Иван Булавин - Студент

По всему выходило, что мне следует отсюда сматываться, да побыстрее. Вот только как это сделать, не привлекая к себе внимания?

Внезапно события стали развиваться иным образом. Раздался глухой удар, и лотерейщик, взмахнув лапами, упал вниз «лицом». Оба сопровождающих кинулись было, чтобы наказать обидчиков, но тоже быстро упали. Я различил торчавшие в головах стрелы.

Откуда-то из-за угла подошли четверо мужиков с арбалетами в руках. Наконец-то, живые люди. Вот только вид этих людей мне не понравился. Двое были в безрукавках, а крепкие руки их до самых плеч были покрыты татуировками с блатной тематикой. Нет с этими гражданами мне точно не по пути. Лучше здесь пересижу.

Мужики занялись вскрытием добычи, а я в этот момент попытался незаметно уйти. Вот только оказалось, что разведчик из меня никудышный. Пытаясь пробраться на корточках, я зацепил какую-то железяку, которая загремела оглушительно громко. Пришлось наплевать на конспирацию и, встав на ноги, бежать бегом. Дорога была открыта только по лестнице на второй этаж.

Но я слышал их голоса:

— Кто там?

— Не знаю, сопляк какой-то худосочный, нужен он нам?

— Стойте тут, пойду развлекусь.

Тяжёлые ботинки протопали по асфальту. Как он собирался развлечься, я не знал, и знать не хотел. Справиться с ними нереально. Даже с одним. Шаги приближались, сейчас я буду драться. Драться до последнего, но проиграю. Мне ничего не светит, этот мужик тяжелее килограмм на сорок и умеет драться. Более того, он готов убивать и калечить. В отличие от меня. Я умом понимаю, что сейчас не нужно никого жалеть, а вот моё гуманистическое подсознание умышленно задержит удар. Хотя, может и не задержит.

Бежать было некуда, отсюда, со второго этажа начинался коридор, который был до потолка завален разным хламом, либо разбирать, на что уйдёт дня три, либо прыгать в окно, к подельникам того, что приближается.

Я стоял спиной к нему, не видя пути к бегству, и дрожал. Правая рука сжатая до боли, прижимала к груди клюв. Шаги всё ближе.

— Ну, — раздался позади хриплый голос, — чего ты, моя хорошая, дрожишь? Иди сюда, дядя с тобой поиграет.

Я медленно начал оборачиваться.

Часто приходилось слышать, как убийца отрицает, что контролировал себя во время убийства. «Ничего не помню, отключился, а потом пришёл в себя, а вокруг все мёртвые». И вроде даже не виноват он, это как будто другой сделал. А теперь то же самое случилось со мной. Мозг послушно убрал из памяти момент удара. Когда я снова включился, мужик лежал на полу, под ним растекалось пятно крови, а мой клюв был по самый обух воткнут ему под ключицу. Глаза его были широко раскрыты, рот открывался и закрывался, но сказать что-то он не мог. Я дрожащей рукой сжал рукоятку клюва и попытался выдернуть. Получилось, из тела умирающего бандита кровь хлынула уже фонтаном, он мелко задрожал, как я только что, а потом его глаза остекленели, навечно уставившись в бетонный потолок.

Одной проблемой меньше, осталось ещё три. Я огляделся в поисках решения. Организм, пребывая в ужасе, каким-то чудом сохранил способность здраво мыслить. Арбалет свой он оставил друзьям, зато на поясе у него была кобура с пистолетом. Я расстегнул её и достал оружие. Так, «Макаров», кажется, восемь патронов в обойме. Есть запасная, но перезарядить не успею. Вот предохранитель, патрон дослать в ствол. Теперь точно выстрелит. Восемь патронов, промахиваться нельзя, убьют.

Руки дрожали невыносимо. Что я за человек? Умереть так не боюсь, как убить. Убил ведь одного, чего теперь? Небеса не рухнули. Я открыл рот широко и сделал несколько глубоких вдохов, выгоняя из крови адреналин. Стало немного легче. Крепко сжав пистолет двумя руками, я спустился вниз по лестнице, стараясь топать погромче, чтобы сойти за их приятеля. Удалось дойти до самого выхода, когда в проход просунулся ещё один уголовник и тем же хриплым прокуренным голосом спросил:

— Ты долго там?

В него я попал, точно в лоб, пуля оставила небольшое отверстие, он начал падать, но я успел, спрятавшись за него, выстрелить снова. Второй тоже умер быстро, он стоял совсем рядом, пуля пробила шею, попав в кадык. А вот последний, который стоял дальше всех, умирать не хотел. Первая пуля ударила в плечо, вторая в бок, — пистолет кидало немилосердно, — третья поцарапала шею, я пытался целиться в корпус, но и туда попасть было трудно, четвёртая пробила грудь, но с краю, вряд ли смертельно. Он упал, но продолжал шевелиться. Я подбежал уже совсем близко и направил прыгающий ствол ему прямо в лоб. Мы встретились глазами, гуманизм внутри меня взбунтовался, но здравый смысл оказался сильнее. Пуля вошла в левый глаз.

Тело моё сотрясали конвульсии, я упал на колени и выронил бесполезный уже пистолет. Смотреть на дело своих рук было мучительно, я просто упал на асфальтовый пол и некоторое время молча содрогался в беззвучном плаче.

— Всё кончено, — успокаивал я себя. — Я победил, они мертвы, все четверо. Всё хорошо.

Если бы в этот момент пришли зомбаки, мне настал бы конец, да только, видать, не было их поблизости, если даже на звук выстрелов не пришли. Я окончательно пришёл в себя минут через пятнадцать. Передо мной лежали три ещё тёплых трупа, ещё один наверху. Нужно обыскать. К горлу подступила тошнота, но я смог её задавить. Ко всему можно привыкнуть. Осторожно подполз к крайнему, тому, которого долго не мог убить, я начал осторожно прощупывать его карманы. Ничего полезного, но на поясе нашлась фляга с живцом. Там было немного, я отцепил её и перелил в свою. Был ещё нож, но он оказался большим и неудобным, лучше оставлю свой. Обыскав всех, я стал обладателем бутылки водки, двух банок тушёнки, половины литра живца, но главная находка ждала меня в рюкзаке того, кого я принял за главного. Там была небольшая пластмассовая коробочка, где лежали, аккуратно обложенные ватой шесть споранов и одна горошина. То, что это была именно горошина, я не сомневался, священник мне подробно её описал. Теперь найти уксус, растворить и выпить, глядишь, дар какой откроется.

Теперь оружие. Огнестрела у них больше не было. А потому у меня остался пистолет и девять патронов к нему, лучше, чем ничего. А ещё можно взять арбалет. Их тут целых четыре, два явно кустарные, а два выглядят, как произведение искусства, прямо из оружейного магазина. Выбрав один, что полегче, я попробовал натянуть. В помощь мне был рычажный механизм, но даже с ним натяжение было отнюдь не лёгким. Положив стрелу, я прицелился в труп лежавшего бегуна. Нажал на спуск, но палец отчего-то оказался позади спускового крючка. Соскользнул что ли. Так и погибнуть можно. Снова нажав спуск, я уверенно поразил голову мёртвого монстра. Однако, никогда бы не подумал, что арбалет может пробить стрелой голову насквозь. Да ещё такую. Я собрал все стрелы, что были у четверых, набралось двадцать девять штук. Немного, но должно хватить. Стрелы — вещь многоразовая, в отличие от пуль. Или правильно называть их болтами? Впрочем, пусть будут стрелы, мне так привычнее. Их длина чуть разнилась, сантиметров на пять, но я решил, что все подойдут.