Александр Шапочкин - Богоборцы 3

— Новую повариху взяли, как и договаривались с тобой, до того как… ну, ранили тебя, — замялась на секунду Юля, с умилением глядя, как мы с Кабаном уминаем обед. — Я не хотела сначала, думала, встанешь на ноги, сам решишь, но Наталья Павловна сказала, что раз ты принял решение, надо делать.

— Ну и правильно, — я кивнул, отодвигая пустую тарелку из-под первого и пристраиваясь к пюрешке с котлетами. — Раз решили, чего рассусоливать. Тем более что это деньги. Вон, гляжу, пользуется спросом-то столовая.

— Это да, — гордо оглядела почти полностью забитое помещение Юля. — Местные почти всегда у нас останавливаются на обед. Да и те, что на трассе работают на Омск и дальше на Москву, тоже уже знают. Так что гостиница всегда минимум наполовину заполнена.

— А новый хозяин как, не буянит? — я продолжил спрашивать, хоть староста по телефону мне отчитывалась почти каждый день, однако я считал, что увидеть своими глазами гораздо важнее, чем сто раз выслушать положительный отчёт. — И вообще, по этой части были какие-нибудь проблемы?

— Нет, всё просто замечательно, — расцвела девушка. — Елошка умница, и дом обиходил, и магазин с заправкой. Всё под контролем держит. Я поначалу его побаивалась, но потом мы подружились.

— Ага, подружились они, — почему-то недовольно закряхтел Кабан.

— Ну, Коль, он же извинился, — почему-то потупила глаза и покраснела Юля. — Он просто за меня беспокоился.

— Чего произошло-то? — я уставился на этих двух заговорщиков. — Давайте, рассказывайте. Если есть проблема, её надо решать. Вы понимаете, что я не могу оставить в доме духа, который может быть опасен для человека?

— Елошка не опасный! — тут же вскинулась староста. — Просто…

— Что просто? — я подождал и вкрадчиво продолжил: — Юль, ты понимаешь, что сейчас делаешь только хуже? Если вы мне не скажете, я спрошу у домового, и тогда буду судить по фактам, без какой-либо жалости.

— Да мой косяк, босс, — хлопнул по столу ладонью Кабан. — Я к Юльке в комнату полез. Не насильно, ты не думай. Мы договорились встретиться, вот я и пошёл. Только за ручку взялся, меня водой и окатило. А потом перьями куриными обсыпало. Как чучело выскочил оттуда. Чё ты ржёшь?

— Ой, я не могу, — я от смеха чуть под стол не свалился. — Молодец Елошка! Надо ему премию выписать, сливок купить. Это ж надо, за честь девичью как бьётся!

— Ему и так каждый день из деревни свежее молоко со сметаной привозят, — бывший бандит не привык, чтобы над ним смеялись, и потому налился дурной кровью, но сдержался. — Пойду я.

— Сядь! — я ещё пару раз хохотнул и успокоился. — Садись… блин, присаживайся говорю. Всё, закрыли тему. Сами разбирайтесь, лезть не буду. Это ваши дела. Хотите — гуляйте, хотите — женитесь. Хоть рожайте, если передумала поступать. Я буду за вас только рад. Давай доедай и поедем посмотрим, что там за заправки на продажу выставили. Пока бабки есть, надо бизнес расширять.

Кабан плюхнулся на место, зло повращав глазами, но потом остыл и взялся за ложку. Красная, как свёкла, Юля, молчавшая во время объяснения, тайком погладила его по ноге, из чего я сделал вывод, что парочка всё же нашла выход из положения, избежав внимания стоящего на страже домового. Ну и замечательно. Я не кривил душой, когда говорил, что рад за них. Пусть на душе скребло собственническое чувство, мол, что за нафиг, тут симпатичную бабу уводят, а ты её даже не огулял, но так, лениво, чисто для порядка. А по сути я был счастлив избавиться от такого хомута. Гораздо хуже было бы, влюбись Юлька в меня. А ведь предпосылки были. Как же, спас, защитил, обогрел, на работу устроил. Чем не принц на чёрной «Ламборгини». Вот только к старосте я не чувствовал вообще ничего. Так, подруга детства, не более.

