Николай Собинин - Игры на выживание

— То есть, ты своего «Вихря» оценил в два с половиной раза дороже, чем «штайер»? Совесть-то у тебя есть?

— Не-не-не, друг мой ситный, даже не начинай. Я его сам купил за четыре горошины, отдам за пять — и ни спораном меньше.

— Кровопийца! Ладно, считай уже.

— Ну вот, другое дело. С обвесами такая же история, все перекину со «штайера». С учетом автомата и патронов выходит твоя доплата в одну горошину. Учти, что магазинов на тридцать патронов только три штуки — больше нет, хоть режь. Могу предложить «валовские» на двадцатку, они подходят. Будешь брать? И патронов, сколько и каких?

— А почем магазины и патроны?

— Магазины по спорану. Бронебойные СП-6 — один к четырем, стандарт СП-5 — один к пяти.

— Тоже не самые дешевые патроны, я смотрю!

— Наоборот: во Флюгере и других окрестных стабах очень дешевые патроны, потому как есть серьезный приток. Барыги специально караваны сюда гоняют, закупаются БК и гонят на запад, для перепродажи. А из девятимиллиметровых дешевле только гражданские охотничьи. Да и найти их не проблема: и на кластерах бывают, и у торговцев всегда есть, в отличие от натовских.

Дикарь задумался. Его, казалось бы, заметно раздувшийся после всех сегодняшних бонусов бюджет теперь уже не выглядел таким внушительным.

— Давай, сто пятьдесят бронебойных и шестьдесят стандартных, плюс еще три валовских магазина в довесок.

— Итого, с тебя семь горошин и два спорана сверху. Не забывай, что еще полторы горошины я с тебя стрясу после переделки твоей «брумгильды». Ну и БК к ней тоже учти.

— Слушай, Надфиль. А ты у меня ПТРД, случаем, не хочешь выкупить?

— Это которое однозарядное? В хорошем состоянии?

— Не хуже, чем маузер. К нему есть десяток бронебойно-зажигательных патронов, в подсумке.

— Штука редкая, в каком-то смысле даже уникальная. Если к нему прикрутить хороший прицел и магазин, может получиться нехилый «слонобой». А такие вещи у трейсеров всегда пользуются спросом. Сколько хочешь за него?

— Ну, я вижу, у тебя вон «Баррет» висит, за пять горошин.

— Ты губешки-то не раскатывай, «Баррет» — самозарядка, с мощным прицелом, к тому же пушка новая, а твоя бэу.

— На моей «бэу» еще муха толком не сидела, и калибр у нее помощнее будет. К тому же по сравнению с «Барретом», ее хрен сломаешь и убьешь, скорее сам угробишься. Опять же патронами от наших крупнокалиберных пулеметов можно стрелять. Одни плюсы. А на «Баррет» наверняка БК хрен купишь.

— Ладно, уел. Но пять горошин, все равно много: это же розница, а не закуп. Дам три штуки, не больше. И это вместе с патронами. Мне твою дуру еще всерьез допиливать придется. У нас тут куча полудурков, которым красоту подавай; если я «Баррет» по той же цене повешу, что и ПТРД, он у меня год висеть будет.

— По рукам. Оно в грузовике осталось лежать, придется тебе за ним съездить.

— Куда катится мир, мне еще и придется самому за ним идти.

Ну вот, не зря тащил на себе эту железку, немного скостила ему затраты на обновки. Подумав, Дикарь добавил к своим покупкам новый камуфляжный костюм из плотной ткани, понравившийся ему интересным дизайном и множеством грамотно расположенных карманов, туристический коврик, пару фланелевых рубашек, толстовку-худи и несколько комплектов нижнего белья и носков. Благо этим всем можно было разжиться прямо на месте. Теперь ему не терпелось помыться и переодеться в чистое, скинув, наконец, с себя опостылевшую, окровавленную муровскую форму.

Он попрощался с ушлым торговцем, который легко и непринужденно опустошил его бюджет. Однако Дикарь все равно чувствовал себя довольным как слон — новенький автомат, лежащий в рюкзаке, грел душу.

Гостиница-бар, о которой он сегодня слышал уже неоднократно, называлась лаконично — «У Дины». Это было типовое для Флюгера здание: на бетонном фундаменте пять длинных грузовых контейнеров были выставлены в ряд и сварены между собой в единое целое, еще пять таких же контейнеров стояли в аналогичный ряд поперек уже на них, образуя второй этаж, а сверху угнездился третий ряд. Снаружи все это было обшито сэндвич-панелями и выглядело как аккуратный дом на три этажа. Над дверью красовалась вывеска со смазливой бабенкой в весьма фривольном прикиде, державшей в руке коктейльный стакан с «зонтиком». Намек более чем прозрачный.

Толкнув стеклянную дверь, Дикарь оказался внутри. Лишние стены составных частей были вырезаны автогеном, а внутреннее пространство контейнеров частично объединено в общий зал, частично перекрытия оставлены, образуя своеобразные чилаут-кабинки, где можно было уединиться своей компанией, отгородившись от остального зала тяжелой вельветовой занавесью, возникни у клиентов такое желание. Стены и пол обшиты мореным дубом, создавая антураж эдакого салуна из фильмов про ковбоев. С двух сторон у боковых стен наверх уходили узенькие лесенки, по которым можно было попасть на второй и третий этаж. Там, скорее всего, находились жилые комнаты для гостей. По центру зала стоял небольшой подиум, который, похоже, был несущей всей этой сборной конструкции, а заодно, судя по двум отполированным и сияющим пилонам, миниатюрной сценой для танцовщиц.

У дальней стены, за стойкой из толстого дерева сноровисто протирал стаканы для выпивки довольно любопытный персонаж. Тот самый случай, когда видишь отлично выглядевшую женщину, которой сложно дать ее возраст, либо молодую девушка, на долю которой жизнь щедро отсыпала жизненного опыта, заставив созреть слишком рано, — из-за чего не сразу понятно, сколько ей лет. Вот именно такая дама и стояла перед ним. Фигуристая шатенка, в легкомысленной клетчатой рубашке с коротким рукавом, завязанной на животе узлом и джинсовых шортиках с интересом посмотрела на посетителя, не отрываясь от своего занятия. Оценила его цепким взглядом, и Дикарь моментально понял, что весь ее легкомысленный образ, всего лишь ширма, за которой прячется опытная и знающая цену себе и окружающему миру женщина. Ухоженное, открытое лицо с приятными чертами, лишь немного тяжеловатые скулы и слегка массивное, на его вкус, телосложение, словно она когда-то давно увлекалась тяжелой атлетикой или проводит слишком много времени в спортзале, чуть-чуть портили общее впечатление.

— Привет, красавчик! — голос у нее оказался под стать, чудо какой бархатистый, грудной, как у многих барышень с впечатляющими формами, — тебе чего? Выпить, закусить, отоспаться? Или, может, к девочкам?

Она игриво подмигнула, но он ни на мгновение не обманулся — это ее привычный рабочий образ, она уже начала его обрабатывать, чтобы «клиент» расслабился с самого порога.

— Это юмор такой или как?