Олег Белоус - Последний шанс человечества [litres]

– Катер предтеч на Плутоне.

– Угу… – вновь почесал затылок Бородин, – придется ждать до обеда, раньше собрать не смогу. И то – из боевиков половина – местные жители. – Увидев протестующий жест Дэна, он поспешил добавить: – За их преданность и квалификацию ручаюсь. Ну что, согласен?

– За неимением гербовой пишем на простой – согласен. Слушай, что там с полицейскими?

– Да пусть ищут хоть до морковкина заговенья; главное, на глаза им больше не попадайтесь. Новороссия и Зулуленд вступили в войну с волфами, не до вас.

Утром Дэн еще завтракал, когда появился Василий. Тихим голосом поздоровался. Красные, словно после пьянки, глаза; веки и нос вспухли, как при сильном насморке. В осунувшемся лице заторможенность. Дэн с удивлением понял, что его всегда жизнерадостный и громкоголосый подчиненный, повеса и бабский угодник, подавлен и на грани нервного срыва. Под изумленным взглядом начальника Василий плюхнулся на стул напротив, на обеденный стол упала распечатка, растерянный, болезненный взгляд поднялся на товарища. Дэн молча отодвинул тарелку в сторону. Что-то случилось, но что?

– У меня был брат, близнец, Алеша, – Василий с трудом ронял тяжелые, как камни, слова. – Был… как страшно говорить в отношении своего почти второго я – был…

Дэн молча перегнулся через стол и положил руку товарищу на плечо:

– Что случилось?

Василий молча протянул бумагу и опустил застывший взгляд в столешницу.

«Настоящим извещаем, что в бою за Родину смертью храбрых пал Свистенко Алексей Павлович. Командир войсковой части адмирал…»

– Ночью пришло от матери. Не представляю, как она переживет гибель Алеши… – дернулся, сглатывая тяжелый ком в горле, кадык Василия; немигающий взгляд направлен куда-то в стену. – Он служил вторым помощником капитана на корвете «Гремящий». Так радовался, когда получил эту должность… Корабль направили в разведывательный поиск. На окраине безымянной системы в созвездии Волопаса они напоролись на три вражеских корвета. Уйти не удалось. Когда корабль потерял способность двигаться и волфы направили абордажные партии, они взорвали реактор… Ты не подумай, я не плачу, просто очень тяжело… Это как лишиться части кожи, части себя…

Дэн поднялся, достал из кухонного шкафа два стакана, а из холодильника – бутылку водки, открыл: пахнуло спиртным. Набулькал половину Василию и себе грамм пятьдесят.

Поднялся со стаканом в руке.

– Вечная память погибшим героям!

– А, что? – Василий перевел отсутствующий взгляд на Дэна, несколько мгновений недоумевающе смотрел, на лице промелькнуло понимание, он торопливо вскочил.

Обжигающая холодная струя пролилась по пищеводу. Дэн выдохнул в кулак и подвинул поближе к Василию тарелку с колбасной нарезкой, но тот лишь взглянул на нее и сглотнул комок в горле. На голодный желудок он как-то сразу смешно опьянел.

– А ведь он даже жениться не успел, не оставил после себя никого… – Василий поднял голову, глаза засверкали, кулак ударил по столу, тонко звякнули подпрыгнувшие стаканы, один повалился на бок. – А я тут в разведку играюсь. Я мстить хочу волфам!

– Ты очумел? Он в разведку играет! – произнес Дэн с нажимом, с жалостью глядя на товарища. – Тут твое место, на Зулуленде, и не смей ныть, словно пацан малолетний. Давай я лучше расскажу тебе историю… историю о настоящем человеке.

– Давай, – пьяно мотнул головой молодой офицер.

– Слушай историю. Мне вдруг вспомнилась, – взгляд Дэна стал задумчивым, черты лица обострились. – Давно это было, в последнюю войну между Россией и Евросоюзом во главе с дойчами. Русского летчика сбили над зимним лесом, пулями перебили ноги. Он две недели выбирался к своим, отморозил ноги, в госпитале их ампутировали.

– А почему доктора новые не вырастили? – пьяно удивился Василий, с каждой секундой его все больше разбирал алкоголь.

– Так не умели тогда регенерировать органы.

– Какая дикость.

– Ты не перебивай, слушай. Летчик, фамилия у него была Мересьев, поставил перед собой цель: снова летать.

– Без ног?

Дэн кивнул.

Василий пьяно улыбнулся и помотал указательным пальцем:

– Это невозможно.

– Да нет, оказалось, возможно. Он тренировался до кровавых мозолей и язв и все-таки стал летчиком, и не просто летчиком, а истребителем.

– И что с ним стало потом?

– Что стало? Воевал, Героя Советского Союза получил, а после войны жил, работал и воспитывал детей, а потом и внуков.

– Да… я так не смогу.

– Сможешь, брат же твой смог!

Василий на минуту закрыл глаза.

– Да, он смог, – произнес заплетающимся языком.

Его окончательно развезло. Дэн помог парню дойти до комнаты и уложил на кровать. До обеда, когда посольские соберут боевиков, успеет проспаться.

Предгрозовое затишье новой галактической войны затягивалось, но инфосеть Зулуленда раскалилась от военных сводок, хотя боевые действия пока ограничивались локальными стычками дозоров на границах владений людей и волфов и осадой планет Нового Китая. На форумах обсуждали бои местного значения, поиски разведчиков. Дэн был опытным воином и понимал: чем больше пауза, чем длительнее напряженное затишье, тем крепче и сильнее грянет гроза. Битва у планет Нового Китая определит исход начального этапа войны.

Темнело, когда Дэн последним зашел в кабину пассажирского топтера. Поздоровался с устроившимися на лавках вдоль стен четырьмя молодыми женщинами и шестерыми мужчинами в форме цвета хаки: наемники понимали русский без помощи программ-переводчиков. Дорожная сумка опустилась на пол, Дэн уселся на сиденье рядом с Василием. Судя по виду, тот страдал от похмелья, но выглядел гораздо лучше, чем утром, и главное, в глазах не безнадежность, а азартная ненависть. Водительское место пустовало, машина полетит на автопилоте. Из посольских – лишь Иван Ломбардо, специалист по разведывательным дронам, возрастом немного за тридцать, черноволосый красавец и записной сердцеед.

Дэн смотрел на плывущий навстречу велд, дышащий пылью и нагретой за день землей, на окаймленные ядовито-яркой зеленью чахлые рощицы, на проплывающие в стороне горы, увенчанные снежной нашлепкой, и думал о секретарше шефа, просто Марии. Она любит его, а он? Может ли он позволить себе чувства?.. Он так и не смог решить это.

Летели меньше часа; первые звезды появились на темнеющем небе, когда аппарат приземлился в небольшой роще в паре десятков километров от лагеря нипонцев. Наемники засуетились, разгружая топтер и подготавливая полевой лагерь. Загорелся фонарь, осветивший место для будущей стоянки. Наступила тропическая ночь, полная угрозы и шелеста мириадов скрывающихся в траве насекомых. На покрытую скудной растительностью землю лег неопределенной формы контейнер. Заворочался, стремительно вспухая и принимая форму десятиместной палатки – чудо инженерной мысли, нанотехнологический контейнер. Миллионы микроскопического масштаба рабочих ячеек, способных выполнять лишь несколько простейших функций, могли складываться в сложные конструкции. По сигналам системы управления контейнер с наномассой перестраивался, менял цвет, размеры и предназначение.