Александр Шапочкин - Богоборцы 3

Быстренько переодевшись, я вышел в зал и начал с пробежки. Для разогрева. Сначала в медленном темпе десяток кругов, затем всё быстрее и быстрее. Пока стены зала не слились в единую серую пелену. И лишь через двадцать минут я остановился, практически не запыхавшись. И расплылся в довольной улыбке.

После алхимии я стал сильнее и быстрее, но всё ещё не выходил за пределы возможностей хорошо тренированного человека. Однако после получения наследия зверобога границы моих возможностей сильно сдвинулись. И их пределов я пока не нащупал. По ощущениям, чем больше я тренировался, тем дальше они отодвигались. Это невероятно затягивало, но при этом сильно пугало. Да, круто быть сверхсильным и свехбыстрым, только вот какова будет плата… опасность стать ренегатом меня ничуть не радовала. Хотя, с другой стороны, тот, кто даровал мне эту силу, мёртв, и как оно происходит в этом случае, я не знал. И сделал себе пометку порыться в архивах, благо доступ к информации по зверобогам мне дали максимально полный.

Естественно, я уже мельком глянул, что там было, ведь хочется же знать, какая задница меня ждёт, но пока из реальных опасностей наткнулся лишь на неконтролируемую ярость и желание охотиться и убивать, причём на людей в том числе. И пожирать их, но это уже если совсем себя запустить. Пока же я ничего подобного не ощущал, но заняться исследованиями всё же было нужно.

С этими мыслями я перешёл к растяжке, а затем к силовым тренажёрам. Результаты неизменно радовали. Поначалу я ещё осторожничал, ведь всего месяц как получил весьма серьёзную рану и всего неделю-полторы как встал с постели, но потом, чувствуя, что всё в порядке, начал потихоньку добавлять вес. И остановился, лишь когда понял, что дальше некуда, я уже и так спокойно работаю с максималкой. А это, надо понимать, не полторы сотни гражданских тренажёров, а все пять сделанных специально для одарённых силового типа. Таких охотно брали в команды, и неважно, каков именно их источник, талант там или, может, какой Пояс Одина, дарующий мощь двадцати быков. Роли это не играло, но мне сейчас веса не хватило. Немного, я уже с трудом тягал рычагами, но всё же работал и пока не собирался сдаваться.

— Занимаешься? — стоило мне закончить упражнение, как позади раздался голос наставника. — Правильно. А то я уж думал, ты совсем тренировки забросил за своими ночными похождениями.

— Нотации будете читать? — я повернулся к Олегу Евгеньевичу. — Давайте.

— Зачем? — удивился тот. — Ты взрослый мужик, вон полтонны тянешь спокойно и не жалуешься. Чему я тебя могу научить?

— Давайте только без этого, — я поморщился. — Я прекрасно понимаю, что делаю, и в целом держу себя в руках. Ни запоев, ни загулов, даже «звезду» не поймал, что бы там другие ни говорили. Гульнул? Не без этого. Но мне, блин, восемнадцать! Когда ещё гулять, как не сейчас.

— У неё ребёнок, Виктор, — наставник серьёзно посмотрел мне в глаза. — И ей не нужен очередной безответственный раздолбай. Женщины в её положении ищут, на кого бы опереться, понимаешь?

— Вы неправы, — я усмехнулся, — во-первых, я ответственный раздолбай, и каждая женщина имеет право хоть раз в жизни сходить в дорогой ресторан в компании шикарного мужчины, а во-вторых, сразу ничего не обещал. Но готов оказывать определённую помощь, уж не надо меня скотиной считать. Я прекрасно знаю, как тяжело растить детей в одиночку. Но с непутёвым мужем, который бухает и лупит бабу почём зря, гораздо сложнее. Я ни то ни другое. Давать клятвы, что всегда буду с ней, не собираюсь, но помогу, чем смогу.

— Надеюсь, так и будет, — вздохнул наставник. — Я не пытаюсь учить тебя жить, просто не хочется, чтобы хороший парень стал скотиной, ни во что не ставящей других людей. Главная опасность для нас, одарённых, — это как раз ощутить себя избранными. Элитой. Потому что этот путь ведёт к измене. Большинство ренегатов начинают именно с этого, ощущения своей особенности. Непохожести на других.

— А отличает нас лишь дар, — кивнул я, — понимаю. Но нет, я не чувствую себя особенным. Скорее уж, как пресловутый Человек-тарантул, ощущаю, что с большой силой приходится нести большую ответственность. Честно говоря, можно было бы и поменьше.

— Не тебе жаловаться, — рассмеялся Олег Евгеньевич. — И так вон делаешь что хочешь. Колледж запустил. Смотри, не сможешь сдать сессию, я с тебя живого не слезу. Заставлю всё лето отрабатывать, пока другие будут отдыхать. Ты же в курсе, что у нашей команды квоты на лучшем курорте страны? Вот все поедут отдыхать, а ты будешь учиться.

— Чего сразу с козырей то? — я насупился. — Сдам я эту сессию. Я пока валялся, всё по два раза прорешал. Делать-то больше было нечего, а запоминаю я с первого раза. Так что всё тип-топ будет. Да и Алёна поможет.

— Помирились? — Наставник не удивился этой новости. — Это правильно. Ещё с девочками объяснись. Они, конечно, неправы, что полезли в твои дела, но их можно понять.

— За Алёну переживают? — хмыкнул я. — Их право. Но строить себя я не позволю, особенно в таком тоне.

— За Алёну? — удивился Евгенич. — Ну… если ты так считаешь… Зато тебе жить будет интересно.

— Это вы о чём? — насторожился я.

— Ни о чём, — отмахнулся наставник. — Бросай железяки, они тебе всё равно не в прок. Иди грушу постучи. Только цепи не оборви. Работай не на силу, а на скорость. А зал-то наш надо переоборудовать. Завтра заявку напишу, должны быстро одобрить без обычной волокиты. Ты сейчас в фаворе у начальства, как-никак победитель зверобога, так что надо пользоваться. Я бы и на машину новую подал, но так понимаю, ты свои хочешь пристроить.

— Ага, — я принялся молотить грушу, резко выдыхая при ударах. — Но, может, действительно попробовать? Мы-то доучимся, уйдём, а новичкам пригодится хороший аппарат.

— Не болтай! Следи за дыханием, — осадил меня наставник. — И чётче работай, чётче. Не одной рукой, а всем корпусом! Даже если силу не вкладываешь в удар, технику надо прорабатывать. А насчёт машины подумаю. В целом ты прав. Надолго вы не останетесь, Юлия уже пробивает вам разрешение на свободную деятельность. Так что попробую. Глядишь, на следующий год получится вторую группу сформировать из молодёжи. Слышал, что многие на наш колледж нацелились.

Я не ответил, продолжая молотить грушу. Двухсоткилограммовый мешок от ударов отлетал, словно был набит не песком, а ватой. Приходилось контролировать силу, чтобы не разбить снаряд и не оборвать цепи, но я чувствовал, что, если захочу, легко смогу это сделать. И получу по ушам от Евгенича. Да и незачем было выпендриваться. Дурная сила никому ещё пользы не принесла. Контроль и ещё раз контроль. Тут я с наставником был согласен.

— Неплохо, — оценил Олег Евгеньевич мои старания. — Держи темп. И резче работай, резче! Вот тоже проблема, кого теперь с тобой в спарринги ставить. Катя уже не потянет. При всём её прогрессе, слабовата получается. Разве что после того, как Битовские из Битова алхимию пришлют, но и то не уверен. Надо в бюро поговорит, кто потянет.