Олег Дивов - Стальное сердце

– Неужели, кроме меня, никто не может помочь? – не поверил Тим.

– Нет, – снова вздохнул Полковник. – Чтобы подготовить такого мастера, как вы, у нас нет ни сил, ни средств, ни технологий. А главное – времени нет. Мы слишком долго были отключены от управления процессом. Теперь помогут только самые решительные меры.

– Так давайте, – хмыкнул Тим, – мочите гадов. Что, стрелять разучились?

– Все не так просто, Тимофей. Я ведь не говорю, что у нас нет в Проекте своих людей. Но наши информаторы – это вспомогательный персонал. В основном наружная охрана. Бывшие сотрудники «девятки», пенсионеры. Сидят на проходной, ворота открывают. А просочиться глубже – никаких шансов.

– Отдельная территория недалеко от Кольцевой дороги, по Ленинградскому шоссе, да?

– Вы хорошо поработали, Тимофей. Все правильно. Раньше это была закрытая оборонная фирма. Формально она и сейчас такая, но это только вывеска. Из Министерства общего машиностроения ее забрали давным-давно. Здание накрыто энергетическим полем странной природы… Если бы не категорические заявления экстрасенсов, мы бы и не поверили… Короче говоря, лезть туда нормальному человеку бессмысленно. Вам знаком термин «вождение»? Это когда тебе нужно дойти до определенного места, но ты не можешь.

– Я «вождение» испытал на себе, – ответил Тим, неприязненно ежась от нахлынувших вдруг воспоминаний.

– Я тоже, – кивнул Полковник. – Жуткая вещь. В общем, патовая ситуация. Нам оставалось только пассивно наблюдать. Но две недели назад положение изменилось. Тридцатого апреля у них в главном корпусе случилась какая-то серьезная авария (Тим хмыкнул – он-то знал, что тогда произошло, – это они постарались с геопатогенной зоной на пару). И первого мая три смены ведущих операторов и научный руководитель Проекта вдруг перешли на запасной командный пункт. Здесь, в городе. Он в подвале обычного жилого дома, никакой вооруженной охраны. Но защитное поле на месте, так что заглянуть внутрь мы по-прежнему не в силах. Тем не менее появился шанс подвести штурмовую группу вплотную к зданию. Нужно только придумать, как миновать защитное поле и войти в подвал. И здесь нам можете помочь только вы, Тимофей. Выручайте нас. Они просидят в этом подвале месяц, не больше. А потом будет поздно.

– А если я откажусь?

– Вы не можете отказаться! – воскликнул Полковник.

Тим придвинул к себе сигареты. Как он ни «обнюхивал» Полковника, придраться было не к чему. Полковник верил в каждое произнесенное слово. «Впрочем, – подумал Тим, – некто Самохин тоже был очень убедителен».

– Я скажу вам честно, Тимофей. Не только мы следим за Проектом. Он тоже нами интересуется. И если мы выступим против него в открытую, для начала придется… э-э… нейтрализовать часть наших людей, – сказал Полковник с глубочайшей тоской. – Слишком много. Ваш друг Владимир Владимирович Рябцев, он, конечно, своеобразная личность, но с диагностикой здорово нам помог. Настолько здорово, что сначала мы ему не поверили…

– Каждой бочке затычка этот Рябцев, – процедил Тим.

– Он был одним из наших ведущих специалистов, – заметил Полковник. – Пока не проявилась неадекватность его психики.

– Как вы только решились отпустить его на вольные хлеба… – протянул Тим задумчиво.

– Вздумай он болтать, кто бы ему поверил? – усмехнулся Полковник.

– Но он все-таки начал болтать.

– Только когда мы почувствовали опасность. Вот тогда с Рябцевым поработал наш психотерапевт, и он начал болтать. И тут же вывел нас на некоего Тимофея Костенко. Как видите, Рябцев хорошо сработал. Мы ведь потеряли вас, Тимофей. Все файлы по «Программе Детей» у нас забрали, когда создавался Проект.

