Алексей Калугин - Осколки реальности

Просто часовой, выглянув в очередной раз в смотровое окно, увидел вдруг, что затопленного водой рва нет, а под стенами крепости толпятся люди и иноформы.

То, что произошло после этого, едва не привело к трагедии. Несмотря на протесты майора Алекса, полковник Бизард приказал пропускать в крепость людей, во внешнем облике которых не присутствовали признаки начавшейся трансформации. Майор Алекс все же настоял на том, чтобы всех проходящих через ворота осматривал Гефар, который мог определить даже пока еще никак не проявившиеся внешне признаки начавшегося превращения человека в иноформа. Но даже после того, как Гефар запретил пускать в крепость трех женщин с детьми, которые, по его мнению, уже не были людьми, полковник Бизард собственной властью отменил его приказ.

– А кто бы поступил на его месте иначе? – Руут тяжело вздохнул и покачал головой. – Кто бы смог оставить за воротами крепости, среди толпы беснующихся уродов, трех женщин, держащих на руках плачущих детей, старшему из которых было не больше пяти лет? Но вот потом… Я за свою жизнь повидал немало, но меня вывернуло наизнанку, когда я увидел, какую резню устроили эти малыши ночью в казарме, отведенной для гражданских. Нас спасло только то, что Гефар заранее велел парням быть наготове с оружием в руках…

После этого в крепость пускали только тех, кого Гефар считал вне подозрений. Впрочем, вскоре поток беженцев, пытающихся найти спасение в Цитадели, практически иссяк. Зато иноформы собирались под стенами крепости в невообразимо огромных количествах. Это вскоре привело к тому, что под воздействием их трансформированного сознания, объединенного с коллективным сознанием запредельной реальности, начали разрушаться стены крепости. В одних местах они покрывались трещинами и осыпались, в других – оплывали, словно куски воска под лучами жаркого полуденного солнца.

Полковник Бизард был вынужден отдать приказ открыть по иноформам огонь.

Иноформы не хоронили своих мертвых. Спустя какое-то время из мертвых тел выползали новые, еще более уродливые твари, а разлагающиеся останки оставались лежать под стенами крепости, наполняя воздух невыносимым зловонием. Во избежание начала эпидемии заниматься захоронением трупов пришлось защитникам крепости. В моменты затишья, когда иноформы откатывались от стен Цитадели, из ворот крепости выходили специальные похоронные бригады, сформированные из бывших старших офицеров Генштаба, которые под охраной вооруженных солдат рыли ямы и закапывали в них разлагающиеся трупы.

Положение ухудшилось, когда у иноформов появилось оружие. По большей части это было ручное огнестрельное оружие, пользовались которым иноформы довольно неумело.

Но после того как погибли несколько человек из похоронных бригад, захоронение трупов иноформов пришлось приостановить.

Иноформы исчезли из-под стен Цитадели после того, как последние здания Сабата провалились под землю, а на месте бывшего города растеклось зловонное болото.

Когда же болотные топи замели пески пустыни, полковник Бизард, обсудив сложившуюся ситуацию с майором Алексом, отдал приказ готовиться к тому, чтобы оставить Цитадель.

К настоящему моменту гарнизон крепости находится в положении готовности номер один – через двадцать минут, после того как прозвучит команда «вперед», последний солдат должен будет покинуть крепость. Но команду эту должен отдать майор Алекс, который настаивал на том, чтобы дождаться возвращения отряда лейтенанта Апстрака. По его словам, именно Апстрак должен назвать то место, куда следовало двигаться отряду.

Сказав это, Руут вопросительно посмотрел на Андрея.

– Ты хочешь знать, куда мы отправимся? – спросил Андрей.

– А тебе это известно? – вопросом на вопрос ответил Руут.

– Кешепский полуостров, – произнес Андрей, после чего обвел взглядом всех присутствующих. – Туда запредельная реальность пока еще не добралась.

– Не ближний путь, – заметил рядовой Дзеннак.

– Верно, – соглашаясь с ним, кивнул Кейми. – Это же почти весь материк нужно пересечь…

– А вам кто-то обещал легкую жизнь? – посмотрев на молодых солдат, мрачно усмехнулся Шагадди.

– Гурк Великолепный! – с тоской простонал Гроптик. Откинувшись назад, он обхватил рукой за шею растянувшегося рядом с ним на полу Лысого. – Прояви свою милость! Не допусти, чтобы рядовой Гроптик оказался во взводе, которым будет командовать сержант Шагадди!

Буря продолжалась без малого пять часов, если принимать за эталон времени показания тех часов, которые носил на руке Андрей. Предположения же о том, сколько часов прошло за это время в мире, находящемся за брезентовым пологом палатки, не брался строить никто – ни специалисты из Статуса, знавшие о природе запредельной реальности и ее феноменологических проявлениях больше, чем кто-либо другой из присутствующих, ни солдаты из отряда Руута, для которых существование в условиях неопределенности времени стало уже почти привычным.

Когда ветер перестал завывать, словно бешеный рекин, Руут подошел к выходу и, выдернув шнуровку, оттянул в сторону полог, закрывающий вход в палатку. С тихим шелестом посыпался наметенный снаружи песок.

– Придется поработать, – сказал Руут, обращаясь к своим солдатам.

Двое бывших гвардейцев взяли саперные лопатки и принялись разгребать кучу песка, закрывающую выход из палатки.

Остальные, не дожидаясь приказа, стали собирать вещи. Вскоре багровые отсветы вечных сумерек, накрывших Кедлмар вместе с пространственным коконом, возвестили о том, что выход из палатки свободен.

Выбравшись наружу, солдаты быстро закончили последние приготовления к дальнему переходу. Шнуровка на ботинках была заново перетянута, лямки рюкзаков подогнаны так, чтобы груз равномерно распределялся по спине, оружие проверено и перезаряжено. Несколько человек сбегали за ближайший бархан, чтобы завершить там все необходимые формальности, связанные с особенностями человеческой физиологии.

– Дейл, – по привычке мысленно окликнул напарника Андрей.

Не получив ответа, он подозвал его к себе коротким взмахом руки.

– Что это за мелодию напевает Шагадди? – спросил он, когда Дейл подошел к нему достаточно близко для того, чтобы никто другой не слышал их разговор.

Слегка наклонив голову к плечу, Дейл прислушался к тому, что негромко, без слов напевал Шагадди, перебирая затворный механизм «бойзона».

– Он жутко фальшивит, – сказал Дейл, переведя взгляд на Андрея. – Но, если я не ошибаюсь, это «Love Me Tender» Элвиса Пресли.

– Твои штучки? – недобро прищурился Андрей. – Снова решил дискотеку устроить?