Виталий Романов - Выстрел в зеркало

Никто из русских не возразил. Китайцы и американцы тоже были солидарны с мнением своих командиров.

– На том и порешили! – подвел итог майор. – Ну… вперед!

Люди пересекли световую черту. Растянулись цепью, стараясь увеличить расстояния между бойцами в шеренге, чтобы как можно меньше землян попадало в конус прицела ужасного мваланского оружия.

Первый огненный шар ударил в вершину скалы. В адском пламени исчезли и черные камни, и кусок неба, и газообразные тела мваланов. Грохот взрыва ударил по ушам – много позже, чем на сетчатке глаз отпечаталась вспышка.

– Гоу! Гоу! – вопил лейтенант Мэрфи своим бойцам.

И голос американца был диким, абсолютно чужим. Люди приучились расставаться с жизнью – об этом позаботились кукловоды, неделю дрессировавшие их на полигоне. Но даже привыкнув к смерти, научившись не сходить с ума, когда взрывы и тепловые лучи рвут тела на части, земляне все равно не хотели умирать от чудовищного мваланского оружия. Потому – не своим голосом, будто раненый бизон – орал на солдат Даниэль Мэрфи. И без конца верещал Цзянь Чжоу, организуя бойцов по направлениям.

Да и сам Владимир Казаков вряд ли хоть раз в жизни сражался с таким остервенением. Ему приходилось убивать, подчиняясь приказам. Случалось, майор убивал из ненависти. Но теперь ужас перевешивал все остальное. Ужас. Перед невыносимой болью, которую обещало людям мваланское оружие.

Казалось, что горы закипели – над черными вершинами взметнулись клубы белого пара. Но то был не пар. Полупрозрачные мваланы, разобравшись, что они атакованы чужаками, стартовали в небо, растворились в вышине. Земляне ослепли бы, если б не крубарская техника. Тела чужаков были различимы на фоне черных гор, но в небе – огромном, безбрежном – люди не видела врага, по которому необходимо было вести прицельный огонь. И только боевая карта, проецировавшаяся на сетчатку левого глаза, выручала землян. Подсказывала, где мваланы, с какой стороны ждать атаки.

Первыми под обстрел чужих воинов попали американцы. К тому моменту люди успели превратить в огненные вулканы, в пар около десятка скал с прилепившимися к ним гроздьями чужаков. А потом в переговорнике раздался хрип Джеймса Тэйлора – второго офицера из шестерки Даниэля Мэрфи.

– Добей! Добей! – завопил американец.

Его речь потеряла осмысленность. Теперь несчастный только выл.

Владимир, выскочивший из-за ребра скалы, превратил в плазму мвалана с газовой «трубой». Перекатился по ровному участку местности, слился с другим пиком.

– Добей! – простонал Тэйлор. И снова жалобный вой…

Казаков сумел различить голоса еще двух несчастных. Видимо, один из мваланов выстрелил более чем удачно. Мелькнули лучи тепловых ружей, вопли стихли. Владимир быстро смахнул пот со лба, на миг прикрыл правый глаз, чтобы лучше видеть карту. И тут же, развернувшись на девяносто градусов, выстрелил дважды. Огненные шары пронеслись через открытое пространство. Первый из них ударился в скалу в тот самый миг, когда из-за нее взмыли в небо двое мваланов с газовыми «трубами». Другой сгусток плазмы уже не понадобился, майор отправил его вслед за первым чисто по привычке. Что-то вроде контрольного выстрела. Вся вершина полыхала, и на сетчатке больше не было целей.

Страшный крик резанул по ушам. В голосе человека слышалось столько муки, что вынести это не смог бы никто. Крик оборвался. Кто-то из товарищей «помог» несчастному, избавив его от страданий.

– Внимательнее к карте! – напомнил Казаков. – Внимательнее!

Впереди и справа родилась огненная лавина. Было понятно: стрельбу ведут сразу из нескольких стволов. Стена огня прокатилась по скалам, взметнула к небу черные камни, пар, остатки газообразных тел. Все стихло. С той стороны больше не прозвучало ни одного выстрела, никто из людей не закричал, не захрипел. Что произошло?

Майор не успел задуматься над этим. Откуда-то из-за плоской вершины горы, возвышавшейся неподалеку, появился человек. Он бежал по склону, в сторону майора Казакова, притаившегося за камнями. Две вихревые тени взмыли из-за скал. Человек успел обернуться, но не выстрелил, только дико закричал, прикрывая лицо руками. В полупрозрачных руках инопланетян были какие-то туманные посохи. Такого оружия майор Казаков еще не видел.

Владимир промедлил, пытаясь разглядеть: что за новые штуковины появились у мваланов? Если б он выстрелил чуть раньше, лейтенант Дэвидсон остался бы жив. Инопланетяне наклонили посохи, из них вылетели шлейфы газа, и американец упал на землю. Спустя пару секунд мваланы исчезли в плазменном шаре.

Владимир Казаков выскочил из укрытия, бросился к лейтенанту «тюленей», корчившемуся на камнях. Подбежав ближе, майор не поверил глазам. Тело Дэвидсона – так показалось – стало резиновым. Лейтенант пытался упереться руками в землю, но кости исчезли! Или стали мягкими, податливыми. Он не мог приподнять туловище над поверхностью планеты! Руки гнулись, пружинили. Лейтенант тихо застонал, попытался подтянуть к себе ногу. Это ему удалось. Но нога, точно так же, как руки, уже не могла служить ему опорой. Она изгибалась во все стороны.

«Новое оружие! – понял майор Казаков. – Резиновые кости!»

Лицо раненого постоянно меняло выражение. Ричард Дэвидсон, судя по всему, испытывал адскую боль, но терпел, лишь иногда с его губ срывались стоны. Предприняв еще несколько попыток приподняться, изменить положение тела, Дэвидсон сдался.

– Ей… я! – крикнул он. Видимо, хотел что-то сказать по-русски.

Майор понял. Американец не мог двигать челюстями так, как привык. Как было многие годы. Из-за размягчения костей нарушилась артикуляция. «Убей меня!» – просил «тюлень». Владимир Казаков забросил на спину плазмомет, поднял ствол лучевого ружья. Избавил Ричарда Дэвидсона от страданий.

Сзади налетел вихрь. Рокот моря. Шелест падающих листьев. Гул ветра в проводах. Владимир стремительно обернулся, но все равно не успел бы стащить плазмомет с плеча. Раструб газовой «трубы» был направлен точно на него. Майор только заметил, что мвалан, прежде чем выстрелить, что-то проговорил ему. Но, увы, лишь раньше, в снах, люди понимали язык инопланетян. То время прошло. Майор упал на землю, разорванный на клочки адской болью, так и не узнав, что хотел сказать ему мвалан.

И не оказалось рядом никого из товарищей, кто мог бы облегчить страдания, убить майора Казакова. Владимир умирал долго и страшно, но в конце концов спасительная чернота все же навалилась на него. Окутала и унесла прочь с дикой, негостеприимной планеты.

– Господи! Господи! За что нам эти муки, – пришел из черноты шепот. – Господи, почему ты выбрал для этого именно меня?

Шепот стал путеводной дорожкой в темноте. Повел через трясину вечности, подкатывавшейся со всех сторон. Тянувшей Владимира Казакова за руки, цеплявшейся за ноги. «Останься! Останься! Здесь хорошо…»