Алексей Поганец - Дикий [litres]

– Я уже говорила, у нас метаболизм другой…

И она зависла, видать снова с кем-то разговаривала. Только сейчас не писала, а односложно отвечала, да или нет, и кивала головой. Наверное, переписка нужна, чтобы разговор приватный был. Собеседника-то я не вижу и не слышу. А вот что Остроухая ему отвечает, слышу.

– Дед приносит тебе извинения и просит ответить на звонок.

Ладно, поговорим. Я выставил перед собой руку с коммуникатором, как будто пялюсь в него, и нажал «принять».

– Я Атлалитлетцикуаль де Клинкконкинава, – и дальше пошло перечисление родов и достижений, которых я совершенно не запомнил. – Прошу меня извинить, я был немного не сдержан.

И, что меня удивило, слегка, я бы даже сказал, еле заметно, но все-таки наклонил голову.

– Ладно, понимаю. Переживали за внучку.

Аграф чуть дернулся от такой фамильярности, но промолчал.

– Благодарю, что спасли ее от местного населения. Я так понимаю, в этой точке дождаться помощи у вас не получится, местные могут начать за вами охоту.

– Все правильно понимаете, и наши разговоры сейчас тянут время и работают против нас.

– Хорошо. Свяжемся, как вы перейдете реку. Примите карту с обозначением агрозон подбитых кораблей, это вам поможет выжить.

– Спасибо, – я нажал «принять».

Карта мне очень пригодится, хоть и есть своя, но она не охватывает весь регион.

Резкий визг ударил по ушам. Перед глазами высветилась табличка «Вирусная угроза обезврежена!», а дальше «Желаете имитировать работу вируса?».

Полазил в объяснениях. Вирус, оказывается, закачивался в коммуникатор вместе с картой. И должен был передавать наше местоположение, а также подслушивать наши разговоры. А вот имитация вируса нужна как двойной агент. Я могу передавать редактированное местоположение и любые звуки. Местоположение не секрет. Пусть знает. По крайней мере, если что-то случится, будут знать, где трупы искать. А вот с прослушкой тут такой полет воображения… Может, частенько включать звуки страстной любви, пусть позлится. Не думаю, что там отдел разведки сидит слушает. Этот аграф никому тайны свои и внучкины не доверит, будет сам сидеть и слушать. Но нет, нельзя, тут я больше внучке проблем подкину, чем деду. Может, добавить к любым разговорам, чтобы все фразы, добавленные ко мне, начинались «Мой господин»? Тоже мелко. Пусть пока будет молчание и сопение от дороги в гору.

Что-то мы засиделись, пора двигать.

– А что там? – показала Остроухая в сторону протоптанной дороги.

– Пошли, посмотрим.

Хоть дорога и шла в другую сторону, решили минут на двадцать разведать, что в той стороне. Интересно же, куда ее протоптали. Дорога шла ровно, поверху, в гору подниматься не надо. Поэтому шли, отдыхая. Вот среди деревьев показался корпус звездолета. Я опасливо притормозил и открыл карту, что-то не помню здесь ничью агрозону. А таких зон тут и не было. Корпус был мертвым. Не всем повезло упасть рабочими. Вернее, даже наоборот, что-то слишком много рабочих нападало. Но это я обязательно узнаю. Не люблю непонятности.

К корпусу подходить смысла не было. Я знаю, как местная община потрошит корабли. Хотя к нему даже тропинки не вели, и, судя по проросшим деревьям сквозь различные решетки, он давно никому не интересен.

Через пару минут ходьбы мы вышли на открытую полянку, за которой начинался обрыв. Вот тут была красотища. Видно было и долину с ее деревней, и реку, куда нам надо было идти. Космического железа валялось просто горы. Когда внизу ходишь между упавшими звездолетами, кажется, что их мало и идти от одного до другого далеко. Отсюда же казалось, что они валяются друг на друге. Даже видно было траектории, как они падали, вон та – передняя часть, а вот это, должно быть, отломанный хвост. А это капсула пропахала рядом. А из того озерца торчит конструкция. Значит, спускался без тормозов. А вон тот почти целый на земле стоит, только опоры в землю вросли.

Но это все не главное. Главное, строго на юг возвышалась огромная гора. Она была в синеватой дымке и как бы полупрозрачная. Очень похоже на виденные мною фотографии горы Килиманджаро. Такая же равнина, снизу уходящая в горизонт, а дальше видно небо. А уже над небом возвышается огромная гора со снежной шапкой наверху. И лишь когда всматриваешься в это небо, проступают очертания основания горы. Только было отличие. Эта гора была горой металла, явно была когда-то правильной кубической формы. А сейчас торчащая одним углом вверх конструкция была сильно деформирована.

Подробности скрывало расстояние, дымка и облака над горой.

– Как красиво… – завороженно сказала Остроухая. Я с ней не мог не согласиться. Но мне, чтобы узнать, что это, требовалась помощь зала, ну или хотя бы звонок другу. Набрал Гнома.

– Привет.

– Здорово, соскучился?

– Да, хотел узнать, что это? И не стоит ли туда сходить, – сказал я, показывая Гному гору.

– Омеднеть… Так это же одна из упавших станций. У нее сторона куба двадцать километров была. Это, судя по деформации, километров на пять-восемь над землей торчит. Сходить-то можно. Там оборона совсем другая, не как на кораблях. Но и после удара там ничего рабочего остаться не должно.

Тут в поле зрения попала Остроухая. Гном подавился словом и закашлялся:

– Ты что, Дикий, с аграфами связался?

– Да так, пассажирку одну пришлось прихватить.

– Не связывайся с ними, обманут, это те еще прохиндеи.

– И что, предлагаешь мне здесь ее бросить?

Остроухая поняла, что разговор про нее, и обернулась. Гном снова закашлялся.

– Ой, дурак. Она же из высших домов аграфов. Ты головой своей думаешь иногда? Ты хоть понимаешь, что попал? Хотя ты и так по уши в дерьме.

– Так получилось.

– Я убежал на эту планету подальше от политики. А ты… А, ладно, связь платная, наболтал, наверно, уже. Давай при встрече обсудим.

– Ну, пока.

Я отключился.

– С кем про меня говорил?

– Так, с другом. Советовал бросать тебя и бежать сломя голову.

– Надо было сразу так делать, а теперь поздно.

– Ну, раз поздно, то пошли. А то и так задержались с этой разведкой, – еще раз окинув взглядом горизонт, сказал я. Вроде стал лучше видеть, да не вроде, а точно. Вон как четко вижу детали. Как-то незаметно близорукость пропала.

Разворачиваясь и идя по другой стороне полянки, я вдруг остановился. Что-то царапнуло мозг. Предчувствие? Нет. Что-то родное, неуловимое. Запах! Пахло яблоками. Запах был таким насыщенным и душистым. Я озирался. Остроухая осторожно замерла, не зная, чего ожидать. Я осматривал деревья. Все не то. Ну как так, запах есть, а яблони нет. Я начал ходить вокруг, рассматривая листья, пока не наступил на яблоко. А вот и яблоня, как я ее сразу не увидел? Дикушка, конечно, яблочки мелкие. Но много. Я наклонился, подобрал одно. Потер бок о комбинезон и смачно откусил.