлу были знакомы. Врачиха и профессор, и спор-то, видать, не на шутку.

– Нельзя «Скорую»! Семен Филиппович никогда не разрешит…

– Послушайте, вы за кого меня здесь держите?! За филиппинского знахаря? Я – врач прежде всего! И когда речь идет о жизни пациента…

Павел сделал два недостающих шага и остановился на пороге. Все трое действительно были здесь: профессор, врачиха и предмет разговора. Роман оказался куда-то изгнан вместе с аппаратурой, видимо, в целях улучшения санитарной обстановки.

– Что с ним? – кратко осведомился Павел, кивнув.

– То же, что и раньше! – отозвалась врачиха, сматывая стетоскоп. – Еще два дня назад я предупреждала Потапова, что без должного лечения…

– Сутки протянет? – перебил Павел.

– Протянет и двое. Но если процесс не остановить немедленно, то…

– Я понял. Скажите, Анна Федоровна, как вы относитесь к нетрадиционной медицине?

– К чему? – Врачиха даже встала. – Молодой человек, я похожа на знахаря? Или, может быть, на шамана? Если вы не в курсе, молодой человек, то я имею степень…

– Я в курсе, – Павел шагнул в комнату и остановился прямо перед докторшей, пышущей уже не возмущением – гневом. – Но и вы тоже кое о чем в курсе. Вы умная женщина и видите, что творится вокруг. Что-то вам рассказал Потапов. До чего-то дошли сами. Чем-то, может быть, поделились ваши кураторы из контрразведки – хотя это как раз вряд ли. Но вы упорно делаете вид, что ничего неординарного не происходит и все укладывается в рамки привычных представлений фельдшера «Скорой помощи»!

– Молодой человек… – выдавила врачиха уже без прежнего напора.

Павел не стал слушать.

– Перестаньте себя обманывать, – отчеканил он. – Заставьте поверить своим собственным глазам. И… постарайтесь успокоиться, выспаться, в конце концов. Завтра нам очень понадобится ваш клинический опыт и врачебный талант. Если кто-то и сможет воспользоваться этими лечебными орихалковыми штуками атлантов, то только вы.

– П-почему?.. – ошеломленно осведомилась она.

– Потому что вы хотя бы знаете, как все устроено здесь, – Павел постучал пальцем себя по груди. – Медики атлантов славятся именно этим, а вовсе не искусством обращаться с электрическими игрушками. Это-то у них умеет каждый пацан.

Он повернулся и вышел, оставив профессора почти в таком же оцепенении, как и врачиху. Все, что он наговорил, было чистой воды экспромтом. Лапшой на уши, лишь бы не набрала ноль-три, едва выйдя за порог. В отличие от Шефа с Филиппычем Павел не видел большой беды в потере контактера. Да, парня жалко, конечно, но… На войне как на войне. О межвероятностной дипломатии можно будет подумать и позже, когда иссякнут хотя бы местные проблемы. А значит, врачихе нужно просто заткнуть на время рот.

Так и оставив ее в полной растерянности, на попечении рванувшегося что-то объяснять профессора, Павел удалился обратно в прихожую к так и не решенному вопросу об оружии.