Николай Собинин - Трехмерное безумие

Россказни о скребберах оказались правы — перепутать его с зараженными мог только слепец. Огромное — с десяток метров — тело, смахивавшее на громадную круглую шайбу, покрытую лопастями чешуйчатой брони серебристо-черного цвета. Со всех сторон к этой «шайбе» крепились суставчатые длинные ноги — штук десять, не меньше, — сильно смахивавшие на манипуляторы какого-то неизвестного робота или насекомого. Каждый конец ноги заканчивался ланцетовидным уплощенным острием — словно скальпель хирурга. Сверху к телу Ужаса Улья крепилась длинная изогнутая шея — нечто среднее между лошадиной шеей и шеей лебедя, тоже вся покрытая защитной тускло мерцающей чешуйчатой броней. Заканчивалась длинная, словно у жирафа, шея крохотной, в пропорции к остальному его телу, ромбовидной головой с челюстями насекомого вида, усаженной целой гирляндой мелких черных глазок. Их холодный взгляд пробрал Дикаря до самых печенок. Рейдер четко ощутил, что тварь смотрит прямо на него, словно она обладала рентгеновским зрением и видела слабых людишек даже сквозь толщу брони. И взгляд этот был совсем не такой, каким смотрели на свою добычу зараженные. Его накрыло ощущением того, что он смотрит прямиком в глубины космоса, в центр сверхмассивной черной дыры, темнее самой ночи, потому что даже фотоны света не в силах покинуть центр космического тела и преодолеть горизонт событий, чтобы попасть ему на сетчатку и дать данные зрительному центру мозга рейдера. Словно сама тьма посмотрела только что в душу человеку, имевшему глупость вторгнуться на территорию скреббера.

Это длилось краткий миг, а потом Хозяин Стикса ощетинился своей броней, резко увеличившись в и без того немаленьком размере. Он приподнял над поверхностью тела отливающие матово-черным чешуи своей защиты, уподобившись гигантской еловой шишке черного цвета. В узких щелях бронесекций проглянула белесо-желтая плоть кошмарной твари неизвестного происхождения. В уши рейдера проник ужасный шум — словно тысячи и тысячи насекомых, шурша миллиардами лапок, ползли огромным водоворотом неизвестно куда. Звук маракасов усилился — над плоской, ощетинившейся бронесекциями спиной скреббера взметнулись два черных тентакля, каждый из которых заканчивался утолщением, смахивающим на погремушку на конце хвоста гремучей змеи. Видимо, как раз они и издавали этот трескучий звук, вызываемый хаотическим подергиванием отростков тела монстра.

Едва ушей Дикаря коснулся этот ни на что не похожий звук, он словно погрузился в транс. Ощущение собственного тела, пространства и времени исчезло; его союзники, БТР вместе с «Тигром», даже сам Улей со всеми своим тварями, мурами, внешниками, килдингами и атомитами растворились где-то там, оставив его наедине с темной, хтонической сущностью. Рейдер завороженно смотрел во тьму, тьма выжидающе смотрела на него в ответ. Это было похоже на столкновение сознаний Дикаря и Голода, но лишь отчасти. Зараженным двигал лишь инстинкт, кроме ощущения насыщения и страха смерти он более ни о чем не беспокоился. А вот то, что смотрело на него прямо сейчас, мыслило совершенно иными категориями, для человеческого разума абсолютно недоступными. Что именно нужно было этому непостижимому существу — для человека оставалось недосягаемой тайной.

Дикарь не смог бы ответить, сколько длились их безмолвные «гляделки», но в какой-то момент он ощутил себя так, словно стоит на самом краю зияющего чернотой бездонного провала — еще шаг и он улетит вниз, в эту тьму, и исчезнет в ней без следа. Он неимоверным усилием воли стряхнул густое и липкое, словно свежая смола, оцепенение, овладевшее его разумом, и пришел в себя.

Ему потребовалось еще полминуты, чтобы осмыслить, где он находится и что с ним происходит. Дикарь обвел приборную панель рядом с местом бортового стрелка мутным взглядом, после чего сфокусировался на перископе триплекса. И только после этого окончательно вернул контроль над собой. Потому что было от чего — все то время, пока он заныривал куда-то в глубины собственного подсознания, Тамтам, вероятно точно так же утративший связь с реальностью, сомнамбулически продолжал вести бронемашину вперед, неторопливо приближаясь к логову рад-скреббера. Похоже, этот Хозяин Улья охотился именно таким способом — выключал мозги своим жертвам, накидывая на них мощный ментальный поводок, и принуждал их приходить прямиком ему в лапы. Прямо как муравьиный лев, дожидающийся, пока в его песчаную ловушку угодят беспечные муравьи и другие насекомые. Вероятно, с нимфой сейчас происходило что-то похожее, ветеран Стикса попала в неосязаемые сети скреббера точно так же, как и обычные свежаки. Шансов против непостижимой твари у нее было точно так же смехотворно мало.

Рейдера спасло то, что из-за постоянных ментальных атак Голода, он поднаторел в играх разума, где в схватке сходились не умения Улья и не физическая мощь населяющих Стикс существ, не когти, клыки и огнестрельное оружие, а сила воли, ментальная устойчивость и способность противостоять чужому влиянию на твой разум.

Как бы там ни было, Дикарю удалось прийти в чувство, стряхнуть с себя смертельно опасное оцепенение. И теперь на его плечи легла непростая задача по спасению его группы из лап Хозяина Улья.

— Тамтам! — Рейдер поразился, насколько слабым и непривычно тусклым прозвучал его голос. — Слышишь меня?!

Сенс никак не прореагировал на обращение Дикаря к нему — тот увидел сквозь зарешеченное окно в двери, разделявшей десантный и рулевой отсеки боевой машины, что стронг не повел и ухом, продолжая вести бронемашину прямо в лапы скреббера. Он, словно марионетка, слепо дергал рычагами управления и больше не обращал внимания ни на что вокруг. Зов тьмы в его голове звучал гораздо сильнее голоса рейдера.

Дикарь, видя, что его призывы уходят в пустоту, встал с кресла и с ужасом ощутил, как подгибаются ватные ноги. Но он пересилил слабость и шагнул вперед, навалившись на запорный рычаг переборки. С трудом отодвинув ее в сторону, он впился пальцами в мочки ушей Тамтама, принявшись массировать их круговыми и довольно жесткими движениями. Спустя несколько секунд дополнительно хлопнул его несколько раз по щекам.

— Ну давай же, приходи ты уже в себя, бестолочь! А не то мы тут все поляжем!

Сенс, словно услышав фразу рейдера, произнесенную напряженным, дребезжащим голосом, вздрогнул и приоткрыл веки. Его взгляд бессмысленно блуждал по кабине бронемашины какое-то время, пока болезненный щипок за щеку, выполненный стальными пальцами Дикаря, не привел наконец его в чувство.

— Я… Оно зовет… Надо ехать…

— Тебе надо слушать меня, понял?! — Дикарь залепил водителю звучную оплеуху, окончательно вытряхивая его из странного катотонического состояния.