Дмитрий Янковский - Жесткий старт

Прикинув расстановку сил, Робиц хотел было рискнуть, высунуться и ударить по охранникам из плазмомета, однако в данный момент любой риск был неоправданным. Но тут его осенило. Вместо того, чтобы целиться в сторону охранников, командор направил ствол себе за спину и нажал на спусковую пластину. Плазма с шипением шарахнула в пол и прожгла дыру диаметром не меньше метра. Не раздумывая ни секунды, Робиц бросился к пробоине и спрыгнул вниз.

Удар о нижнюю палубу оказался сильнее, чем ожидалось – Робиц сильно подвернул ногу. Но не время было об этом думать. Прихрамывая и подняв лицо кверху, он прикинул, где должно быть стальное перекрытие, над которым располагался технический бокс. Стрелять вверх было страшно, но необходимо – больше всего командор боялся, что плазма попадет в то самое место, где удерживают его дочь. У него дрожал палец, настолько пугала его мысль о том, что он собственными руками может убить Тану. Но с другой стороны, если не делать ничего, то ее ждет нечто пострашнее смерти, ведь брак с Гудком мало чем отличался бы для нее от рабства.

Собравшись с силами, Робиц поднял ствол и выстрелил, стараясь попасть ближе ко входу в бокс. Вероятность того, что Тану держат у самых дверей, была слишком мала, к тому же к тому месту подходила свая с удобными скобами, по которым можно было влезть наверх. Удар плазмы прожег в потолке внушительную дыру. Наверняка Гудок и его люди меньше всего ожидали такой штурмовой атаки снизу, поэтому должны были хоть на какое-то время впасть в легкий шок. Впрочем особо рассчитывать на это не стоило, поэтому командор ловко запрыгнул сразу на третью скобу, быстро влез наверх и, ухватившись за еще не остывший край пробоины, втянул тело в бокс.

Рядом с ним валялось изувеченное тело одного из охранников – видимо, тот стоял у дверей, в том самом месте, где образовалась пробоина. Второй, оглушенный и ослепленный вспышкой, пытался понять, что происходит. Робиц не дал ему этой возможности, попав зарядом плазмы в грудь. Тело охранника разнесло на несколько кровавых кусков. Моментально обернувшись, командор увидел Гудка, но выстрелить в него не смог, потому что между ним и противником, пристегнутая к кушетке, лежала Тана. Она глядела на отца во все глаза, а по щекам ее текли крупные слезы.

– Опусти оружие, – сквозь зубы прошипел Гудок, положив руку на живот Таны.

Командор перевел взгляд с его лица на руку и стиснул зубы от бессилия и злости. Он все еще держал наставленный на Гудка плазмомет, но понимал, что не сможет выстрелить, потому что тогда погибнет его дочь.

– Опусти оружие, иначе я убью ее! – приказал Гудок, направляя ствол на девушку.

Робиц медленно разжал руку и уронил плазмомет на пол.

– Оттолкни его от себя! Быстрее!

Командор зло пнул плазмомет. Гудок облизал пересохшие от волнения губы и засмеялся:

– Вот теперь можно и поговорить.

– Давай поговорим, Гудок, – миролюбиво ответил Робиц. – Только отпусти дочь.

– Ты что, командор, совсем из ума выжил? Чтобы я отпустил такую красавицу? Я, может, о ней всю жизнь мечтал, а ты говоришь: отпусти!

– Гудок! Она беременна. Зачем она тебе? Ты можешь выбрать любую красавицу на этой верфи. Почему именно Тана?

– Мне нужна она, – упрямо повторил Гудок. – А то, что она беременна каким-то ублюдком, не проблема, сейчас придет врач, и все решится.

– Гудок, не дури, отпусти Тану, – в голосе Робица чувствовалась угроза.

– А то что? – Гудок расхохотался и схватил девушку за грудь. – Я могу с ней делать все, что захочу. И ты ничем мне не помешаешь! – цинично заявил он. – Хочешь, я при тебе трахну ее? Чего молчишь?

– Гудок, давай договоримся по-хорошему. Я готов заплатить не просто приличный выкуп, а такой, сумму которого тебе даже сложно представить. Это совершенно серьезно.

Гудок мгновение смотрел на него, переваривая услышанное, а потом громко расхохотался:

– Выкуп? Я сам не бедный человек. Далеко не такой богатый как ты, но зато у меня есть власть, о который ты и мечтать не можешь. Она для меня дороже денег, и я не променяю ее ни на что. Понял? Если же я, поставив перед собой цель, отступлю, то мой авторитет, а с ним и власть, значительно пошатнется. К тому же… Твоя дочь мне действительно очень нравится. Я вычищу ее и заберу себе. Это мое окончательное решение. Если не отвалишь сейчас, я тебя убью не задумываясь. И ничего мне за это не будет. А впрочем… Зачем дожидаться врача?

С этими словами Гудок с силой опустил кулак на живот Таны. От боли она закричала, а Робиц рванулся к ней, но тут же остановился под прицелом плазмомета. Гудок крепко сжимал в правой руке оружие, а левой в ярости наносил удары по животу девушки. Тана громко кричала и плакала. У нее не было сил терпеть невыносимую боль, которая разрывала ее тело. Она умоляла отца убить Гудка, потому что она все равно уже не выживет, не сможет пережить эту боль!

– Гудок! Стой! – Робиц закричал, отвлекая убийцу на себя. – Стой же!

Управляющий занес кулак и замер, глядя на командора.

– Я просил у тебя руки дочери, Робиц, но ты решил, что я преступник, и не согласился выдать ее за меня, – процедил он. – Так я сам получу то, что мне положено! Но сначала я убью этого ублюдка!

Он продолжал бить девушку до тех пор, пока у нее между ног не потекла кровь.

– Вот и все! Вот и нет этого маленького ублюдка! – заорал Гудок, размахивая плазмометом.

Тана лежала в полубессознательном состоянии, истекая кровью. Сквозь прикрытые ресницы она видела, как отец беззвучно шептал, прося у нее прощения. Она слабо улыбнулась ему, и в этот момент Гудок выставил вперед плазмомет и выпустил в командора заряд плазмы. На глазах Таны тело отца разлетелось на несколько кусков, расплескав кровь по всему боксу. Несколько крупных капель попало ей на лицо, и девушка потеряла сознание.

Тану едва спасли от потери крови и пережитого потрясения. Гудок нанял для нее хорошего врача и пригрозил ему смертью, если с ней что-то случится. Тана не собиралась жить, не хотела приходить в себя, почти все время находясь в бессознательном состоянии. Гудок разрывался между желанием обладать этой девушкой и борьбой за ее жизнь. В конце концов ему пришлось оборудовать дома чуть ли не филиал госпиталя, собрать целую бригаду врачей, но никто не мог вдохнуть в Тану желание жить. Без этого любое лечение оказывалось напрасным, а расходов приносило все больше.

Кроме того у Гудка возникли проблемы с законом. Командор Эчи Робиц успел завести достаточно друзей и партнеров, чтобы его смерть получила широкую огласку. Поэтому Гудку пришлось дать показания под присягой трибунала, убедить суд в том, что Робиц был преступником и напал на него, желая ограбить. А чтобы его слова звучали убедительно, он отстегнул кругленькую сумму судьям, и дело через некоторое время пришлось закрыть ввиду того, что Робиц сам считался сбежавшим заключенным, опасным для общества, а управляющий, чтобы не стать жертвой, был вынужден обороняться.