Олег Дивов - Стальное сердце

Зайцев с трудом отлип от собаки, развернул листки и сказал: «Ого!» Смолянинов глянул ему через плечо. «А-а…» – протянул он разочарованно, отвернулся, высмотрел кого-то в толпе и отошел. Ларин молча курил. Зайцев листал документ.

У него в руках было постановление Комитета Верховного Совета СССР по науке и технологиям от 4 июля 1991 года. Название документа было «О порочной практике финансирования псевдонаучных исследований из государственных источников».

В постановлении утверждалось, что несколько общесоюзных министерств затратили пятьсот миллионов рублей на лженаучные и антинаучные разработки по «спинорным (торсионным) полям». Министерства были введены в заблуждение аферистами от науки, утверждавшими, что с помощью генераторов этих полей («психотронных генераторов») можно создать оружие нового поколения, позволяющее на расстоянии управлять поведением человека. В качестве заказчиков работ в постановлении назывались Министерство обороны, Минатомэнергопром, КГБ СССР и Военно-промышленная Комиссия Кабинета Министров СССР. А первым в списке из более чем двадцати исполнителей стоял отлично знакомый Зайцеву киевский Институт проблем материаловедения АН Украины. В свое время один из работников этого института проболтался, что в институтских лабораториях начато мелкопоточное производство боевых психотронных генераторов. Зайцев бросился в Киев, но руководство института ловко выставило болтливого сотрудника психом, а Зайцева – дураком.

– Вот блядство! – рявкнул Зайцев.

– Ты читай, читай.

– Откуда это?

– Член-корреспондент Александров добыл.

– Вот уж кто счастлив…

– Это точно. Так и сияет. Ну, его можно понять. Не каждому ученому выпадает счастье разоблачить лженауку. Да, он говорит, что это постановление было с подачи отделения общей физики и астрономии Академии наук. Это так, для справки. Ты читай, читай.

Зайцев, не отрываясь от постановления, сунул в рот сигарету, прикурил от протянутой Лариным зажигалки, промычал «спасибо» и продолжил чтение. Дальше ничего особенного в постановлении не было. Главным виновником безобразия объявлялся Межотраслевой научно-технический центр «Вент», он же бывший Центр нетрадиционных технологий ГКНТ СССР. И по одной только линии Министерства обороны Центр хапнул двадцать три миллиона.

– Ты до центра «Вент» доехал? – спросил Ларин. – Так вот, мне Александров их программу работ показывал. И я своими глазами видел раздел, где прямо говорится о… – Ларин задрал глаза к небу, вспоминая, – …»дистанционном медико-биологическом и психофизическом воздействии на войска и население торсионными излучениями и защите войск и населения от таких излучений». Вот так-то. Что скажешь?

Зайцев посмотрел в конец постановления. Комитет по науке и технологиям требовал от финансирующих «лженаучные разработки» организаций представить в Верховный Совет СССР подробные отчеты. Зайцев сложил бумаги и вернул их Ларину.

– А что я должен сказать, Витька? – спросил он. – Ты сам все знаешь. Страны такой – СССР – больше нет, Верховного Совета ее нет, и Комитета такого, значит, тоже нет. Вместо КГБ – ФСБ. Все архивы наверняка сожгли. Особенно кагэбэшные. Ничего ты больше не найдешь.

– Слушай ты, профессионал, – сказал Ларин. – Что мне делать-то?

– Забыть, – посоветовал из-за спины Ларина подошедший Смолянинов. Ларин неодобрительно глянул на него через плечо.

– Ты помнишь Тима Костенко? – спросил Ларина Зайцев. – Хотя нет, ты же его не видел.

– Я ему звонил один раз. Но он был пьяный в говнище и меня послал. Сказал, что ему это расследование поперек горла.

– Вот именно, – кивнул Зайцев. – Это он нам с тобой говорил. Легенда у него была такая. А на самом деле он продолжал копать. И знаешь, где он сейчас?

– Догадываюсь, – процедил Ларин. – Лечится от алкоголизма.

– Нет, – грустно сказал Смолянинов. – Лечится от мании преследования.

– Ты серьезно? – тихо спросил Ларин, оборачиваясь к нему. Смолянинов со вздохом кивнул.

– На все сто, – подтвердил за Смолянинова Зайцев. – Он в больнице и выйдет из нее вряд ли.

– Это расследование – чистой воды гроб, – объяснил Смолянинов. – Никакой возможности узнать правду. Даже не для публикации, а так, для себя. Конечно, никто за эту тему не брался. А Тимка полез. Очень жалко его. Это гроб, – повторил Смолянинов, поднимая руку, чтобы утешительно хлопнуть Ларина по плечу. Снизу раздался короткий рык, и Смолянинов руку поспешно отдернул.

– Фу, – сказал Ларин собаке. – Как не стыдно.

– А Тимку действительно жалко, – вздохнул Зайцев. – Талантливый был парень. Но сломался на этом деле.

– Откуда ты знаешь, что он в психушке? – вдруг спросил Ларин.

– Его отец сказал. Я Тимофея искал, хотел к нам позвать на работу, и отец мне обстоятельно все изложил. Про бред преследования и прочие дела.

– Как это он так… – пробормотал Ларин и глубоко задумался.

– Может, он с самого начала был немножко того, – предположил Смолянинов. – Хотя нет, нет… ничего похожего.

– Если сначала ничего и не было, так потом стало, – кивнул Зайцев. – Тимка довел себя до такого нервного истощения, когда и нормальный «съехать» может, а тема у него как раз подходящая была. У Тимки развился бред преследования, такой же, как и у зомби, с которыми он работал. Вполне закономерно.

– Заразился… – Смолянинов невольно поежился.

– Не знаю, господа, – покачал головой Ларин. – Страшное дело, конечно. Жалко мужика. Но и тема страшная. Должен же кто-то ее разрабатывать…

– Ты пойми, балбес, – Зайцев умоляюще прижал руки к груди. – Даже если что-то там и было, ты уже ничего не докажешь. А главное – в любом случае нету больше по этой теме ни заказчиков, ни исполнителей. Деньги в стране кончились. И страна другая. Не нужно ей психотронное оружие. И не будет его больше никто делать. Потому что спроса нет.

– А насчет «тему разрабатывать», – заметил Смолянинов, – это ты не беспокойся. Среди нашего брата психов достаточно. Так что о теме кто-нибудь да позаботится.

Ларин снова покачал головой.

– Положим, сейчас мне все равно Гаршин кислород перекрыл, – сказал он. – Но где-нибудь через полгодика…

– Да ради бога, – перебил его Зайцев. – Только не забывай Тима Костенко.

– Между прочим, они похожи, – заметил Смолянинов. – И очень.

– Да, что-то общее просматривается, – кивнул Зайцев.

– Только этот недоверчивый, – усмехнулся Смолянинов.

Ларин улыбнулся и хотел, видимо, съязвить, но тут собака, которую он по-прежнему одной рукой придерживал за шиворот, громко взвыла и, приседая на задние лапы, рванулась к ступеням факультета. Ларин едва успел обернуться и поймать в объятия высокую темноволосую девушку.