– А Детей, значит, делали вы? – спросил Тим.

– Не совсем. Тех, кто непосредственно отвечал за эту программу, вы сейчас в живых не найдете. Они все очень рано умерли. Проблема та же – отдача при работе генератора на повышенных мощностях. Организм разрушается в первую очередь у самого оператора. Психотроника – штука тонкая, деликатная. Раньше этого не понимали. Боюсь, в Проекте этого не поняли до сих пор. Между прочим, катастрофа с «Программой Детей» и послужила толчком к созданию Проекта. Закрытая служба, которая, как и мы, подчинялась напрямую ЦК. Только вот теперь она, похоже, уже никому не подчиняется… И сладу с ней нет.

– Всемогущий КГБ вовсе не всемогущ, – хмыкнул Тим.

– Увы, – коротко ответил Полковник.

Тим задумался, «обнюхивая» Полковника. Резюме было совершенно четким – к Тиму пришел союзник. Впервые. И совершенно не с той стороны, откуда можно было союзника ждать.

– Мы не хотим, чтобы страдали невинные, – сказал Полковник. – Мы надеемся раскодировать наших сотрудников, которых зомбировал Проект. Для этого нужны операторы Проекта – живые. А без вашей помощи нам в лучшем случае достанутся трупы.

– Ваши собственные трупы вам достанутся! – процедил Тим сквозь зубы. – Вот ведь послал бог союзничков! У вас же было по стукачу на каждые десять человек! В каждой рабочей бригаде, студенческой группе, в каждом подъезде… Как же вы проморгали, а? Как не углядели, что Проект выходит из-под контроля?

– А Комитету приказали не глядеть в эту сторону. Отобрали всю аппаратуру, всю документацию, всех специалистов. Как в свое время – у военных, когда отдавали разработку нам. Таким же образом и с нами обошлись. И все.

Тим поднялся, достал из шкафчика рюмки, разлил коньяк и подвинул к Полковнику вазочку с засохшим в камень печеньем.

– Спасибо, – грустно кивнул полковник и вылил в себя коньяк, как воду. – Плохо дело, Тимофей. Мы даже не знаем толком, кто сейчас отвечает за Проект наверху. Руководство Проекта довольно часто общается с некоторыми членами ЦК, но кто там главный… И производство, если можно так выразиться, у них разбросано по всей территории СССР. А сейчас к нему подключают коммерческие фирмы, проконтролировать которые очень сложно. Плохо дело. Беда будет.

Тим выпил, покосился на печенье, но закусить не рискнул, жалея зубы.

– Поверьте, мы сложа руки не сидели, – все так же грустно сказал Полковник. – Насколько это возможно, мы оберегали вас, Тимофей. Рябцев вас прикрывал, да и многие другие… Мы предполагали, что однажды…

– Это вы вмешались, когда я собирался ехать в Институт? – спросил Тим.

– Да, – кивнул Полковник. – Самое обидное, Тимофей, вы уж нас простите… Именно мы поначалу направили вас туда.

– Ё-моё, – только и сказал Тим.

– Такие вот дела. – Полковник слабо улыбнулся. – Мы еще не знали, что наш человек, который организовал вам встречу с Самохиным, – двойной агент. Это открылось слишком поздно. И мы успели всего лишь позвонить. Конечно, я тут же послал за вами, но вы уже исчезли. А потом выяснилось, что и звонивший – «двойняшка». Тьфу! Мы начали всерьез разбираться со своими, оказалось, что зомбированы несколько сотрудников, занимающих ключевые посты, и началась такая катавасия… На всякий случай у вашего дома оставили пост, но он… – Полковник весь съежился, и Тим поверил в его страх. – Но он исчез. Просто исчез. Признаюсь, Рябцев уверял, что вы справитесь в одиночку. Но ему никто не верил. Мы уже записали вас в пассив. И только по небрежности самого Проекта нам удалось выйти снова на ваш след… – Полковник окончательно сник, пряча глаза.