Максим Замшев - Избранный

Тот, кто должен был называться Дмитрием Шелестовым, уже не слушал своего собеседника. По его лицу текли слезы, а в голове отчеканивался только номер телефона, по которому он обязан был звонить. Больше ничего. Только номер телефона. В маленьком прямоугольнике мобильного еще слышался сердитый рев Кристофа, но его уже никто не слушал.

Во рту у комиссара Легрена горчило от выкуренных сигар. То, что сказал ему Парисьи, меняло всю картину преступления. И если до этого в деле были сплошь одни неясности, то теперь все и вовсе выглядело дико. Многомудрый эксперт без запинки ответил на вопрос Легрена: яд действует мгновенно. Даже микроскопическая доза убивает сразу – у отравившегося мгновенно останавливается сердце. Исходя из этого факта, можно выстроить только две хоть сколько-нибудь логичные версии. Кто-то отравил Леруа, потом закрыл дверь изнутри и исчез из квартиры непонятным образом. Но как можно это сделать? Выпрыгнуть в окно? В этом квартале это рискованно. Окна Леруа выходят на улицу Булар, напротив гостиница, где всегда кто-то дежурит и уж точно заметит выпрыгнувшего. Да и совершить такой прыжок безболезненно может только каскадер. Да! Это дурная версия! И уж совершенно в эту версию не укладывается закрытая на задвижку дверь. Кто ее закрыл? Убийца? И зачем ему это надо было? Чтобы покойник не убежал?

Еще вчера утром Легрен с удовольствием развил бы версию о самоубийстве, но в этот душный воскресный вечер все изменилось. Он был хороший полицейский, и чуял, что во всей этой истории не хватает даже не одного, а нескольких звеньев. Конечно, месье Жорж мог и покончить с собой. Покончить с собой в нашем неспокойном мире может кто угодно. Но от всего, что произошло в квартире на улице Булар, веяло некой театральностью, будто кто-то срежиссировал все действо, специально запутав картину. А выдранные в одной из комнат половицы? Это к чему?

Легрен всеми силами пытался не думать о незнакомце, известном полиции из показаний мадам Безансон. За всю свою долгую полицейскую карьеру он выучил, что нельзя пускаться по следу, который сразу кажется самым верным. Как правило, это путь в тупик. Сколько на его памяти таких случаев, когда некий свидетель видел кого-то около места преступления и вся полиция ищет этого кого-то, а в итоге, потратив уйму времени и сил, выясняет, что этот человек вообще ни в чем не виноват, ничего не видел, не слышал и с полицией имеет дело впервые в жизни! Но теперь без этого незнакомца, похоже, головоломка смерти Леруа не разрешится. Без него и без мадам Безансон.

Легрен тяжело поднялся, размял плечи и вышел из своего кабинета. «Пока не ясно, зачем на улицу Булар потянуло старого Геваро, но мне там необходимо сегодня побывать. Благо, сегодня квартиру сторожит Винсент Кальво, молодой и очень исполнительный полицейский, не хватающий звезд с неба, но умеющий угодить. Он будет держать язык за зубами, если я прикажу. А высокому начальству совершенно не обязательно знать, что комиссар Легрен в воскресенье вечером едет на место преступления, официальный осмотр которого произошел уже больше суток назад».

В квартире Геваро исправно работал кондиционер. Наконец-то можно было вздохнуть свободней. Когда голова раскалена, умственные занятия противопоказаны. Можно додуматься до такого и таких дел наворотить, что потом долго придется расхлебывать.

Мишель Геваро никогда не слыл дураком, но теперь, за годы после ранения, когда физическая сила таяла с каждым днем, его рассудок обретал новое качество. Если бы он не был так зациклен на том давнем пожаре в квартире Махно, он вполне бы мог, наверно, писать отменные детективные романы, и читатель дрожал бы от напряжения до самой развязки. Но неудавшегося наследника шоколадной торговли мало уже что занимало в жизни. Пока загадка этого треклятого пожара, где погиб старик на коляске, и после которого исчез Жорж Леруа, не будет разгадана, едва ли его еще что-то всерьез увлечет. Этот пожар, как заноза, сидел в мозгу и не давал о себе забыть.

Все эти годы он следовал тенью за месье Жоржем. При этом не собирал о нем никаких официальных материалов, не делал никаких запросов. Это было бессмысленно, как он полагал. Такие люди не могут быть поняты и изучены по документам, по зафиксированным свидетельствам. Обычные методы здесь неприменимы. Применишь их – все испортишь.

Все, что он вчера так тщательно втолковывал этому мальчишке Сантини, не было правдой в полной мере. Будь парень чуть поматерей, он бы усомнился во многом. Но, может быть, в этом его счастье… пусть теперь развлекается в Авиньоне. Сам Геваро побывал в этом городишке еще тогда, после пожара, незадолго до своего ранения, и навел о нотариусе подробные справки. Но это ни на что не проливало свет и не давало никаких новых фактов… Все без толку.

В планы Геваро никак не входило посвящать кого бы то ни было во все детали своего личного расследования. И Антуану совсем не обязательно быть в курсе того, что Геваро определил, где обитает Жорж Леруа, еще несколько лет назад. Один из его должников, каких по Парижу ходило немало, предоставил ему эту информацию, и Геваро принялся за дело. Первое время он последовательно и азартно наблюдал через своих людей за каждым шагом месье Жоржа, фиксировал все его жизненные движения, даже мелкие, но потом пришлось оставить это занятие. Клиент жил абсолютно спокойно, хоть и нелюдимо, не совершал ничего предосудительного. Одним словом, его образ жизни не давал ровным счетом никакой пищи для размышлений и анализа.

Старый полицейский решил выжидать.

Иногда Геваро просил своих старых осведомителей потолкаться день-другой возле дома на улице Булар, но их доклады вновь и вновь сводились к перечислению обычных, ничем не примечательных событий. Почти ко всем соседям кто-то приходил, а к Леруа никто. Теперь Геваро было чудно слышать, что в деле появился некий незнакомец, которого якобы видели входящим к Леруа в день убийства. Кто это мог быть? Убийца вряд ли позволил бы себя заметить. А Леруа, мягко говоря, был не большой любитель гостей. Когда Антуан вернется, надо его расспросить подробнее. Собирается ли Легрен и его ищейки искать или нет? Все, кто посещал дом на улице Булар, были досконально изучены Геваро. Ничего интересного! Какие-то случайные люди да учитель пения для детей соседей, семьи Безансонов. Он приходил каждый вечер, часов в девять, кроме субботы и воскресенья!

Иногда Геваро одолевало отчаяние, он уже готов был сам идти к Леруа и требовать от него ответа по тому делу о пожаре. Но в последний момент брал себя в руки. Подобный визит наверняка не дал бы никаких результатов. Леруа сам должен был сделать первый шаг…