Николай Собинин - Игры на выживание

— Привет, Дикарь.

— Привет. Выглядишь хорошо. Как дела?

— Спасибо, все нормально! Мне вот Дина помогла, спасибо ей. А то, когда нас сюда привезли, я даже не знала что делать.

— Очень рад это слышать. Как ты себя чувствуешь?

— Немного поташнивает, и голова болит, а так терпимо. И еще кушать немного хочется.

Дикарь отстегнул с пояса фляжку с живчиком и протянул ее девушке.

— Вот, хлебни, тебе это поможет.

Тут в разговор вмешалась Дина.

— Вот же мужлан, убери ты уже свою сивуху. У тебя там наверняка градусов тридцать, если не больше; я запах спирта даже отсюда чувствую, — она поставила на салфетку стаканчик, налила в него из стального термоса жидкость лимонного цвета и пододвинула его к девушке. — Пей, он прав, тебе сейчас это очень нужно. Мой живчик хотя бы не такой противный. Как вспомню, как меня впервые этой гадостью напоили, так вздрогну.

Лина принюхалась и картинно сморщила нос, но все же набралась смелости, залпом опрокинула стакан внутрь себя и замерла, прислушиваясь к собственным ощущениям.

— Вот и умница. Теперь сходи на кухню, там тебе покушать сообразят.

Когда девушка исчезла в дверном проеме, Дина задумчиво посмотрела на потягивавшего пиво Дикаря.

— Выходит, это ты за нее Грека попросил?

— Выходит, я. Спасибо, что согласилась помочь. Надеюсь, ты не стала ей предлагать, поработать у тебя, — он обвел рукой помещение, — ну, тут, с остальными девочками.

— Совсем-то за дуру меня не держи, я же не слепая. И за помощь не благодари: такой как она — грех не помочь. Хорошая девочка, сразу видно. Я так понимаю, это муры ее так обработали?

— А она ничего не рассказала?

— Да я и не расспрашивала, так все понятно — пленный бугор муров, две их тачки, практически голая, избитая девчонка. Не надо быть гением, чтобы сложить два и два.

— Да уж, у Грека язык без костей, как я погляжу.

— Я его просто хорошо знаю, пару раз обмолвился — все на свои места встало. Профдеформация у меня такая, ага. Ты себе даже представить не можешь, сколько всякой разной информации слышат мои уши ежедневно.

— Страшнее красивой женщины только красивая и умная женщина.

— Ах ты, подлиза!

— Считай, что я тоже умею слушать.

— Я заметила. А по поводу Лины: жаль, что ей так досталось. Несправедливо это. А ты всем встречным свежакам так помогаешь или только симпатичным девушкам? Или только конкретно эта понравилась?

Дикарь смущенно потер нос.

— Понравилась. Но дело не только в этом. Понимаешь, Дина, я, когда сюда попал, в такой конкретной заднице очутился, что словами и не расскажешь. Десять раз сдохнуть должен был, но каким-то чудом выживал. Только везение не длится бесконечно, кончилось и мое — меня крепко прижала серьезная тварь. Я уже начал прощаться с жизнью, как появился мой крестный и меня спас. Вытащил с того света, можно сказать. Он для меня сделал… кое-что, после этого я изменился, но зато выжил. Мог бы пройти мимо, но заступился за бестолкового свежака, который несся с безумными глазами через кластер, забитый тварями, спас его, помог выжить. Он мне тогда сказал одну вещь. Что, мол, Улей поддерживает тех, кто помогает новичкам. А тех, кто на них плюет или, того хуже, вредит — наказывает; типа такие люди долго тут не живут. Каждый раз, когда вижу свежих иммунных, которые понятия не имеют, где очутились и что их ждет, я вспоминаю себя самого в первые часы после загрузки. Вот только мне Буран сегодня сказал кое-чего, и я все думаю: это я дурак или он слишком умный?

— И что же он тебе сказал?

— Ну, если обобщить, то имелось в виду, что нет смысла спасать всех свежаков подряд. Якобы большинство из них непригодно для жизни в Улье. Мол, вытаскивать стоит только тех, кто для своего спасения сам прикладывает силы. А из-за остальных только подставляться да жизнью рисковать.

— Он отчасти прав, многие когда понимают, куда угодили, просто не могут с этим справиться. Знаешь, из-за чего чаще всего умирают новички? Ну, те, кто протянул в Улье больше недели? Суицид. Накручивают себя и от безысходности сводят счеты с жизнью. Я не слишком давно в Улье, хотя, по меркам среднестатистического, срок выходит приличный. Но у меня работа такая, что тут всегда отирается куча разного народу, ну и наслушаться приходится всякого. Так что слова Бурана о том, что большинство свежаков не приспособлены к Улью — правда. Вот только он не прав в том, что всех под одну гребенку гребет. Часто бывает, что поначалу человек ничем себя не проявляет, а потом окажется, что он в местных реалиях, как рыба в воде. Не нужно далеко ходить за примером — наш Надфиль такой. На него, поначалу, все рукой махнули: мол, что с убогого взять, задрот есть задрот. А сейчас все, что в стабе связано с оружием, держится на нем, понимаешь? Я хочу сказать, что не всегда можно понять заранее, кто перед тобой. Кому-то бывает важно дать шанс. Потому что дуболомы, которые с первых часов начинают месить зараженных ножкой от табуретки, конечно, нужны и важны, но чего-то серьезного тут чаще добиваются люди, которые дружат с головой. А что касается Бурана — он в Улье давно и приключалось с ним… всякое. Нехорошее. Разочаровался он в людях, проще говоря. Он ведь раньше стронгом был, причем убежденным. Муров и внешников ненавидел каждой клеточкой своего тела. У Бурана своя история есть, в которой он лишился своей старой команды и едва не потерял Шута. Рассказывать ее я тебе не буду: захочет — сам поделится.

— Учту. Дина, я знаю, что мы едва знакомы, и ты мне, вроде как, ничем не обязана, но у меня есть просьба — присмотри за этой девочкой, пожалуйста. Ты человек бывалый, это сразу видно; если что — сможешь ей помочь уберечься от проблем.

— Ну, судя по словам Бурана и Грека, ты кое-какую помощь стабу оказал, так что отказываться я не буду. Да я и так бы за ней присмотрела, иначе местные мужики ее с потрохами сожрут. В Улье с женщинами постоянный напряг, а рейдеры бывают разные. А что насчет тебя самого — не хочешь за ней присмотреть, раз уж понравилась?

— У меня есть одно дело. Надолго я тут не задержусь.

— А, несидячее место. Ясно все с тобой.

Тут с подносом вернулась Лина. Она уселась за стойку рядом с Дикарем, с аппетитом вдохнула ароматы пищи и жадно накинулась на еду.

— Шикарная готовка, кстати, Дина! Пальчики оближешь. Даже на Земле так не ел.

— Правда офень фкуфно! — Лина наворачивала еду так, что только ложка стучала о тарелку.

— У Горба, талант, не отнять. Передам ему ваши благодарности.

— Я-то думал, он у тебя тут за вышибалу.

— Да я и сама кого хочешь могу вышибить, даже не сомневайся. Хотя да, иногда приходится и его о помощи просить.

Дальше сидели в тишине, Дикарь растягивал второй бокал пива и краем глаза смотрел фильм с любимым актером, Лина уткнулась в тарелку и полностью сосредоточилась на ней, ну а владелица бара вернулась к своим стаканам.