Олег Белоус - Последний шанс человечества [litres]

За горами, всего в паре сотен километров южнее, разбили лагерь нипонцы. Круглосуточно висящий над ними в стратосфере разведывательный дрон позволял рассмотреть иероглифы в газете, которую читает нипонский геолог, но пока ничего серьезного обнаружить не удалось.

Планета Зулулендрасположена в системе желтого карлика в тридцати световых годах от старой Земли. Открыта в начале XXII века экипажем варп-корабля «Великий король Чака». Радиус планеты немного меньше земного – 6032 км. Ускорение свободного падения – 9,0 м/с 2. Обладает кислородной атмосферой и биосферой приблизительно на уровне земной эпохи динозавров (поздний меловой период). На планете три небольших континента, на большей части их господствует тропический и экваториальный климат. К середине двадцать второго века на планете завершилось терраформирование.

Государственное устройство: Народная федерация Новая Африка – федеративная президентская республика, состоящая из двухсот пятидесяти почти независимых штатов и федерального округа Мандела. Столица – полуторамиллионный город Ламсебо.

История: в конце XXII – начале XXIII века заселена выходцами с африканского континента. Колонизация и терраформирование проведено при помощи развитых стран.

Население: в основном выходцы с африканского континента Земли: хауса, фульбе, йоруба, игбо, амхара, оромо, руанда, малагасийцы, зулусы. Белое меньшинство, а также индийцы и китайцы не превышают трех процентов, компактно проживают в округе Нью-Инглиш. Всего население составляет сорок восемь миллионов человек.

Языки: общепланетными считаются английский и французский, местными – языки преобладающей в штате национальности.

Экономика: аграрного типа. Планета обладает богатыми минеральными ресурсами: трансурановыми и металлами, развита добыча полезных ископаемых. Считается самой экономически отсталой из человеческих планет.

Захлопнув дверь топтера, Дэн, едва заметно подпрыгивая – еще не успел привыкнуть к немного меньшей, чем на Новой Сибири, гравитации, – двигался мимо стандартных быстровозводимых коттеджей к центру лагеря. Он подошел к двери неприметного домика дежурного, фотоэлемент мигнул, компьютер узнал начальника охраны. В замке едва слышно щелкнуло, дверь беззвучно приоткрылась. Открывшаяся картина заставила замереть на пороге. Перед монитором в легком раскладном кресле лежал с открытым ртом Василий Фишер.

«Хррр!» – выводил рулады крупный породистый нос разгильдяя. Жирная муха ползла по лицу, щекотала ножками, от этого дежурный, не просыпаясь, забавно корчил гримасы.

«Так, так… – Дэн изумленно поднял бровь, – распустились, стоило мне на день уехать в Ламсебо. Наблюдатель, мать вашу».

В памяти всплыли события из навсегда покинутого двадцатого века. Зимой последнего года обучения в академии КГБ СССР их курс отправили на последнюю, офицерскую, стажировку. В тот день он заступил на дежурство помощником дежурного по полку. Было два часа ночи, когда майор Звягинцев вернулся с проверки караула. Буркнув: «Подвинься», согнал помощника из-за пульта, налил из чайника в солдатскую кружку чая. Прихлебывая мелкими глотками кипяток, выпил, и только когда кружка вернулась на край стола, обратил внимание на помощника.

– Не сиди тут сиднем, пройдись по казармам, проверь, как там службу наряд несет.

Ночью мороз усилился: по ощущениям, градусов под тридцать. Ветер пробирал до костей, тащил по широкому асфальтовому плацу снежную поземку, раскачивал висящий над дверью казармы фонарь, пронзительно-яркий свет отбирал у ночной тьмы узкие освещенные туннели.

Наклонившись к земле, Дэн подхватил горсть снега и с силой растер лицо. Лицо покраснело, разрумянилось. Хорошо! Сонную одурь словно рукой сняло.

В первой роте все было без замечаний, отзвонившись от дневального в дежурку, он поднялся по широкой бетонной лестнице на второй этаж. Все вокруг: и ярко-красные перила, и зеленая каемка, тянущаяся по ступеням, каждая деталь обстановки – носило печать военной эстетики. Массивная, в полтора человеческих роста дверь в расположение оказалась прикрытой. Это было уже подозрительно. Неужели ротный наряд спит? Он осторожно потянул за ручку, в проеме двери висела туго натянутая нитка.

Рука остановилась. «Так… а это что?» Дэн немного прикрыл дверь и в оставшуюся щель просунул ладонь. Аккуратно пошарил внутри. «А, вот оно!» – он сбросил узел с ручки; осторожно ступая по линолеуму, прошел внутрь. На месте дневального, прислонившись к тумбочке, спал худой солдат, лысый и явно не русский. Из приоткрытого рта на подбородок стекла струйка слюны, с оттопыренного уха со сросшейся мочкой спадала нитка. Откроют дверь, нитка дернет за ухо, и дневальный проснется. Солдатская смекалка… мать ее.

Нет, ну там ладно пацан, а этот-то что? Ведь взрослый человек и офицер! Первой мыслью было жестко подшутить над разгильдяем, а потом примерно наказать. Дэн задумчиво повел плечами. Нет, начальнику охраны такое не к лицу. Дверь с шумом захлопнулась.

Василий вскочил с кресла, со сна не удержал равновесия и едва не упал на стол, лишь в последний момент выставив руки и уперев их в столешницу. Муха с недовольным жужжанием закружилась под потолком. Василий, ощутив взгляд внимательно рассматривающего его Дэна, повернулся. Несколько мгновений он ошеломленно смотрел в жесткое и слегка насмешливое лицо начальника службы охраны. На заспанной физиономии последовательно отобразились испуг, растерянность, смущение; потом он судорожно сглотнул и произнес чуть хриплым со сна голосом:

– Извините, Даниэль Геннадиевич.

Дэн присел на стол перед опустившим глаза подчиненным, нога мерно закачалась, словно маятник, на лице появилась многообещающая полуулыбка, от которой разгильдяй потупил взгляд. Взглянул на монитор. В центре – картинка с атмосферного дрона, по бокам – с установленных по периметру лагеря камер. Зулуленд – место неспокойное. В велде можно наткнуться не только на африканских львов с тиграми и оставшихся после терраформирования реликтовых зверей, но и на хорошо вооруженный отряд сепаратистов: хауса или фульбе. Да и местное население сохранило много «милых» земных привычек: ходили слухи, что оно не брезговало даже ритуальным каннибализмом.

Вроде ничего угрожающего. Повисла неловкая пауза. Под прицелом холодного и слегка ироничного, оценивающего взгляда молодой офицер почувствовал себя букашкой на столе энтомолога. Неловко присев обратно, он беспокойно заерзал в кресле. Давно на него так не смотрели, пожалуй, со времен обучения в академии. Большая часть обслуживающего персонала русской экспедиции служила в той же Конторе, что и Дэн.