Алексей Калугин - Пустые земли

Свалившись на то самое место, где только что лежал Картридж, Маркер потер раненую ногу и посмотрел на застеленный нестругаными досками пол.

– Это что за место такое? – спросил он, подняв маску противогаза.

– А тебе не все равно? – даже не усмехнулся Джагер.

– Да в принципе…

– А без принципа?

– Странный ты человек, Джагер, – недовольно посмотрел на проводника Маркер.

– Я знаю, – кивнул Джагер. – Мне мама говорила.

И снова – ни тени усмешки. Поди пойми, что у него на самом деле на уме.

Маркер на четвереньках отполз к стене.

– А в ящике что? – спросил он, кивнув на оружейный ящик, возле которого устроился Джагер.

Ящик темно-зеленый, на петлях смазка поблескивает – выходит, не старый. На боку надпись черными буквами, по-немецки.

– Не твое дело, – спокойно ответил проводник.

– А, точно, – саркастически усмехнувшись, кивнул Маркер. – Мы же у тебя заместо отмычек. А отмычкам много знать не полагается.

– Дурак ты, Маркер. Причем не по жизни дурак, а только по собственной дурости. Ты этот ящик здесь поставил?

– Нет. Так ведь и не ты же, наверно?

– Не я. Поэтому я в него и не лезу.

– Ты такой правильный?

– Нет, я такой умный. Видишь, надпись на ящике немецкая. Значит, скорее всего оставили его здесь «гансы».

– Группа немецких сталкеров? – удивленно приподнял бровь Картридж. – А говорят, что они с «Долгом» схлестнулись, и те их всех перебили. Разве не так?

– Может, так, а может, и нет. В любом случае, если этот ящик «гансам» принадлежал, я его трогать поостерегся бы. Немцы – ребята основательные и предусмотрительные. Могли и гранату внутрь ящика на шнурке подвесить. А то и еще чего похуже придумать. Нужен он нам сейчас, ящик этот? Нет! А значит, пусть себе стоит, где стоял.

– А не слишком ли ты предусмотрительный, Джагер? – покачал головой Маркер.

– Может быть, и слишком, – не стал спорить проводник. – Зато до сих пор целый. А ты вот даже штанину зашить не удосужился.

– Эту ткань иголка не берет! – недовольно дернул распоротую штанину Маркер.

– А шила у тебя, выходит, нет?

– А зачем мне шило? – удивился Маркер.

– Чтобы штаны зашить. – Джагер достал из бокового кармана рюкзака и кинул «гонгу» сапожное шило и моток дратвы. – Только сначала штаны стяни и рану перевяжи. Как она у тебя? Я гляжу, ты уже почти бегаешь.

– Нормально. – Маркер принялся расстегивать штаны. – Побаливает немного. Но насчет бегать – не знаю.

– Завтра побегать придется.

– Ну, я не знаю…

– А я тебя разве спрашиваю? Я говорю – надо будет побегать.

Ничего не ответив, Маркер стал снимать повязку.

– Не гноится?

– Нет.

– Сам обработать и перевязать сможешь?

– Не вопрос.

– Ну и ладно.

Джагер достал из рюкзака саморазогревающуюся банку фасоли с охотничьими колбасками, дернул за кольцо на дне банки и поставил ее на немецкий оружейный ящик. Через две минуты щелкнула открывшаяся крышка. Джагер снял крышку с банки, взял одноразовую вилку и принялся за еду.

Глядя на него, и Картридж достал пакет армейского сухого пайка – картофельное пюре с гуляшом.

Закончив есть, Джагер аккуратно уложил пустую банку и вилку в целлофановый пакет и убрал в рюкзак. Попив из фляги, он поудобнее пристроил рюкзак под локтем, привалился к земляной стене и закрыл глаза.

Джагер не спал. И даже не пытался заснуть. Он притворялся спящим, потому что не хотел снова, в десятый раз обсуждать с «гонгами» одну и ту же тему. О чем бы они ни начали говорить, рано или поздно разговор непременно свернул бы на вопрос, какого черта Джагер потащил их с собой. Они никак не могли этого понять. И это не давало им покоя. Ковыряло мозг, будто червь, грызущий изнутри лещину. А Джагеру казалось странным то, что они этого не понимают.

Сталкер ждал выброса. Того странного, необъяснимого с точки зрения современной науки возмущения пространства и времени, которое в очередной раз перетряхнет Зону, вновь вывернет все шиворот-навыворот, перевернет с ног на голову. Нарушит все устоявшиеся порядки и правила. Джагер почти физически ощущал нарастающее снаружи напряжение, будто кто-то невообразимо могущественный снова и снова поворачивал колок, натягивая невидимую струну мироздания. И когда она наконец, не выдержав чудовищного напряжения, лопнет, произойдет нечто, что невозможно понять. Потому что выброс – это только название, не отражающее реальной сути процесса. Скорее всего, оно было позаимствовано из времен первой Чернобыльской аварии, когда это действительно был всего лишь радиоактивный выброс…

Джагер открыл глаза и на четвереньках пополз в сторону выхода.

– Ты куда? – оторвавшись от шитья, удивленно посмотрел на него Маркер.

– Наверх.

– Зачем?

– Мне нужно.

– Но ведь в любую минут шарахнуть может!

– Знаю.

Джагер поднялся в полный рост, оперся локтями о край щели и выбрался наружу.

«Гонги» непонимающе переглянулись.

– Он с ума сошел.

– Ты это уже говорил.

Темнота снаружи была такая, что хоть глаз коли. Даже звезд не видно. Только чувствуется слабый ветерок, обдувающий щеку.

Джагер отошел чуть в сторону от щели, на ощупь вскарабкался на край канавы и замер, выпрямившись во весь рост. Его ничего не видящие глаза были обращены к центру Зоны – туда, где все должно было начаться. С минуты на минуту.

Джагер ощутил какое-то движение слева от себя. Он вытянул руку и кончиками пальцев потрогал холодную морщинистую шкуру. Псевдогигант, почему-то сразу решил Джагер. Титанический монстр так же неподвижно, как и человек, стоял и ждал выброса. Для него это должно было стать неким озарением. Сигналом породившей его Зоны. Приказом, который будет направлять его действия до следующего выброса.

А для Джагера?

Чего ждал человек?

На что он надеялся?

Джагер не ведал этого. Он знал лишь одно: ему не страшно.

Он не увидел, а почувствовал шестым, седьмым, а может быть, уже восьмым чувством, как в центре Зоны лопнул пузырь напряжения. Невидимая волна несуществующей энергии всколыхнула полог мироздания и начала стремительно распространяться в разные стороны. Джагер сделал глубокий вдох и, как перед прыжком в воду, задержал дыхание. Он поднял голову так высоко, как только мог, широко раскинул руки в стороны и грудью встретил удар стихии.

Волна вселенского возмущения прошла через его тело, пронзив насквозь каждую его клеточку.

Джагер ощутил приступ обжигающей боли, смешанной с безумной, истерической радостью.

На какой-то миг он стал частью Зоны. Он видел ее всю сразу, слышал, что происходило на каждом квадратном сантиметре ее площади. Видел мечущихся по лесу монстров и прячущихся в баре «Основание» сталкеров. Все они были напуганы. А Джагеру было все равно. Он улыбнулся и, как будто умываясь, провел раскрытыми ладонями по лицу.