Анатолий Ключников - Клёст - птица горная

Выяснилось, что наше посольство разыскало её родственников, но те, понятное дело, не жаждали принимать обратно в семью заблудшую душу — даже те, кого Синичка помнила достаточно хорошо. Однако, они занимали в обществе достаточно высокое положение и не желали дворянского скандала, поверх которого наложился бы и международный. Поэтому удалось найти приемлемый для всех вариант: девушку устроили горничной в научный городок. С одной стороны, она оказалась далеко от высшего света, но можно было всем отвечать: «Ах, наша родственница работает среди учёных! Она такая занятая!», не уточняя именно, на какой должности. С другой стороны, оказалась довольна и Синичка: от неё не требовали заниматься с мужчинами чёрт те чем, при этом дали нетяжёлую, невредную работу и платили гораздо больше, чем в столице. Надеюсь, мои уважаемые читатели понимают, что в ТАКОЕ место работников не нанимают по объявлению на заборе, а берут только среди своих, причём проверенных?

— Ты, это, нашла себе тут кого-нибудь? — спросил я, ни в малейшей мере не рассчитывая на её ласки, ибо совесть меня пока ещё не покинула.

Девица засмущалась и покраснела (! — бывшая работница «Сладких кошечек»!):

— Есть тут один парень… учёный человек! Да разве он будет с такой, как я? Ему же из благородных надо…

— Ты, извини меня, и сама — дворянка! В отличие от меня, кстати.

— Эх, дворянка… ты и сам всё знаешь! У него жена должна быть приличной девушкой, с богатым приданым, и чтобы по театрам с ним ходить…

— Ну, не знаю, не знаю… А ты сама-то у него спрашивала, что ему самому надо? — я вспомнил урок от Деляги: сначала спроси, а не занимайся фантазиями.

— Ну-у-у-у-у… как я, горничная, вот так подойду к ТАКОМУ учёному и спрошу?

— Давай так: ты мне сначала его покажи, а я что-нибудь придумаю. Обещаю. Договорились?

Она снова взвизгнула и кинулась мне на шею, едва не задушив:

— Да, да, да! Помоги, пожалуйста! Я знаю: ты ВСЁ-ВСЁ можешь!

«Вот, блин, только сводничеством я ещё не занимался!»

Но моя натура говорила мне: помогай своим где можешь, как можешь и чем можешь. Ладно, как-нибудь сложится…

Механикуса я теперь видел почти каждый день. Иной раз он крутился возле мастерской, перепачканный вонючими мазями с ног до головы. Бывало, ходил чистенький в компании с учёными, отвечая на их вопросы. А официально меня с ним «знакомили» всоставе, конечно же, авиаторов: он стоял, одетый, как все они, в чёрный облегающий костюм, только немного в стороне. Ну, дело ясное: он-то повыше их рангом будет, и не ему тянуться передо мной по струнке, а, пожалуй что, — мне перед ним.

Летать Механикус любил, это да. Когда приходил его черёд садиться за штурвал «дракона», то он весь прямо-таки сиял, что твой золотой. А, когда начинал хандрить, то подходил ко мне и предлагал напиться.

— Нет, каково, а? — жаловался он мне. — До сих пор мне по мозгам долбят, что мой химик мог попасть в плен, мог остаться в живых, был вывезен из того города, и сейчас, возможно, даёт показания безопасникам Ледогории!

— Бред, — я, соглашаясь, отхлёбывал вино.

— Мол, тело не нашли, а, значит, надо предполагать самое худшее!

— Кто бы его нашёл? — я пожимал плечами. — После боя пленных заставляют быстро-быстро хоронить всех убитых без разбору, тысячами. Если случайно рядом окажется тот, кто знает покойника, то это — невероятное счастье. А так всех подряд пишут пропавшими без вести.

— И ещё пытаются обвинить в потере двух аэропланов…

— О, вот это — серьёзно! Сразу говорю: посылай всех подальше! Ты кто? — ну, начальник авиаторов. Ты же не стратег, блин! Пускай среди генералов виноватых ищут! Ты пойми: если ИХ не посылать, то они сразу начинают думать, что ты вину за собой чувствуешь, и бросаются долбить тебя ещё больше!

— Спасибо, — поблагодарил Механикус.

Моя проверка прошла на удивление легче. Меня насильно выдернули из действующей армии, куда я устроился наёмником. Я ведь не лез к вам в ваш научный городок, не так ли? — вы сами меня сюда потащили. Почему меня понесло в наёмники? — а куда мне было идти, если Его Величество сделал мне поражение в правах? В свою родную армию? — а я обиженный! Мне подвернулась работёнка — сопроводить девицу в Божегорию, а у вас тут в наёмники всех подряд берут — вот и я пошел. И, кстати, я в вашей армии несколько заслуг имею, и за это получил две премии — можете уточнить. Могли бы и больше дать, да жаба командиров там душила: я и эти-то две еле-еле вырвал, словно грошик уголодного!

— Хорошо треплешься! — восхитился тогда один из «этих самых». — В каких войсках в вашей армии держат таких болтунов?

— Да идите вы все уже! — закричал я, зверея. — Сто раз уже всем повторял: в обозных, в обозных, в обозных!!!

В тот раз Механикус накушался на удивление преизрядно, и я тащил его к нему домой. Он жил в апартаментах в доме гостиничного типа, где мне выделили всего лишь одну комнатку, как и другим простым десятникам. На подходе к его двери я столкнулся с Синичкой, — похоже, в тот день ей назначили дежурство.

Она, увидев двух хорошо набравшихся мужиков, сначала остолбенела, а потом сделала мне такие страшные глаза, что я мигом протрезвел:

— Это ОН, что ли?!!

— !!!

— Ты ж говорила — он у тебя учёный?

— А это кто по твоему, идиот?!! Это же господин ПРОФЕССОР!

Я внёс тело в номер, уложил на кровать и вышел в коридор:

— Ничего не понимаю… профессор — и сам летает?

— Он говорил кому-то, что, когда сам летишь, то лучше понимаешь недостатки и неточности.

— Слишком он молод для профессора…

— А это ничего, что это ОН изобрёл этих ваших дурацких «драконов»?!!

— … А я с ним бухал…

Она принялась яростно колотить меня кулачками по броньке, словно в бубен:

— Ты, ты, негодяй! Не вздумай его поить! Он же знаешь, какой слабый! Если он сопьётся, то мне тогда что, вешаться?!! Или под сотника вашего ложится — он предлагал, кстати!

Я, вспомнив щербатую рожу этого красномордого ублюдка, невольно дёрнулся:

— Лучше сразу утопиться! Я бы с ним точно не стал…

Мать моя дорогая… если я смогу сделать так, что человек, который мне доверяет, как отцу родному, попадёт в наше посольство, а оттуда — на мою родину, то мне простят ВСЁ. Когда меня отпустили в увольнение на два дня, я втихаря посетил наше посольство и поговорил с тем человеком, которому когда-то передал Синичку. Я рассказал всё, что видел во время войны: и про «дождик», и про адское пламя, и про ручные бомбы, и про самолёты с аэропланами, но не впечатлил его:

— Да, да, знаем уже и без Вас… докладывали. Ручные бомбы — это интересно, но этого не хватит для Вашей полной реабилитации. Вас угораздило опять служить в иностранной армии, а Его Величество очень болезненно такие вещи воспринимает. Вот и получается: то на это — и ноль в итоге. Для нас сейчас ценность: КОНКРЕТНАЯ информация — чертежи и формулы, а не солдатские байки…