Алексей Калугин - Осколки реальности

– «У нас»? – Каффа посмотрел на Гефара так, словно тот на глазах у него буквально в одно мгновение сменил обличье. – Ты сказал «у нас»?

– Ну, да, – смущенно потупился Гефар. – У нас.

– С каких это пор дела людей стали твоими?! – едва ли не с возмущением воскликнул Каффа. – Ты же Воин Тьмы!

– Был Воин Тьмы, да, видно, весь вышел, – мрачно буркнул Гефар.

– Это в каком же смысле?

– В том смысле, что как Воин Тьмы я свое предназначение выполнил – Врата Зла открыты. И что теперь?

– А что теперь? – повторил его вопрос Каффа.

– Ничего! – воскликнул, взмахнув рукой, в которой у него была зажата трость, Гефар. – Я стал никому не нужен!

– Это серьезная проблема, – недолго подумав, согласился с Гефаром Каффа.

– Вот я и пытаюсь решить ее, – буркнул Гефар.

– Став человеком?

– Человеком я стать не смогу, даже если очень этого захочу.

– А ты этого хочешь?

– Не знаю, – покачал головой Гефар. – Вообще-то мой имидж Воина Тьмы меня вполне устраивал до тех пор, пока он нес в себе определенную смысловую нагрузку. Теперь же вокруг творится такое, что у Воина Тьмы не больше шансов напугать кого-либо, чем у балаганного клоуна с красным носом и дурацкой улыбкой до ушей!

К концу фразы голос Гефара едва не сорвался на крик, что обычно было для него совершенно несвойственно.

– Серьезная проблема. – Каффа запустил всю пятерню в свою густую шевелюру и, как гребнем, провел пальцами по волосам ото лба к затылку. – Над этим следует хорошенько подумать.

– Слушай, Каффа, – недовольно скривив губы, посмотрел на хозяина Дороги Мертвых Гефар. – Ты лучше проводи нас в Гиблый бор. А мы уж как-нибудь сами со своими проблемами разберемся. Честное слово, у нас сейчас совершенно нет времени.

– А что вы хотите отыскать в Гиблом бору? – Каффа посмотрел сначала на Гефара, а затем перевел взгляд на лейтенанта. – Насколько мне известно, то, что там сейчас происходит, иначе как полным безумием и не назовешь. Реальность в Гиблом бору меняется едва ли не ежеминутно.

– Нам нужно отыскать наших товарищей, оставшихся в лесу, – сказал Андрей.

– Ты думаешь, вам удастся их спасти? – удивленно вскинул брови Каффа.

– Да, – коротко ответил Андрей.

Сначала Каффа только молча покачал головой, после чего внимательно посмотрел на каждого из находившихся перед ним людей.

– Вы, должно быть, ненормальные, – совершенно спокойно произнес он. – Но, если вы хотите, я могу проводить вас туда, куда вам нужно.

– Нас интересует институтский городок в Гиблом бору, – уточнил Андрей.

– Я знаю, – коротко кивнул Каффа.

Андрей не решился спросить у гиганта, откуда ему это известно. Он только подумал о том, что, должно быть, кто-то из оставшихся в Гиблом бору уже прошел по Дороге Мертвых.

– Следуйте за мной, – приказал Каффа и, развернувшись на пятках, широко зашагал в ту же сторону, откуда пришел. Андрей быстро взмахнул рукой, приказывая своим подчиненным следовать за провожатым, силуэт которого в любую секунду мог раствориться в клубах розового тумана.

– Ты думаешь, он отведет нас куда нужно? – негромко спросил он у проходившего мимо него Гефара.

– Если Каффа что-то сказал, то так и сделает, – уверенно ответил Воин Тьмы.

– Слушай, – еще тише обратился к Гефару Андрей. – Выходит, ты и в самом деле решил… Ну… Начать жить по-новому?

– Похоже, что в этой компании мне доверяет один только Джемми, – мрачно усмехнулся Гефар.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– А что, если я и сам пока еще не знаю ответа на него? – едва ли не со злостью глянул на лейтенанта Гефар. – Что ты, собственно, хочешь от меня услышать? Что я решил стать добропорядочным гражданином? Так нет же больше страны, гражданином которой я мог бы стать!.. И не бывает такого, чтобы человек вдруг по собственному желанию в один день сделался совсем другим. Нравится нам это или нет, но нам приходится жить с тем, что в нас заложено изначально. Сейчас мы никто – безликие слепки, затерявшиеся в безумном мире, созданном запредельной реальностью. Пока мы даже не можем понять правил, по которым нам предложено сыграть. Только время покажет, что из нас в итоге получится. Я, например, не возьму на себя смелость строить на сей счет какие-либо предположения.

– Ты знаешь, что нас с тобой роднит? – спросил после непродолжительной паузы Андрей.

– Роднит? – с искренним удивлением посмотрел на него Гефар. – Ну-ну?..

– У каждого из нас есть возможность самоустраниться от того, что происходит сейчас в Кедлмаре, – медленно, стараясь максимально точно выразить свою мысль словами, произнес Андрей. – Но оба мы, по тем или иным причинам, отказываемся это сделать.

– Боюсь только, лейтенант, что причины у нас с тобой совершенно разные, – покачал головой Гефар.

Тем временем шедший впереди группы солдат Шагадди догнал Каффу. Хозяин Дороги Мертвых даже ни разу не обернулся, чтобы посмотреть на тех, кто шел за ним следом.

– Эй! – окликнул его Шагадди.

Не останавливаясь и не сбавляя скорости, Каффа повернул голову и посмотрел на солдата сверху вниз.

– Слушай, зачем ты напустил сюда этот розовый дым? – презрительно скривил губы Шагадди. – Ведь можно, наверное, придумать и что-нибудь более соответствующее настроению тех, кто сюда попадает.

– Если бы это только от меня зависело, – безнадежно махнул рукой Каффа. – Я даже в мелочах не имею права полагаться на собственный вкус, а должен следовать указаниям легенд.

– Я что-то не помню, чтобы в легендах говорилось о розовом тумане на Дороге Мертвых, – с сомнением наморщил лоб Шагадди.

– В общеизвестном варианте легенды о Яхоне говорится буквально следующее. Цитирую: «Дорогу Мертвых покрывает туман, непроглядный для взора, и лишь только Каффа способен отыскать в нем верный путь». Но в одном из вариантов этой легенды, опубликованном в сборнике «Легенды и предания Древнего Кедлмара», изданном более ста лет назад профессором сабатского университета Нарти Каззинклем, говорится, что туман на Дороге Мертвых похож на густой самтаровый пух. А всем прекрасно известно, что пух самтары, в свое время широко использовавшийся в качестве наполнителя для подушек и перин, имеет розовый цвет.

– Слушай, да эту книгу, кроме тебя да двух десятков библиотечных червей, наверное, больше никто и не читал! – Педантичность, подобная той, что проявлял Каффа, по мнению Шагадди, находилась в опасной близости от маниакального состояния, заставляющего человека раз за разом пересчитывать число ступенек на лестнице, по которой он поднимался ежедневно. – А подушки с самтаровым пухом по нынешним временам для большинства такая же непозволительная роскошь, как и сеймонский гиз.

– И тем не менее я должен следовать традициям, – с сожалением развел руками Каффа. – Это одно из основополагающих правил моей профессии.