Иннокентий Белов - Слесарь 3

— Дело простое. За мной присмотреть, если кто на хвосте висеть будет. Целый день не надо ходить, я буду говорить, где меня ждать.

— А с платой что? — спросил второй пацан.

— Плата — так же, серебрушка в день и премия. Если что обнаружили, — начиная удивляться, сказал я.

— Не, нас так не устраивает, — протянул сынок старшины.

— А как устраивает? — продолжал удивляться я.

— Два дана в день, минимум. И за новости — премия! — категоричным тоном выпалил он.

Я так и сел, морально.

Мелкие бандиты шантажируют беспощадно, и пожаловаться совсем некуда! Папаша ихний, старшина, только поддержит деловую хватку сына с приятелем.

— Я Грите расскажу, как вы мне условия ставите, — пришлось блефовать, помня, как, с раскрытыми ртами, мальцы глядели на ее расправу с наемником.

Это был серьезный аргумент и мелкие замялись, отошли, пошушукались и выдали ответ:

— Не, не расскажешь, уронишь свое положение в ее глазах, так вот.

Тоже хороший ответ.

Я сделал вид, что задумался, прикидывая, торговаться или нет и сдался через пару минут, под пронзительно-неверящими своему счастью взглядами пацанов:

— Ладно, ваша взяла! По рукам!

Хитрые рожицы расплылись в довольных улыбках, и мы скрепили сделку порой щелчков ладонями, как я уже успел их научить. Потом обговорили условия работы, они получили задаток и, солидно держась, ушли восвояси.

Профессионалы, поэтому и стоят дорого. Но, правда, хороши, никто не смог обнаружить слежку до самого конца представления. Брон хорошо обучил сына, ничего не скажешь.

Только с их помощью, не напрягаясь совершенно, я смог заманить в ловушку и прищучить продуманного наемника. Теперь бы с Жуликом поговорить, но смысла, похоже, нет. Видно, что для разведки местности и аренды комнаты его Редкен и нанял, по своим рабочим обязанностям постоянно занятый с купцами, охраной их самих и денег.

Вернулся в трактир, заказал холодненького пива и откинулся за столом, потягивая из глиняной кружки пенный напиток и вспоминая несостоявшуюся встречу с агентом.

На конспиративном хуторе.

Свернул я, как и собирался, после поста Гвардии на проверенную дорожку и через полчаса доехал до деревни, проехался по ней, повернул влево, добрался до берега Протвы, проехался вдоль него обратно, вызывая все время любопытные взгляды немногочисленных крестьян. Берег с этой стороны реки везде пологий, удобный для спуска, видно, что в половодье хорошо затопляемый, когда ручьи со Скалистых нагорий несут льдины, доходящие до моря, по рассказам. Дома стоят на возвышенностях, похоже, рукотворных, для спасения жителей и скотины во время половодья. Покуковали пару недель, зато земля илом речным обогатилась и урожаи повышенные дает.

Между другими домами и хутором агента пролегало небольшое болотце, делающее хутор довольно изолированным от остальной деревни. Осмотрев подходы со стороны деревни, метрах в пятиста, от нужного мне дома, я привязал лошадку, снял с ее шеи плащ, достал арбалет, снарядил его болтом, натянув тетиву. Проверил, есть ли маска с собой и листок бумаги с шифровкой. Представляю, с каким восторгом Кремер будет расшифровывать послание от своего человека в Ратуше, в котором не будет ничего интересного.

По факту.

Но деятельность по продвижению интересов Магов Севера будет зафиксирована и одобрена.

Прислушался немного, хотя сейчас мне нечего бояться, даже если явка провалена. Ждать и ловить будут во второй раз, наверняка.

Но тут я остановился и даже присел подумать на пенек, удачно подвернувшийся рядом.

Черт, вычислить меня сейчас очень легко. Пост я проехал, гвардейцы меня запомнили, крестьяне видели, хоть и издалека. Я в гильдейской одежде, то, что здесь катаюсь, ладно, но вот второго такого конника точно не будет долгое время. Чтобы и пост миновал и в эту деревню заехал.

Много здесь таких всадников катается, без дела всякого, с арбалетом в красивой кобуре?

Ну ладно, арбалет я прикрыл плащом, но портрет лошадки любой крестьянин запомнит и словами легко опишет. Здесь, лошадь — мечта почти всех, у кого ее нет.

Надо не торопиться и подумать, стоит ли так рисковать, ради, не особо нужной для Магов, бумажки.

Агент, если, он уже не так верен Северу, побежит сразу на пост Гвардии к мосту, после моего отъезда. До него три километра и вскоре, уже сегодня вечером, донесение попадет на стол к знающим людям в Ратуше. Расшифровать его они, конечно, не смогут, возбудятся от такого навороченного сообщения и кинут все силы на поиски приметного всадника на приметной лошадке. Крестьяне, все расскажут, даже с удовольствием, да и опознают не меня, так лошадь.

Те же разведчики найдут следы копыт моей Зорьки, как я называю лошадку и сличат их. На берегу болота, в топкой почве, много следов осталось и завтра днем, может и сегодня вечером, меня возьмут под белы ручки и бросят в темный каземат.

Надо оно мне?

Да, вообще, не сдалось ни разу.

Из-за, возможно, проваленной явки рисковать всем и, главное — репутацией Защитника города. Возможности вернуться в город тогда совсем не будет, как ни крути.

Тем более, если хочется воспользоваться явкой, то это лучше сделать напоследок, прямо после отъезда из Астора, когда уже будет не так критично по времени. А, сейчас, точно не надо рисковать.

Про агента этого мы поговорили немного с Кремером и Учителем, он у них глубоко законспирированный, типа, для особых случаев. Мне то от этого не легче, если есть хоть пять процентов, что он меня сдаст, я не буду рисковать.

Да какие пять процентов? Даже если один, и то не буду светиться.

Магам Севера я слишком нужен, чтобы обращать внимание на такие мелочи, как отсутствие внятной работы. Всегда можно сослаться на то, что надежность агента не проверялась много лет и нет никаких гарантий.

Да и как ты ее проверишь, эту надежность, если до своего человека четыреста километров чужой земли.

С моим возможным потенциалом — дорасти до Мага шестого-седьмого-восьмого уровня, это вообще без вопросов.

Так что, моя встреча со шпионом Севера не случилась, и сейчас, сидя в трактире и попивая пиво, я был очень доволен, что могу не бояться немедленного ареста со всеми вытекающими тяжкими последствиями.

Прямо представил, как меня трясло бы, если бы встреча состоялась. И теперь я ждал бы, проявятся последствия или нет.

Да, я уже поджарился бы на табурете, в ожидании жесткого захвата, плохо было бы от каждого случайного взгляда и шороха. Не стоит портить последние дни перед командировкой на запад, как я сам называл свой возможный, пока, переход через Сиреневые горы.

Глупость — самая дорогая вещь на свете, и я ее едва не совершил. Сейчас я понимал мудрость фразы очень отчетливо.