Остаток обеда прошёл в молчании. Кабан психовал, но, к его чести, не пытался быковать. Юля тоже молчала, да и что скажешь в этой ситуации. Я же просто не собирался больше лезть в это дело. С моей стороны всё сказано, остальное зависит от них самих. И нет, меня не смущала ни разница в возрасте, ни отсидка. Встречал я и нормальных людей, вышедших с зоны, и законопослушных сволочей, и считал, что шанс надо дать каждому. Но только один.

— Благодарю за обед, хозяюшка, — допив компот, я подмигнул Юле и поднялся из-за стола. — Ну что, поехали? А то хотел ещё сегодня в город пораньше вернуться.

— Погнали, — Кабан ещё хмурился, но уже без прежней злости. — Тут недалеко. За пару часов управимся.

— Держи, — когда вышли на улицу, я кинул мужчине ключи от машины. — Ты за рулём.

— Да ладно, — Кабан покрутил брелок в руке, но не выдержал и расплылся в улыбке. — Ну, как скажешь. Я не против на таком аппарате погонять. Был у меня «Паджеро-спорт», вот я на нём джазу давал.

— Ты смотри аккуратнее, — предостерёг я Коляна. — Это тебе не внедорожник и даже не паркетник. Тут дури шестьсот с лишним кобыл. И две стоки за десять секунд делает. Так что не гони особо.

— Да ты что? — кажется, вместо того чтобы осадить, Кабан разошёлся ещё сильнее. — Мля, вот это тачила!

— Что-то мне ссыкотно от твоего энтузиазма, — честно озвучил я то, что думал. — Может, я поведу?

— Да не боись, босс, — но отобрать ключи у вошедшего в раж братка было нереально. — Усё будет чики-пуки. Сейчас мы эту малышку ощупаем в разных нежных местах!

— Главное, чтобы она нас потом не огуляла, — я выдохнул и пристегнулся, на всякий случай проверив крепость ремней. — А то я ещё жить хочу.

Несмотря на повадки, водителем Кабан оказался на удивление аккуратным. И опытным, хотя, казалось бы, где на зоне поддерживать навыки. Но нет, рулил он уверенно, тормозил плавно, без рывков, при обгонах не рисковал, и вообще, выглядел так, будто родился за рулём. И постепенно я расслабился, наслаждаясь поездкой.

— Я в детстве гонщиком хотел стать, — разоткровенничался мужчина, расслабившийся за рулём, — даже на картинг ходил. Ну, точнее, пытался, тогда с автоспортом не особо было, союз-то рухнул. Так что в основном боксом занимался. Так с братвой и познакомился. Мне как раз пятнадцать исполнилось. Пошёл в бригаду к одному авторитету местному. В основном коммерсов бомбили, пара точек с тёлками было. Приподнялся слегка так. «Паджеро» купил, хотя мне тогда и восемнадцати не было. А потом нас менты приняли, ну, я паровозом и пошёл. Дурак был. Блатная романтика голову кружила, но на зоне от этого быстро лечат. А кореша мои, хоть и обещали, что не бросят, поначалу ещё грели, а лет через пять кто сел, кто лёг. В итоге остался один, никому не нужен.

— Хочешь сказать, тебя посадили ни за что? — я скептически прищурился. — Менты подставили?

— Да нет, — покачал головой Кабан. — Хватало там косяков. Но на пятнаху не тянули они, если чисто мои брать. Говорю же, паровозом потянул, за всю бригаду. Ментам чего, они палки свои срубили. Премию получили. А что один там сел или десять, их уже не волнует.