Игорь Огай - Предел обороны

Два разряда канули в низкие облака, и Павел потратил еще миг, переключаясь на луч. Надо было раньше!..

Близко! Убийственно близко! Рефлекторный рывок в сторону уберег от первого сюрикена…

Взмах лучом поперек ближайшего «шлейфа», и кто-то из воинов без крыла падает по спирали в ров…

Новый валун трескается под самыми ногами, и Федор снова поливает огнем противоположный склон… «Береги заряд!..»

Выстрел… Меченосец грудью напоролся на белую спицу. Но другой силуэт успел пошевелить рукой…

Стальной колышек с кисточкой на конце — красные брызги в снег! Сквозная рана в левом плече — боль!

Повезло — «звездочка» отсекла бы руку…

И в тот же миг вершину холма накрыл гром небесный. Камни крошевом взлетели из-под ног, мир покатился кубарем. Остался только собственный крик, почти неслышный за ударами разрывов…

Сергеев сумел обернуться, дважды спустить курок в другой склон вала, и фигурки троих инков заметались, прекратив обстрел. С этими тоже сговорились, твари!.. Неужели так выгодна гибель земной истории?..

И вдруг сразу все это стало неважно, потому что над самой головой возник дрожащий силуэт с занесенным мечом…

— Ду-ура-ак… — проклекотал гиперборей. — Че-его до-оби-ился?..

Воздух от гудящих, словно пропеллер, крыльев взметал снежную крошку, сек лицо и глаза. Павел зажмурился.

Не все доживут до вечера…

Окропим снежок…

А правая рука бесполезно шарит вокруг в поисках лучемета…

Свет серого дня вдруг вспыхнул сквозь веки кровавым огнем. Наверное, так и приходит смерть — бесшумно, избавляя от забот и страданий. Гиперборейские клинки слишком быстры, чтобы доставлять боль…

Вот только почему-то ноющая тяжесть в пробитом плече не отпускает.

Осторожно Павел приоткрыл один глаз. Не поверил ему и открыл второй. Над вершиной холма, прямо перед глазами, нависал диск «летателя». Свет бортовых огней заливал ров и вал ослепительным белым сиянием, в котором почти скрывались силуэты сыпавшихся из лифта…

Павел моргнул, прогоняя навернувшуюся слезу.

Черт возьми! Не интаи — слуги Посейдона! На корабле империи Инка в кратер прилетели атланты! Неслыханно…

Он приподнялся на локте, огляделся. Уцелевшие гипербореи пропали из вида — успели скрыться за валом? Чужак тоже исчез. Хотелось верить, что стрельбой Сергеева его разорвало в пыль, но… Трое краснокожих были здесь. Один втаивал в снег почерневшей от удара молнии головешкой, двое других, зажатые силовыми полями слуг Посейдона, топтались на склоне, побросав оружие.

Федор уже осилил подъем на одно колено и теперь отчаянно пытался удержать равновесие, сжимая иссеченными каменной крошкой руками виски.

— Щас… — бормотал он, видимо, не слыша сам себя и даже не глядя на Павла. — Погоди, я щас… Оружие найду…

И шепот этот был отлично слышен в наступившей вновь таежной тишине.

Две пары крепких рук вцепились в плечи — Павел, не сдерживаясь, вскрикнул, — подняли, развернули, поставили пред светлы очи…

Господин Уний был мрачен, как снеговая туча. Сложив руки на груди, он в который раз умудрялся смотреть на землянина сверху вниз.

— Головин, — произнес атлант хмуро. — Опять Головин… Кто бы сомневался! Может быть, хоть ты объяснишь мне, что происходит?

Павел огляделся. Объяснить? Да, наверное, он мог бы… Вот только смотря кому?

— Ничего особенного, — выдавил он. — Частные разногласия…

— Между землянами и гипербореями? — насмешливо уточнил атлант. — Никогда бы не подумал. И все же я хочу наконец получить ответы хотя бы от тебя! Почему вчера я был вынужден созывать трибунал Ассамблеи и обвинять Потапова в сокрытии кризисной информации? Почему я должен рисковать прекращением дипломатических отношений с Общиной, лишь бы выпытать у мальчишки-гиперборея всего два слова: «Патомский кратер»?! Почему, наконец, я должен открыто ссориться с инками и угонять у них корабль, лишь бы успеть сюда к какому-то часу икс, даже не зная, что здесь должно произойти?!

Павел выслушал тираду, не скрывая своего безразличия к проблемам атланта.

— Ничего не буду объяснять, — выдавил он устало. — Скажу лишь одно: если вы хотите сохранить существующий порядок вещей — блокируйте кратер хотя бы на два часа.

Он скинул с плеч руки телохранителей и, бережно уложив кровоточащую конечность на колени, уселся на обнажившийся из-под снега валун. Похоже, задета кость… Ну и черт с ней, все равно без перевязки не протянуть больше часа.

Апатия и безразличие — это бывает после драки. Возможно, обратная реакция на выброс адреналина. А может быть… закономерный итог? Усталость от постоянного ожидания чего-то еще более худшего? Ассамблея доживает последние часы — трест, как и положено, лопнул изнутри. И каждая сволочь сейчас примется тянуть одеяло на себя, наплевав на все уставы, договоры и режим конспирации. Да что там, уже тянет! Будут новые драки. Будет еще больше крови. Попытки переустроить мир Ствола под себя… И какое кому дело до живых людей, если речь идет о цифрах индекса вероятности?!

Атлант все еще смотрел на него сверху вниз — теперь в буквальном смысле. Без сочувствия, без сожаления… И даже без обычного раздражения. Как на расходный материал, с которым предстоит либо работать дальше, либо выбросить за ненадобностью…

— Ты скажешь мне все, Головин, — сообщил глава Миссии. — Жаль, я не взял с собой медиков, иначе это произошло бы прямо сейчас. Теперь придется возвращаться в Москву… Ну да ничего, я потерплю эти двадцать минут.

Яд последних слов едва не брызнул у него с языка, но Павел остался равнодушен — его внимание привлекло размеренное движение за спиной иерарха.

— Тебе придется сделать выбор сейчас, атлант, — произнес он устало. — Либо ты делаешь то, что я сказал… Либо то, что скажет он.

Мгновение Уний непонимающе смотрел на него, затем резко обернулся.

Ящер как раз ступил на склон вала и неторопливо двигался вниз. По пути он почти ласково касался то одного воина, то другого… и они оседали на снег, никак не препятствуя этому движению.

Двойник Павла неотступно следовал за смарром.

— Что за… — невнятно выдавил Уний и, опомнившись, перешел на язык Острова.

Резко и отрывисто прозвучали несколько команд. Рассыпавшиеся по кратеру слуги Посейдона ринулись в сторону ящера, явно не видя, кого именно нужно атаковать. И останавливались по мере приближения к смарру, растерянно опуская стики и не слушая больше приказов.

А ящер уже поднимался на холм. Телохранители Уния шагнули было навстречу и обмякли подобно остальным. Сам глава выхватил стик, но применять его, конечно, не стал. Один на один со смарром — без шансов.

— Прелес-стно… — шипела рептилия. — Новая с-смена бойц-цов… Без защ-щиты…