Станислав Буркин - Волшебная мясорубка

– Да-да, я за письмами и пришел, – продолжал врать гость. – Тариэл меня и послал. Я его друг и доверенное лицо.

– О, нет, – с сожалением сказал Хсем, присаживаясь напротив. – Дочь сказала, что только лично в руки.

Нервы у Тариэла не выдержали, и он выпалил:

– Да! Я и есть Тариэл! Я соврал, потому что у меня большие проблемы. Лучше бы вам о них не знать. Пожалуйста, дайте мне мои письма. Немедленно! Сейчас же!

– Ну, хорошо, хорошо, – успокоил его перепуганный папаша. – Вы только не волнуйтесь так. Я сейчас принесу. – Он поднялся и, пыхтя, пошел наверх. – Подождите секундочку. Я сейчас.

Толстяк в махровом халате поднялся по лестнице и вошел в зал. Тариэл, опасаясь предательства, бесшумно, как тень, проследовал за ним. Хсем открыл буфет и достал из него красивый ларец. Поставил его на бильярд, повернул ключ, откинул крышку и стал копаться в бумагах.

– Так, где-то здесь, где-то здесь, – бубнил он себе под нос. – Вот они, – сказал кадж, повернулся и вздрогнул. Гость в ярко-желтом плаще стоял у него за спиной.

– О Боже! Как вы меня напугали, – выдохнул кадж и попятился с письмами вдоль бильярда. – Я же просил вас подождать там. Зачем вы пошли за мной?

– Чтобы вы никуда не звонили, – ответили из-под капюшона.

– Да что вы! Я вовсе не собирался никуда звонить, – начал оправдываться кадж, и по его чешуйкам заскользил пот.

– Ладно, давайте письма, – нетерпеливо сказал Тариэл, протянув руку.

– Возьмите, пожалуйста, – сказал хозяин и вручил ему бумаги. – К чему так волноваться?

Тариэл бегло просмотрел драгоценное послание от Нестан и сунул его за пазуху. Потом они пошли вниз.

– Видите ли, я читал адресованное вам письмо от дочери. Читал, и не один раз, – сразу признался отец. – Но вы должны меня понять. Когда ее увели, я был напуган и думал, что в нем есть какие-то разъяснения. Но письмо оказалось просто любовным посланием. Зато если вы действительно Тариэл, то я в вашем полном распоряжении. Вы говорите, что у вас есть проблемы. Я член верховного совета и, возможно, смогу вам помочь.

– Я болен, я очень серьезно болен, – сухо сказал Тариэл, вновь заходя на кухню. – Возможно, мне осталось только два или три дня.

– Что с вами?

– Я облучен, – сказал Тариэл. – Эти свиньи применили нейтронное оружие.

– Ну, конечно, – опомнился кадж, – об этом все газеты трещат. Частичное послабление конвенции на применение ядерного оружия в зоне боевых действий. Это нам только на руку! Я сам голосовал в парламенте за ответное применение ядерного оружия. Нейтронных-то бомб у нас нет.

– Не нужны никакие контрудары, – обессилено сказал Тариэл. – Дракон против всех. Людей просто уничтожают их же руками.

– Что вы такое говорите! – переполошился толстяк, машинально посмотрев наверх и по сторонам.

– Я говорю, что знаю…

И Тариэл пересказал ему всю историю со дня знакомства с Нестан. Они беседовали до поздней ночи. Тариэл уже ничего не скрывал. Ему было нечего терять, а этот толстый кадж хоть как-то связывал его с любимой и был для него сейчас единственным близким существом на свете.

– Вот так я к вам и попал, – закончил рассказ Тариэл.

Все эти часы кадж был внимателен, но хмурился и делал такую мину, будто слушал бред сумасшедшего.

– Вы знаете, – нерешительно заметил он, – при облучении свыше пятисот рад случаются сильные повреждения головного мозга и, как следствие, галлюцинации. Все это могло вам просто привидеться.

– При облучении свыше пятисот рад смерть наступает не позже, чем через сорок часов, – поставил толстяка на место юный боец. – У меня нет ни нарушений памяти, ни других расстройств, только лопнула перепонка в одном ухе и сильное кишечное расстройство.

Некоторое время хозяин дома сидел, понурившись, потом вздохнул и сказал:

– В любом случае вам нужна медицинская помощь.

– Нет, меня уже давно перестали лечить. Мне осталось дня три от силы. Я же сказал, что бежал из хосписа.

От этих слов каджу стало дурно, но он взял себя в руки.

– Может быть, я все-таки могу чем-то помочь? – выдавил он.

– Мне нужен баллончик с краской, одежда, немного денег, морфий и еще йодистый калий, – быстро ответил Тариэл. – Много, много йодистого калия.

Тариэлу предложили комнату Нестан, но больной отказался и попросился переночевать в маленькой кладовке под лестницей. Там он заметил пару гражданских защитных комбинезонов последнего образца. Они были светло-розового цвета и напоминали скафандры, но сшиты были из очень легкого шелковистого материала, а не как военные, изготовленные из прорезиненного брезента.

Хозяин притащил Тариэлу матрац и настольную лампу. Тариэл устроился поудобней и еще раз внимательно перечитал письмо от Нестан. В нем она просила у него прощения за то, что, возможно, была к нему холодна. Писала, что любит его и предпочтет смерть вечной разлуке с ним. На письме не было даты, но Тариэл понимал, что оно было написано заранее и хранилось на всякий случай. Написать так и столько во время ареста она попросту не могла. Тариэл заплакал, свернул листочек, приложил его к сердцу и долго так сидел. Через какое-то время он утер слезы и вскрыл второе письмо. Это было короткое анонимное письмо, но Тариэл хорошо знал, кто его автор. На официальном бланке с водяными знаками в виде герба Каджети было написано:

«Тариэл, если ты еще жив, пожалуйста, вернись. Я все прощу. А если не так, то Амирбар получит свою долгожданную самку».

– Чтоб ты сдох! Бледный червяк! Глиста вонючая! – юноша яростно изорвал документ. – Чтоб ты сдох!

Выключив свет и укутавшись в комбинезоны, он долго думал. Он догадывался, что Амирбару не отдадут ее до первой победы монстра. А на войну этот уродец, по словам Дэва, отправится только в августе. То есть Нестан он получит не раньше, чем через полгода. Тариэл предпринял бы отчаянную попытку ее освободить, но он был безнадежно болен. Он с головой укрылся комбинезоном, вспомнил тот момент, когда впервые увидел ее у кондитерской, и как он был тогда счастлив, и уснул.

… Он проснулся в начале дня от страшной головной боли. Надел химзащитный костюм: все, кроме полустеклянной маски. Схватил желтый полиэтиленовый плащ и вышел из кладовки. Нашел ванную и, никого не встретив, помыл плащ под душем и обтер мокрым полотенцем комбинезон. Полотенце он выбросил. Затем открыл белую металлическую аптечку, висевшую на стене ванной, и распечатал пачку респираторов. Парочку он сунул в карман, а один надел тут же.

Потом Тариэл прошелся по квартире, ища отца Нестан. Но никто на его оклики не отзывался. Наконец он вошел на кухню и увидел, что на столе лежит записка: «Я на работе, буду вечером. Хсем». Рядом с запиской – ключ от дома и все, что он просил: цветные баллончики с краской, новая одежда, дефицитные медикаменты. Юноша тут же сделал себе укол сильного обезболивающего, проглотил стандарт йодистого калия и, почувствовав себя лучше, взялся за дело.