Вадим Панов - День Дракона

Присутствующие переглянулись. Новая информация давала богатую пищу для размышлений.

— Мне кажется, визит навов к Оракулу косвенно подтверждает версию барона, — осторожно заметила Снежана.

— Каким образом?

— Мечеслав рассказал, что комиссар был удивлен происходящим и не скрывал беспокойства. Возможно, у них есть собственная версия происходящего…

— У навов всегда есть собственная версия! — не выдержала Милана.

— До тех пор, пока мы не подключили Темный Двор к расследованию, они имеют полное право держать свои мысли при себе, — пробурчал барон.

Воевода фыркнула.

Снежана не стала демонстрировать Милане, что покороблена ее поведением. Жрица легко улыбнулась и невозмутимо продолжила:

— Полагаю, если им потребовалась консультация Оракула, значит, навы подозревают, что за гибелью Белой Дамы прячется нечто весьма серьезное…

— Они могли просить прогноз на войну!

— Милана! — не выдержала королева. — У тебя будет возможность высказаться!

— Прошу прошения, Ваше Величество, — опомнилась воевода. — Прошу прошения, жрица.

— Снежана, продолжай.

— Собственно, я уже все сказала. — Молодая жрица чуть пожала плечами. — Если бы навы действительно проводили в Сибири запрещенные эксперименты, у них был бы готов план на случай раскрытия тайны. Предусмотрительность Темного Двора общеизвестна. Поскольку же князю… Заметьте, не Сантьяге, а князю потребовалась срочная консультация, следует предполагать, что для навов произошедшее стало неприятным сюрпризом.

— У них есть версия, — вздохнул Мечеслав. — И очень плохая версия.

— Белая Дама, опустошенный врач, мертвая девочка, — негромко произнесла королева. — К сожалению, наши аналитики пока не способны толком объяснить эту цепочку.

— Наблюдатели доложили, что пребывание князя у Оракула оказалось более чем непродолжительным, — вновь подала голос Ямания. Опытная фата предпочитала выдавать информацию по частям, позволяя участникам совещания обдумать значение каждого события. — Судя по всему, беседа не состоялась.

— Трудно припомнить, когда подобное случалось в последний раз, — протянула слегка удивленная Милана. — Обычно Оракул не отказывает посетителям.

— Как можно истолковать его нежелание общаться? — быстро спросил барон.

— Можно только догадываться, — развела руками Снежана.

— Полагаю, — сухо сказала Ямания, — что появилась тема, говорить на которую Оракул не хочет.

— Мне не нравится этот вывод, — тихо сказала королева.

Всеслава не опровергла мнение фаты, она высказала свое мнение.

— Полностью согласна, Ваше Величество, — кивнула Ямания. — Поверьте, я бы с большой охотой согласилась признать свою неправоту.

— Тема, о которой не хочет говорить Оракул, — задумчиво повторила Милана. — Что это может быть?

— Будем думать сами и подключим наших лучших аналитиков, — решила Всеслава. — Теперь у них стало больше информации.

— Оракул построен асурами, — едва слышно напомнила Снежана.

Участники совещания помрачнели еще больше.

Легендарные Первые сгорели в жесточайшей войне с навами, в беспощадной войне на взаимное уничтожение. И основатели Темного Двора до сих пор с трудом сдерживали ярость при упоминании древних врагов. Если нынешний кризис каким-то образом связан с застарелой враждой, то его последствия могут быть самыми непредсказуемыми — навы способны пойти до конца.

— Лишний повод подключить темных к расследованию, — неожиданно произнесла Милана. — Мы получим возможность хоть как-то контролировать их действия.

— Согласна, — кивнула Ямания.

— Все правильно, — одобрила Снежана.

— Спасибо, — негромко бросил барон. Воевода не ответила.

— Предложение Мечеслава принято, — подвела итог Всеслава. — В данный момент мы снимаем с Темного Двора подозрения в убийстве фаты Светозары и подключаем навов к расследованию. — Королева помедлила. — С нашей стороны его продолжит возглавлять барон Мечеслав. И я присваиваю расследованию наивысший приоритет.

— Милана!

— Да, барон?

Воевода отозвалась подчеркнуто вежливо, даже слишком вежливо. Но при этом она поняла, что барон повел себя весьма корректно. Пользуясь своими полномочиями, Мечеслав мог бы начать отдавать приказы прямо у королевы или, что еще хуже, вызвать Милану к себе в кабинет. А вместо этого барон нагнал воеводу в коридоре, отвел в сторону и спокойно заговорил:

— Милана, полагаю, мы дадим Сантьяге немного времени, чтобы войти в курс дела? Прошу вас оказать ему полное содействие.

— Разумеется, барон.

— Вполне возможно, что, получив всю доступную нам информацию, Сантьяга станет более откровенен.

— Хотелось бы верить.

Воевода не была сильна в дипломатии, но на сей раз ей удалось невероятное: одной улыбкой Милана выразила и легкое недоверие, и глубокую надежду. Барон удивленно приподнял брови, но комментировать удачный опыт воеводы не стал.

— Есть еще один нюанс.

— Я слушаю.

— Если навы не причастны к убийству Белой Дамы, то виновным может оказаться кто угодно…

— Глубокая мысль. — Милана позволила себе легкую иронию. Мечеслав вновь не среагировал.

— Поэтому, — внушительно продолжил барон, — я хочу знать о любом факте проявленного интереса к гибели фаты Светозары. И по каждому такому факту ваши подчиненные должны проводить расследование.

— Вы серьезно?

Воевода едва не задохнулась от возмущения: подозревать своих?

— Кажется, мы договорились, что виновным может оказаться кто угодно, — жестко напомнил Мечеслав.

Милана прищурилась, некоторое время сверлила барона взглядом, обдумывая его слова, но была вынуждена признать:

— Боюсь, мне придется согласиться. «Интересно, он проявляет такую прыть, потому что мужчина? А убийца — маг и, значит, если речь идет о людах, наверняка женщина?»

— Сообщите всем, кто принимал участие в расследовании, чтобы докладывали о любых попытках узнать детали гибели Белой Дамы. Это первое. — Теперь барон говорил четко и внятно. Он отдавал приказы тем тоном, каким привык разговаривать со своими дружинниками, и воеводе пришлось смириться. — Второе. Я попытался вычислить, кто мог находиться в то время недалеко от вокзала…

— Там мог оказаться любой житель Тайного Города.

— Но есть один, точнее, одна… старая женщина, которая часто посещает эти заведения.

Они не назвали ее настоящего имени.

— Шума-Шума, — кивнула Милана, удивляясь про себя памяти барона. Далеко не всякий вспомнит о бродяжке, болтающейся среди челов и частенько навещающей вокзалы.

— Она, кажется, немного не в себе?

— Мягко говоря, — вздохнула воевода.

— Тем не менее она могла что-нибудь видеть. Если, конечно, была в это время недалеко от Павелецкого вокзала.