Дмитрий Янковский - Жесткий старт

– С моими деньгами я тебя из-под земли достану… – прошипел Жак на остатках воздуха. – Знаешь хоть, кто я?

– Рядовой лакорский мудак, – без запинки ответил землянин.

Он хорошенько прицелился и нанес Жаку два точных, мощных и звучных удара в пах. Красавчик побледнел, закатил глаза, рухнул на мостовую и свернулся калачиком, похожий на подыхающую гусеницу.

– Спасибо, Дима! – прошептала медленно приходящая в себя Тана.

– Не за что, капитан! Всегда буду рад полетать с тобой.

В это время, с удивлением оценив результат драки, из дверей агентства выскочил охранник с пенобоем наперевес. Смирнов Дима не стал медлить, а выпустил из плазмомета короткую очередь ему под ноги. Брызги расплавленных ступеней фонтаном взметнулись ввысь, одним своим видом выжигая в душе незадачливого стража чужой собственности остатки храбрости. Уронив пенобой, он метнулся под защиту бронированных дверей.

– Поехали, капитан! – землянин распахнул перед Таной дверцу скутера. – На такой машине полиция нас точно не остановит.

– Пока Жак не придет в себя.

– Уверяю, это случится не скоро. Первых показаний от него можно будет ждать лишь к завтрашнему утру.

– А охранник?

– У нас в запасе есть двадцать минут, которые этот старый пердун просидит в сортире от страха. Что я, лакорцев не знаю? Черт-те сколько я тут прожил! Вперед! – Смирнов Дима прыгнул в пилотское кресло и лихо поднял машину над мостовой. – К орбитальным лифтам? – с улыбкой спросил он.

– Конечно! – ответила Тана. – Братишка давно меня там поджидает.

– Он знает, что я тебя прикрывал?

– Нет. Я сама решила подстраховаться, прекрасно понимая, что Мак может нанять кого-то из наших. Ведь он наверняка видел мой снимок в журнале.

– Ты там выглядишь на все сто! – улыбнулся Дима. – А куртка – дерьмо.

– Я бы сама такую никогда не надела. И знаешь… Я дико рада, что мы тебя наняли вторым пилотом. И еще больше я рада, что обратилась к тебе за помощью.

– Взаимно! – подмигнул ей землянин. – Надеюсь, не забудешь мой адресок. Если тебе понадобится моя бесшабашная голова, только свистни. Прилечу с края галактики.

– А ведь твой настощий дом как раз на краю галактики. Там ведь Сол и Терра?

– Да. Я туда и собираюсь в ближайшее время. Гляну хоть одним глазком на историческую родину.

Через десять минут они бросили скутер Жака у станции орбитальных лифтов.

– Провожу-ка я тебя до пирса, если не возражаешь. Дабы еще кому не пришло в голову задержать твой отлет.

– Буду рада! – с улыбкой ответила Тана.

Она вдруг поймала себя на мысли, что не испытывает к землянину ни малейшего отвращения, несмотря на то, что он мужчина. И даже его комплименты были приятны, поскольку никак не затрагивали ее половой принадлежности. Дима относился к ней скорее как к человеку, чем как к женщине, и это… навевало почти романтическое настроение. В капсуле лифта она, как бы невзначай, еле заметно коснулась его руки. Землянин никак не отреагировал. Не отдернул руку и не бросился ее целовать или обниматься.

– Тебе уже лучше? – спросил он. – После удара парализатором?

– Намного лучше! – улыбнулась Тана, имея в виду совершенно другое.

Она вдруг со всей ясностью поняла, что испытывала отвращение не к мужчинам, а к сопливым похотливым слизнякам, думающим не головой, а головкой полового члена. К слизнякам настолько трусливым и неуверенным в своей полноценности, что они не способны завоевать женщину иным путем, кроме покупки или насилия. А настоящие мужчины… Их просто мало. Но они есть. Такие, как Смирнов Дима. Не ожидающие от женщины расположения взамен на что-то. Мужчины с обостренным чувством собственного достоинства, не способные унизиться ни перед женщинами, ни перед другими мужчинами.

«С этим землянином я бы наверное даже поужинала с удовольствием, – поймала она себя на совершенно непривычной мысли. – Жаль, что надо немедленно улетать».

Они попрощались на пирсе у самого шлюза. Дима не сделал ни малейшей попытки обнять Тану на прощание или хотя бы коснуться ее руки. И Тана ощутила, что у нее чаще забилось сердце. Не удержавшись, она едва заметным касанием провела пальцами по руке пилота.

– Спасибо еще раз, – сказала она, глядя ему прямо в глаза. – Мне уже значительно лучше. Прощай! Точнее… – Она вспомнила слово, которому учила их занудная преподавательница языка землян в Академии. – Досвиданиэ, – сказала Тана на чужом для себя языке.

– До свиданья, – с улыбкой ответил землянин. – Семь футов тебе под килем!

– Что это ты сказал? – удивилась она.

– Так желали удачи древние мореходы Терры. Пока.

Тана заставила сделать себя шаг назад, шлюзовой люк тут же закрылся, отделив ее от пилота, оставшегося на причале.

– Давай скорее, сестренка! – раздался голос Шивы из рубки. – Диспетчер уже выдал нам разрешение на старт.

– Уходим на мягком, – сообщила Тана, прыгая в кресло. – Усилие маршевых двадцать. Готов?

– Давно!

– Старт!

«Фея» мощно и упруго ушла от пирса, оставив за кормой раскаленное марево догорающих частиц топлива.

– Могу ручаться, что Мак теперь не даст нам покоя, – со вздохом сказала Тана.

– Почему? – покосился на нее Шива.

– Представляешь, он меня все же достал. Нанял Жака, чтобы меня похитить. Хорошо, что я попросила землянина подстраховать меня на выходе.

– Молодец. Но я тоже схитрил.

– Как? – удивилась Тана.

– Я зарегистрировал у диспетчера полет к Альгазену, а не в систему Га.

– Мак не поверит данным диспетчера… Хотя уже то, что мы все же покинули Лакор, будет для него неслабым ударом. А вычислять нас по вектору входа ему придется долго, причем за приличные деньги. Может, он и бросит гоняться за нами. Зачем ему лишние траты?

«Фея» вышла на околозвездную орбиту, Тана просчитывала параметры входа в субспейс. Они с братом пытались скрыть охватившее их волнение, но удавалось это не очень. Впереди их ждала новая неизведанная жизнь. Они готовились начать ее заново, как с чистого листа бумаги, не зная еще, что не так легко сбросить со счетов прожитое. Тана понимала, что к прошлому можно относиться по-разному – можно беречь его, ежедневно вспоминая и вороша в своей памяти, можно вспоминать его как опыт, которым, возможно, еще придется воспользоваться. Еще можно забыть о прошлом, послать его к черту и похоронить навсегда, сделав вид, что и не было его никогда. Но это сложно, тем более что их прошлое было очень ярким и запоминающимся.

Тана решила просто отпустить свое прошлое, зная, что оно есть. Ей надоело таскать за собой весь груз прошлых обид и неудач. Она поняла, что накопленный опыт мало может помочь в новой жизни, хотя бы потому, что опыт оставался прежним, а они уже изменились.

Яхта приблизилась к сектору входа, унося их в новую жизнь. Шива радостно потер ладони: