Роман Глушков - Повод для паники

Я невесело усмехнулся: как будто по прошествии кризиса у председателя Макросовета – если тот, конечно, еще жив – не найдется иных забот, как изучать доклад о каких-то трех сенсорах, нажатых вопреки запрету восемь раз подряд! Прав был Хатори, когда хотел убить этого редкостного зануду Уильяма. Я и так недолюбливал коренных обитателей виртомира, а после знакомства с привратником и вовсе готов был поддержать политику геноцида по отношению к виртоличностям. Конечно, если вдруг Макросовет задумает когда-нибудь претворить ее в жизнь, как поступил в свое время с виртоклонами – виртуальными двойниками реально существующих людей; проблема конфликта с ними имела место пару десятилетий назад. Виртуальное клонирование личности давно находилось под запретом, в отличие от создания обычных искусственных личностей, абсолютно покладистых жителей Единого Информационного Пространства.

К сожалению, сегодня устраивать геноцид собратьев Уильяма было и вовсе натуральным кощунством. Наоборот, последняя оставшаяся в мире виртоличность нуждалась в охране, как любая экзотика. Пожалуй, я погорячился: пусть привратник живет, тем более что самостоятельно размножаться таким, как он, один черт не дозволено.

Однако Наум Исаакович не разделял моих либеральных взглядов и устроил с экзотическим занудой борьбу не на жизнь, а на смерть. Добряк дядя Наум вознамерился попросту убить ненавистного Билла, поскольку тот остался единственной преградой между ним и заветной целью. Правда, об истинных намерениях Кауфмана я догадался лишь тогда, когда он уже совершил свое грязное дело. Было трудно охарактеризовать выбранный им метод убийства, но я отнес бы его к отравлению. Самому элегантному из всех известных случаев отравлений, для которого даже не пришлось изготавливать смертоносное зелье. Жертва Кауфмана скончалась от яда собственных сомнений, что оказался для виртоличности столь же губительным, как и цианид для обычного человека.

Потерпев неудачу с «Контральто Д», дядя Наум пару минут пребывал в глубокой задумчивости, играя в гляделки с привратником, однако сдал позиции и в этой игре. Впадать в дремоту Уильям уже не хотел, видимо, все-таки предчувствовал что-то нехорошее, поэтому и насторожился. А Кауфман, собравшись с мыслями, задал этому замаскированному под джентльмена церберу, казалось бы, совершенно отвлеченный вопрос:

– Уильям, я хочу знать дату начала твоей службы привратником.

Тот без промедления назвал нужные данные, похожие на те, какие указывались в свидетельствах о рождении еще у моих прадедов. Привратник не усмотрел подвоха в вопросе Наума Исааковича, поэтому отвечал, как и положено любому носителю искусственного интеллекта – быстро и правдиво.

– Боже мой, какой замшелый экземпляр нам подсунули! – скривил лицо Кауфман. – Если мне не изменяет память, наш нелюбезный Билл принадлежит ко второму или третьему поколению виртоличностей. Адвокат, с которым я однажды имел дело, годился бы Уильяму в правнуки.

– И что из этого следует? – поинтересовался арбитр. Похоже, он слегка разуверился в могуществе своего персонального контролера.

– А то, что преклонный возраст этой виртоличности окажется нам только на руку. Я хорошо понимаю логику Законотворца, эксплуатирующего в Закрытой зоне старье позапрошлого века. Первые виртоличности всегда были и будут оставаться образцовыми исполнителями. Их природа довольно проста: примитивная симуляция человеческой психологии и необходимый для полноценного общения с собеседником багаж знаний. Другими словами, ничего лишнего. Если Уильяму понятен вопрос, он даст исчерпывающую консультацию. Если нет – заставит вас формулировать вопрос до тех пор, пока не уловит смысл, либо честно признается, что не знает ответа. Логическое мышление у него развито, но прямолинейно, как магистраль инскона, и совершенно не склонно к импровизациям.

– И что же из того? – уже не скрывал раздражения Санада. – Не пора ли вам наконец перейти от слов к делу?

– Все-все, уже перехожу, – компанейски подмигнул ему Кауфман, возвращаясь к клавиатуре и нажимая сенсор вызова справочной службы.

– Уильям, нужна консультация, – обратился Наум Исаакович к мгновенно оживившемуся привратнику. – Возникла проблема: мой виртуальный переводчик постоянно уверяет меня, что все переводчики его версии неисправны и всегда выдают заведомо ложную информацию. Хотелось бы знать, верить мне этому заявлению или нет.

– О чем вы, Наум-сан?.. – недоуменно вылупился на Кауфмана арбитр, но тот поднес палец к губам, требуя тишины.

– Ваш переводчик неисправен, – не долго думая отозвался Уильям и порекомендовал: – Замените его на переводчик более поздней версии, если таковая имеется.

– Уильям, тебя же не спрашивают, заменять его на новый или нет, – уточнил Наум Исаакович. – Я просто хочу выяснить, говорит ли он правду.

– Предупреждение о технической неисправности правдиво, – подтвердил привратник. – В противном случае оно бы не появилось.

– Почему же ты уверен в его правдивости, Уильям? – ехидно прищурился дядя Наум. – Ведь в предупреждении говорится, что ВСЕ переводчики данной версии ВСЕГДА предоставляют недостоверную информацию. А раз так, значит, я не должен верить и этой.

Возникла короткая пауза. Взгляд привратника на пять секунд стал холодным, но потом вновь ожил.

– Видимо, я сделал неправильные выводы, – признался Уильям. Его виртуальный образ на дисплее несколько раз конвульсивно дернулся, словно кто-то невидимый одну за одной вонзил Биллу в зад с полдюжины иголок. Причем вонзил с такой силой, что вместе с привратником подпрыгивало и кресло. – Сведениям, полученным от вашего переводчика, нельзя доверять.

– Но если его сведениям нельзя доверять, значит, выходит, что предупреждение было все-таки правдой – все до единого переводчики той версии лгут! – ударил с другого фланга Кауфман. – Как же мне верить в эту правду, если, по-твоему, она – ложь?

Пауза затянулась на полминуты. Теперь уже задергался не только Уильям, но и все изображение, которое начало двигаться по монитору заметными рывками. Даже огонь в камине заплясал по-иному: периодически застывал, а после вновь оттаивал. Хатори и все мы с любопытством наблюдали за происходящими с привратником метаморфозами.

А вот дядю Наума они, кажется, совсем не удивляли. Он глядел на дисплей плотоядными глазами готового к прыжку хищника. Этакого осторожного мелкого хищника, который атакует лишь в том случае, если точно уверен, что совладает с жертвой. Тогда-то я и догадался, что упрямый привратник обречен. Кауфман медленно, но верно уничтожал его при помощи некой мистической силы, нежданно-негаданно проснувшейся в нем после прочтения колдовских рукописей его прапрадеда. Иного объяснения я в тот момент не находил.